Человек. Образ и сущность. Гуманитарные аспекты. Современный человек. Движение к пасторали? - Наталья Пахсарьян

Человек: Образ и сущность 2011 Гуманитарные аспекты Современный человек: Движение к пасторали? Ежегодник

I. СТАТЬИ

ДВИЖЕНИЕ К ПАСТОРАЛИ: «РЕАЛЬНОСТЬ» УТОПИИ?

Мы живем точно в сне

неразгаданном,

На одной из удобных

планет…

Много есть, чего вовсе не

надо нам,

А того, что нам хочется, нет…

Игорь Северянин. Странно

Трактовку понятия «пастораль» обычно связывают с жанровой разновидностью литературы, ориентирующейся на идиллический мир сельской жизни, на нравственную чистоту человеческих отношений, рациональность простых потребностей и вкусов. Само понятие «пастораль» (pastoralis – пастушеский) содержит в себе отчетливую ориентацию образа жизни, который считается идеальным, но недостижимым путем к гармонии отношений между человеком и природой, человеком и другим человеком.

Человек в своих грезах может посредством движения сознания реализовать себя в гармоничных отношениях со средой и в этом представлении видеть указатель пути к истинному социуму. В коллективном сопереживании потенциальной гармонии заключается психологический «базис» литературы пасторали.

Античность, эпоха Возрождения, Просвещение рождают литературу, в которой возникают специфические жанровые особенности пасторали как пути достижения счастья в простых формах жизни. Двигаясь навстречу природе, человек открывает самого себя, свою подлинную сущность, которая оказывается «потерянной» в искусственных хитросплетениях светской жизни. Эта тенденция продолжает действовать вплоть до эпохи Просвещения, т.е. до начала триумфального шествия техники, создающей новый комфортный человеку мир. Гармония возникает и становится все более очевидной как раз в «искусственном мире». И чем более сложной становится техника, тем более удобным и комфортным становится для человека мир, который она формирует. Наступает эра крушения романтических иллюзий вообще и пасторальных иллюзий в частности, наступает эра научно-технического реализма.

Духовная волна пасторального жанра кажется затухающей под воздействием идеализации Техники как панацейного механизма решения социальных проблем. Путь прогресса техники заменяет собой путь Пасторали.

Как альфа и омега Прогресса, Техника позволяет видеть историю в ее целостности. Образно ее этапы можно представить в типах поведения – от жизни вооруженного примитивными орудиями человека в первозданной природной среде, которого описал Даниэль Дефо, создав образ Робинзона Крузо, до технических гигантов фантастических романов Герберта Уэллса в ситуации войны миров.

Теперь оказывается возможной и такая философия истории, которая предугадывает ее конечную цель. Если общество на совершенной технической основе становится способным решать любые социальные проблемы, то оно обречено воспроизводить себя в возникших константах. На самом деле переход к каким-либо новым общественным формациям утратит свой цивилизационный смысл, ибо всякое качественное изменение в этом случае будет означать регресс, а не прогресс.

Таким образом, чем больше человек освобождается от своей «естественной» основы, тем свободнее он становится; свобода выражается в окончательном господстве над природой. И это завершающий нокаут для «естественного человека», которого идеализировал Жан Жак Руссо, а вместе с тем – и для всей идеологии пасторали.

Если техника и технология – это средство решения любых социальных проблем, то гармония человека со средой переходит в искусственно создаваемый человеком мир, оставляя Природу за пределами этого мира: природа выносится «за скобки» истины человеческого бытия. Разумеется, речь не идет о том, что человек перестал нуждаться в Природе. Однако Природа перестает быть целью в себе, утрачивает смысл самодостаточной прекрасной реальности. За ней сохраняется утилитарный смысл источника ресурсов. Таким образом, происходит смещение смыслов. Человек начинает видеть подлинность смысла своей жизни не в контакте с Природой, а в деловой активности, абсолютной свободе своей самореализации через посредство Техники.

ХХ век – это век футуризма, движения к экстремальным целям, которые воспринимались как реальные, хотя и содержащие в себе определенный риск. Для реализации экстремальных целей человек стремится «преодолеть» границы своей природы и стать сверхчеловеком. Цели сверхчеловека несовместимы с идеалами пасторали.

Философия сверхчеловека, оказавшая влияние на российское самосознание, сыграла роковую роль в отношении цивилизационной идеи пасторали, получившей в практике российской жизни свою реализацию. Это – идея органического слияния Природы и Культуры, нашедшая свое эмпирическое воплощение в помещичьей усадьбе.

Как сказал поэт,

«…Здесь, где всё так элегично…Мысль с природой гармонична…Здесь, где веянием культурыНе всколышены ракиты…Здесь идеи не убиты…»

Жизнь в усадьбе – это не пастушеская жизнь на лоне природы, не монашеский скит, не сочетание естественного человека с природой как таковой, а концептуально обоснованное и практически достигнутое слияние природы и культуры. Для «нормального» человека – это предел мечтаний, «парадиз», но не для всех, а для избранных, для тех, кто был приобщен к философии и имел материальные, в том числе и человеческие, предпосылки для искусственного / естественного создания идиллического мира и его поддержания в действующем состоянии. Сентиментальная литература в России отражала реальную ситуацию жизни. И при всей своей ограниченности этот опыт имел универсальное цивилизационное значение: гармония человека и природы как «парадиз» – это не выдумка фантазеров, а проект, который может получить эмпирическое воплощение.

Так что же такое пастораль?

Продукт литературного воображения или цивилизационная реальность?

В пасторали имеются черты того и другого, но ее действительная сущность в качестве составляющей цивилизационной жизни может быть определена как цивилизационное намерение. В этом определении выражена противоречивость пасторали как когнитологического образа, влияющего на формы общественного настроения и поведения.

Образ пасторали претерпевает изменения. Вместе с тем ему исторически противопоставляется своеобразный контрапункт цивилизационной жизни. «Парадизу», основанному на слиянии природы и культуры, исторически противостоит созданная социалистами утопия, основанная на идее технической организации коллективной жизни в «фаланге». Единение труда и техники становилось базисом общей истины жизни. Природа здесь обретала свою ценность постольку, поскольку человек мог потребить ее. Идея общества потребления в качестве идеала в конечном счете получает легитимацию как на социалистической, так и на капиталистической основе. Этот идеал может быть практически реализован как закономерное следствие неограниченности технического прогресса и его воздействия на природу. Как казалось, такой подход оправдан и морально – с точки зрения истории отношений человека и природы. Для человека окружающая природа исторически заключала в себе угрозу. Преодоление или в крайнем случае ограничение этой угрозы достигалось с помощью Техники. Техника – это безусловно надежный «друг человека». Вместе с тем ХХ век, век кумулятивного прогресса техники, породил эпистемический шок. Он был вызван высшими достижениями науки и техники, и прежде всего созданием атомной и водородной бомб. Над цивилизацией нависла реальная угроза самоуничтожения. При этом с помощью «лучшего друга» человека – Техники.

Образ братской могилы цивилизации порождает скрытую тенденцию возврата к сакрализации Природы. Это – если и не отречение, то определенный скептицизм в отношении предназначения сверхчеловека. Сверхчеловек хорош для мультипликации. В реальной жизни наблюдается тенденция идеализации естественной сущности человека, его органического слияния с Природой, признания ее непреходящей ценности. Практическим проявлением этой тенденции в России стало возникшее и все нарастающее движение «дачников». Суть движения – новая социальная форма слияния природы и культуры.

Конечно, дача – это не «парадиз» помещичьей усадьбы. Тем не менее в ней оживала идея слияния природы и культуры как пути к достижимой практической истине жизни. Дача в своей реализации отставала от лучших образцов помещичьей усадьбы. Однако в своей социальной сущности она стала очевидным движением в сторону потенциального «парадиза» для всех. Советский человек, осознавая себя в связке с Природой ее составной частью, обретал истинную стратегию жизни. Но можно ли утверждать, что наблюдаемые сдвиги в самосознании определенных групп населения указывают путь к идеалам пасторали как истинной конечной цели цивилизационной эволюции? Не являются ли эти сдвиги простым рецидивом тех настроений, которые возникали на переломе XIX и ХХ вв.?