Интервенция - Иван Алексин

речь идёт не о казаках Запорожской Сечи. Удалась ли моя затея с попыткой натравить сечевиков на Крымское ханство или на Раде одержал верх Сагайдачный со своими сторонниками, мне до сих пор было неизвестно. Речь идёт о Его Королевской Милости Войске Запорожском состоящим из реестровых казаках, одним из которых когда-то был Подопригора. И всё бы ничего. В конце концов ещё год назад его численность согласно реестру не превышала четырёх тысяч легковооружённых воинов. Вот только Старший запорожского войска (самовольно присвоивший себе титул гетмана) Каленик Андриевич в своём послании сообщал самозванцу, что имеет под рукой сорокапятитысячную армию. Вполне реальная цифра, если учесть универсал Сигизмунда о наборе в реестр всех, кто имеет оружие и присоединится к походу на Московию. Конечно, боеспособность этакого войска была невысока, но сама численность, движущегося с юго-запада к Калуге войска, внушала уважение.

А затем ещё и Беззубцев из-под Одоева вернулся и ещё больше порадовал…

— А вот, похоже, и сам бий с мурзами подъехал, — прокомментировал появление небольшого отряда богато одетых степняков Шереметев. — Не соврал Юрка Беззубцев. Всё войско ногайское под Одоев пришло. И куда только князь Михаил смотрит?

— За татарами он смотрит, — пробурчал в ответ Пожарский. — Малыми заслонами ногаев было не остановить, а дробить свои силы, не разбив Джанибека, глупо.

«Глупо», — мысленно согласился я. — «И всё же при встрече я Скопину-Шуйскому по этому поводу выскажу. Пропустить в сторону Тулы тридцатитысячную ногайскую орду, подставляя тем самым меня под ещё один удар, это уже изменой попахивает! При Иване Грозном и за меньшее воевод казнили».

Подошедших к Одоеву полутысячный отряд ногаев был лишь авангардом. И примчавшийся на выручку горожанам Подопригора, неожиданно для себя наткнулся на огромное войско возглавляемое самим бием Баран Гази-бием. И, не сумев вырваться из капкана, Яким едва успел заскочить в город, сев в осаду вместе с горожанами. А я оказался перед диллемой, решая, в какую сторону броситься в первую очередь.

— Сейчас ударят, — прошептал Никифор, кусая от напряжения губы. — Вон первые отряды сближаться начали!

Ударят. Обязательно ударят. Ведь что видит перед собой ногайский бий? Вжавшееся в треугольник из Оки и впадающей в неё реки Упы войско урусов он видит. Семь тысяч спешившейся пехоты, тысячу жмущихся за их спинами к реке всадников, лихорадочно строившиеся плоты для переправы через Оку. Откуда бию знать, что это место было выбрано для сражения заранее и мы, «устрашившись» втрое превосходящего по численности врага, весь день целенаправленно «удирали» именно сюда? И разве можно позволить скрыться повелителю русичей теперь, когда он загнан в ловушку и нужно лишь протянуть руку, чтобы овладеть столь богатым трофеем? Немыслимо!

Собственно говоря, именно известие, что во главе появившегося под Одевым войска урусов стоит сам царь и заставило ногайского бия броситься за нами в погоню, забыв про почти взятый город. Сработала моя задумка. Вот только Беззубцева жалко. Не факт, что «предатель» сможет выжить, когда Баран Гази-бий поймёт, что его самого заманили в ловушку.

— Алга! Алга!

Перед ощетинившимся копьями строем закрутились всадники. Гулко забарабанили стрелы о щиты, раздались первые крики раненых.

— Бей!

Подчиняясь приказу, копейщики встали на колено, давая возможность уже изготовившимся к стрельбе стрелках, разрядить мушкеты. Полутысячный залп практически выкосил передние ряды всадников, собрав кровавую жатву. Растерянные крики, ржание раненых лошадей, вопли раненых. Град из стрел мгновенно сошёл на нет, иссякнув как вода в высохшем источнике. Всадники попятились, развернув коней прочь, но первая шеренга стрелков, сняв разряженные мушкеты с сошек уже отступила назад, открыв обзор для второй шеренги.

— Бей!

Второй залп опрокинул на землю ещё около сотни кочевников, превратив начавшееся было отступление в повальное бегство. Кочевники отхлынули, быстро ретировавшись к основным силам.

— Гляди-ка, не понравилось! — оскалился Никифор. — Думали наскоком взять, а оно вон как вышло.

— Как бы не передумал бий с нами сражаться, — озаботился Пожарский. — Ведь понял же, что стрелами издали нас забросать не получится. У нас всего несколько воинов задело, а в ответ мы этих самых лучников знатно проредили. А обойти нас реки не дадут. Тут только в лоб бить остаётся, надеясь быстро до нашего строя добраться и копейщиков опрокинуть. А тут ещё испанские козлы перед ними стоят. Я бы отступил.

— Этот не отступит, — обнадёжил я своего воеводу. — Ему жадность глаза застила. Уже размеры выкупа, что за меня получит, подсчитывает. Поэтому будет в наши щиты биться, пока рога не обломает. Не зря его Бараном кличут.

Баран Гази-бий моих надежд не обманул. Вдоль бурлящего на другом конце конского моря заметались на своих конях мурзы, сбивая разрозненные группы ногаев в единый кулак.

— Алга! Алга! — в едином порыве заорали тысячи глоток.

Вся многотысячная масса стронулась с места, быстро набирая ход. Я замер, не в силах отвести взгляд с жуткого, завораживающего зрелища. Казалось, что этот бесконечный поток стремительно приближающийся к жиденькому строю копейщиков невозможно остановить. Он просто снесёт всё на своём пути, не замечая препятствий. Страшно. И это в основном всего лишь лёгкая конница. Представляю, каково стоять в строю, когда на тебя несётся тяжёлая конница польских гусар.

— Ур! — вновь засвистели стрелы, стремительными росчерками закрыв половину небо.

— Бей! — громыхнул в ответ залп из мушкетов, ссаживая на землю скачущих впереди всадников. Но орда этой потери даже не заметила, втаптывая несчастный в траву десятками тысяч копыт.

— Бей!

Ещё несколько залпов, что успели сделать стрелки также не смогли остановить бешеный напор степняков. Щёлкнули в последний раз луки, взвились вверх сабли, грозя в следующий миг обрушится на головы урусов, зло заржали кони, скалясь по-волчьи на вскинутые острия пик.

И, в следующий миг, не добравшись до вожделенной цели буквально пару десятков метров, передние ряды всадников рухнули, срывая своими телами дёрн с выкопанных вдоль строя ям. И туда же, в образовавшуюся мешанину из конских и человеческих тел полетели десятки гранат, увеличивая кровавый сумбур.

Орда остановилась, потеряв разгон, но не отступила, подпираемая задними рядами, вновь двинулась вперёд, сметая козлы, навалилась на щиты, проламываясь сквозь стену из пик. Казалось, ещё немного и ногаи всё же вклинятся в наши ряды, буквально продавив строй и тогда уже начнётся безжалостная рубка в которой у моих пехотинцев не будет шансов на победу.

— Пора, — кивнул стоящему рядом трубачу Пожарский.

Тот протяжно затрубил, подавая сигнал. Тысяча рейтар Ефима тронула коней, забирая к