Имя приказано забыть - Сергей Самаров

– Подожди, сейчас собаку на цепь посажу.

Бывший начальник милиции критически посмотрел поверх калитки на тонковатую для такой собаки цепь и заявил:

– Не надо, я заходить не буду. Заглянул сказать только… Китаец наш… Того, похоже…

– Чего?

Виктор Викторович покрутил пальцем у виска.

– То ли совсем сдвинулся, то ли слишком умным стал. Мне не понять, потому что это слишком похоже…

– Что-то случилось? – Главный врач снял очки, чтобы протереть стекла, и без очков выглядел он совсем растерянным и поскучневшим. Он-то надеялся на то, что Виктор Викторович на пару дней раньше привез ему деньги, ту небольшую сумму из зарплаты Доктора Шина, что каждый месяц выплачивалась за «аренду» китайца. Главный врач считал, что он людей лечит, и ему должны за это хорошо платить, невзирая на то, что он их не вылечивает. Но хорошо платить ему, как и другим врачам, никто не спешил, и потому он старался зарабатывать, как может, сам.

– Доктор Шин… Допоздна каждый день за компьютером сидит. Делает для какого-то клиента антирадар, как у американского самолета-»невидимки».

– Что-что? – переспросил удивленный главный врач. – Антирадар?! Как у самолета?!

– Чтобы машину, говорит, ни один радар не увидел.

– Такое бывает?

– Откуда я знаю. Что-то про американские самолеты слышал.

– А про машины?

– Есть простые антирадары… Чтобы ментовский радар скорость не показал… Шину такой не интересен…

Главный врач помрачнел. Он сразу понял, что, вероятно, с китайцем вскоре предстоит расстаться. Это как раз тот момент, о котором его предупреждали заранее.

– Я завтра еду в областную больницу. Вернусь только послезавтра. Послезавтра после обеда пришли ко мне китайца.

– Будешь сообщать в Москву?

– Придется… А то ведь, за такие дела можно и работы лишиться…

На этом они и расстались, каждый другим недовольный, и еще больше оба недовольные Доктором Шином, который создал им проблему. Но если для главного врача потеря финансовой подпитки была не столь важна, то для Виктора Викторовича потеря такого ценного работника была бы чувствительной.

Главный врач отчего-то плохо спал ночью. Мысли постоянно вертелись вокруг Доктора Шина. По идее ничего не стоило несколькими уколами ввести его почти в прежнее состоянии. То есть сделать снова дворником. Но просто услужливый дворник Виктору Викторовичу будет не нужен, и платить за такого человека он уже не будет, потому что имеет в своем штате другого дворника. С другой стороны, слухи могут и до Москвы дойти. Кому написать кляузу – в лечебнице есть… И лучше не рисковать, когда сотрудничаешь с такими серьезными структурами.

Поэтому утром, когда машина уже стояла у подъезда, готовая к выезду, главный врач сначала позвонил в Москву по известному ему номеру. И, не вдумываясь в сказанное, высказал все, что слышал от Виктора Викторовича.

– А как он в автосервисе оказался? – сразу спросил сотрудник, с которым главный врач и раньше контактировал.

Пришлось объяснить.

– Вы инструкцию нарушили. Мы должны были об этом знать… Ладно, теперь это уже не так важно. Сколько часов от нас к вам добираться?

– На машине – часа четыре.

– Плюс четыре часа на выезд из Москвы… – сердито сказал сотрудник, сердясь то ли на московские пробки, то ли на главного врача. – Постараемся добраться как можно быстрее. Диктора Шина не беспокойте, но со стороны тоже приглядывайте.

Сотрудник, принявший сообщение от главного врача, тоже был не совсем в курсе всех вопросов, касающихся Доктора Шина. Но у сотрудника была инструкция, в соответствии с которой он и начал действовать. Инструкция категорично рекомендовала при возникновении подобной ситуации поставить в известность и соответствующих людей в агентурном управлении ГРУ, от которых Доктор Шин и поступил под присмотр когда-то КГБ СССР, а потом был передан по наследству в ФСБ России. ГРУ не имело возможности содержать клиники, а КГБ имел возможность использовать государственные учреждения закрытого и полузакрытого типа. Потому и состоялось такое сотрудничество. При передаче лишенного памяти больного было сообщено, что он гражданин США китайского происхождения, сотрудничавший с ГРУ. Иной информации ни в КГБ, ни тем более в ФСБ, военная разведка не предоставила. В принципе это была обычная практика содержания людей, из которых когда-нибудь что-нибудь можно было выжать, или людей, которые должны были длительное время молчать.

В агентурном управлении ГРУ на сообщение среагировали неожиданно резко, чуть не суетливо, потому что слегка подзабыли со временем про своего подопечного, и тут только всплыла информация, что Доктор Шин имеет непосредственное отношение к операции, которую ГРУ в настоящее время проводило совместно с ФСБ. Это вынудило военную разведку поделиться информацией, которая раньше была доступна только одной стороне.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Самолет основательно потряхивало. Обычно в полете не трясет такие мощные и сильные машины, как «Боинг-747». Шторм, что ли, внизу, в Атлантике разыгрался… В нынешнее лето, как, впрочем, и в прошлое, штормы там один другого догоняют, и все к Америке стремятся… Бедная Америка… За что ей такое наказание?..

Клер Такуа помолчала несколько секунд, собираясь с мыслями. И при этом так смешно наморщила нос, что полковник Доусон чуть заметно улыбнулся.

– Если без технических подробностей и без формул, значит, следует все упростить до примитивного предела. Это, кстати, гораздо сложнее, чем просто полностью выложить сравнение систем. Но, видимо, иначе будет долго и непонятно.

– Я согласен на упрощенный вариант, – кивнув, сказал полковник.

Она кивнула ответно:

– Если упростить до предела, то получается следующая картина. Просто посмотрим, какие задачи выполняли «F-117А» в Югославии…

– Я знаю, какие. Я сам находился в то время в Югославии… в самом Белграде, и действие бомбардировок наблюдал собственными глазами. Правда, я был там гражданином Дании… – признался полковник, не удержавшись, чтобы не показать собственную значимость.

– Простите, я неверно выразилась. Не «какие задачи», а как выполняли поставленные задачи. Каким образом.

– И как же? – с легким сарказмом переспросил он.

– После того как югославские ПВО нащупали слабую сторону наших самолетов, нашему командованию приходилось посылать в сопровождение «Стелс» несколько истребителей для подавления этих самых средств ПВО. То есть из-за высокой стоимости самолета-»невидимки» приходилось беречь его, и делать гораздо более дорогими сами полеты.

– Я слышал об этом, – согласился Доусон.

– Но эти истребители для радаров видимы. И своим присутствием выдают присутствие «Стелс». Тогда какой смысл вообще в этой дорогостоящей машине? Можно было бы послать тот же «В-52» с тем же эскортом. Еще один аспект. Простые истребители противника, основываясь не на показаниях летных радаров, а на визуальных возможностях пилотов, вполне в состоянии со «Стелс» справиться, потому что наша машина чрезвычайно неуклюжа и хромонога.

– Скорее, хромокрыла, если можно так выразиться, – съязвил Доусон.

Клер согласилась:

– Вот, хорошее слово вы нашли. Но тогда зачем эти «Стелс» вообще нужны?

Фраза прозвучала с вопросительным знаком. И потребовала долгой паузы. Наконец Доусон задал следующий вопрос:

– А русские?

– Русские обогнали нас по всем параметрам. Когда мы начали заниматься этой проблемой, у русских уже были значительные наработки в исследованиях. И они сразу искали не самый дорогой, а самый эффективный вариант самолета-»невидимки». Как это ни парадоксально, бедность часто позволяет сделать то, что не могут сделать миллиарды долларов, потому что не затрагивает лично чей-то карман. И от бедности русские разработали действительно эффективную систему.

– А почему же мы ее разработать не можем? – не понял полковник.

– К сожалению… У нас уже был, кажется, готов прорыв в исследованиях, но случилось непредвиденное… Наш руководитель проекта доктор Хуахин Шинкуа держал все нити проекта в голове, не слишком доверяя электронно-вычислительным машинам, на которых мы тогда работали. О современных компьютерах в те времена только мечтали. И доктор попал в аварию, в результате чего полностью потерял память. Я слышала, он до сих пор содержится в какой-то психиатрической лечебнице.

Полковник поднял указательный палец, изображая восклицательный знак.

– Вот этот вопрос, Клер, имеет особую важность, поскольку… Ладно… Ладно, об этом – потом. Скажите, что знал доктор Шинкуа?

– Все! Но основным вопросом, над решением которого мы до сих пор бьемся, занимался именно он, и именно он сумел его решить. По его бумагам, сколько мы не старались, восстановить ничего не удалось.

– И этот вопрос… – попросил Доусон уточнения деталей.