Сцены из нашего прошлого - Юлия Валерьевна Санникова

какое-то время добивался ее расположения, но так и не добился. Гедвиха любила Андруса, а помещичьего сына на дух не переносила. Да и было за что. Чайковские обращались с крестьянами из рук вон плохо, оброк в имении своем заменили на барщину, и заставляли исполнять ее семь дней в неделю, а кормиться крестьянам определили на барском дворе, но только один раз в день, вечером. За малейшую провинностью людей били, морили голодом, чайковские дочери, выросшие уже до зрелого возраста и не нашедшие, чем занять свой досуг, в качестве развлечения тиранили дворовых баб и прядильщиц, таскали их за волосы и увечили всякими изощренными способами. Сыновья предавались пьянству и разврату, имея для своих утех богатый выбор среди крепостных девок и беззастенчиво пользуясь этим выбором в любое время.

Оголодавшие, одичавшие от скотских условий крестьяне занимались грабежом проезжающих и одного, поговаривают, даже убили, но отец Чайковский покрывал преступления. Поступал он так, чтобы государство не забрало у него мужиков. Зато, если кража случалась в господском доме, то провинившихся били так усердно и с такой исполнительностью, что иной раз забивали до смерти.

Возвращаясь к субботе 27 июля. В тот день кузнец с сыном понесли на двор Чайковским два пуда меда в качестве повенечной подати, которую платит каждый крестьянин, получивший от помещика согласие на женитьбу. Отсутствием мужчин в доме воспользовался Сергей Алексеевич, он с братьями пробрался к Гедвихе, схватил ее, зажал рот и поволок к себе в усадьбу, рассчитывая там, без свидетелей надругаться над несчастной девушкой.

Поскольку ума у Сергея Алексеевича к его двадцати годам набралось не много, к себе в усадьбу с пленницей он явился не окольными путями, как сделал бы любой здравомыслящий негодяй, дабы остаться незамеченным, а через главные ворота, откуда как раз выходили отец и сын Ельесовы. Они увидали связанную, с кляпом во рту Гедвиху и бросились ей на помощь, но трое сыновей Чайковских вступили с ними в борьбу. Бой разгорелся жаркий, Ельесовы были крепкие ребята, но Чайковских было больше, тем не менее, перевес в силе и мужестве оказался на стороне чухонцев. Девушку уже почти отбили, когда из дому выбежал Алексей Ильич, держа в руках кавалерийский пистолет, неизвестно откуда у него взявшийся, в армии господин Чайковский никогда не служил, а начинал свою карьеру истопником при императорском дворе, из-за чего и получил в дальнейшем потомственное дворянство и чин. Целясь из пистолета в голову Семана Ельесова, он приказал прекратить сопротивление, иначе пригрозил застрелить его и Андруса на месте. Выяснять, как господин Чайковский собирается убить двух человек из однозарядного пистолета, не стали, Семан и Андрус покорно опустили руки, чем воспользовались братья Чайковские и стали избивать их руками, ногами и выдернутыми из стоявшей тут же поленницы  поленьями. Алексей Ильич, между тем, наступал с пистолетом, держа на мушке попеременно то Семана Ельесова, то Андруса, и по его виду можно было угадать, что он-таки намерен выстрелить, несморя на то, что приказание его было исполнено.

В этот момент на сцене появился Евдоким Аксенов, крепостной крестьянин, проживавший тут же на мызе и шедший по какому-то своему делу. Он схватил обтесанный кол из кучи кольев, приготовленных для нового штакетника и сваленных тут же, бросился во след господину Чайковскому и воткнул ему кол промеж лопаток, отчего помещик упал вперед, на руку с пистолетом, который, побуждаемый конвульсивным движением пальцев, выстрелил весь свой заряд в самого Алексея Ильича.

Поняв, что источник смертельной угрозы ликвидирован, Ельесовы вскочили с земли, схватили первого попавшегося под руку из братьев Чайковских, им оказался Сергей Алексеевич и принялись охаживать его теми же самыми поленьями, которыми минуту назад били их самих. Двое других Чайковских в страхе разбежались, и этим спасли себе жизнь.

Прибежавшие на шум мужики оттащили Ельесовых от Сергея Алексеевича. Он еще был жив и кричал то ли от страха, то ли от боли. Сильно избитого барчука перенесли в господский дом, подошли потом к Алексею Ильичу, перевернули его на спину и тут только увидели, что он умер. Вероятно, в тот же самый миг, когда выстрелил пистолет, а может чуть раньше, когда жердина, пущенная рукой Евдокима Аксенова, проткнула какой-нибудь важный для жизни орган.

Вера Ивановна Чайковская была непосредственной свидетельницей всего, наблюдая за трагедией через высокое окошко в гостиной. А кроме нее драку видели дворовые и слуги, находившиеся в то время близ усадьбы.

Послали за исправником, он приехал со своею командою, взял виновных под стражу, заперев их в хозяйском погребе, и начал следствие. Результаты следствия были переданы в уголовную палату, председателем которой и был Александр Александрович Благоев.

Сын Чайковский промучался всю ночь с 28 на 29 июля, беспрестанно просил пить и укрыть одеялом, так как его, по его же словам, бил озноб. На утро он затих, а через два часа после этого посланная проверить его служанка, прибежала сказать барыне, что Сергей Алексеевич умер совсем. Таким образом, убийство сделалось двойным.

Перечитывая дело из раза в раз, Александр Александрович Благоев не находил достаточных оснований для обвинительного приговора. Он был согласен, что крестьяне – преступники, но ведь сделались они таковыми, спасая собственную жизнь. Или в случае с Евдокимом Аксеновым, жизнь своих соплеменников. Ни у кого не было сомнений, что Алексей Ильич выстрелил бы, не останови его безжалостный порыв импровизированное копье. Этот факт подтвердила и Вера Ивановна: «Супруг мой упрямый характер имел. Я думаю, убил бы обоих: и кузнеца, и кузнецова сына. Раздразнили они его тогда не на шутку». После чего, как мы знаем, попыталась дать взятку и замять дело.

Теперь вот во второй раз явилась она к Благоеву, рассчитывая разжалобить его и подмазать. Какие дела в наше время совершаются без того, чтобы деньги, бумажные или серебряные, переменили свое местоположение и перетекли из одного кармана в другой? Но в случае с Благоевым Вера Ивановна, что называется, просчиталась.

И ныне ей не удалось добиться желаемого. Александр Александрович объяснил ей, что ему тоже не нравится идея с осуждением и каторгой, но он человек подневольный и будет делать, так, как прикажут, а вернее так, как требует закон. Уточнение о законе он сделал для того, чтобы не выглядеть в глазах госпожи Чайковской совсем уже холуем, который без оглядки на начальство не может решить ни одного мало-мальски серьезного дела. Проговорив все это, он выпроводил всхлипывающую Веру Ивановну и приготовился идти к губернатору.

На улице был дождь и ветер. Александр Александрович проворно вскочил в стоявший у крыльца экипажа,