Когда меняется мир - Сергей Башкирцев

бутылка и стеклянные банки с мутным и отнюдь непривлекательным содержимым. Квартира была опустошена. Оставалось надеяться, что большая часть вещей была увезена хозяевами, а не грабителями.

Женя напоминал самоуверенного выживальщика, который резкими движениями раскрывал шкафы и нахмуренно оценивал квартиру, как криминалист. Найдя коробку с инструментами, которая скрылась под пыльной обувью, он пересказал мне назначения вполне понятных приспособлений. Я даже смотрел на него с чувством, мол, издеваешься, за дурака меня держишь. Саморезы, батарейки и пару строительных перчаток Женя протянул мне. Я заторможено принял этот дар, желая поскорее выйти из чужой квартиры. Давили атмосфера, совесть и предчувствие плохого исхода.

Ничего, кроме нескольких свечей-таблеток, карандашей и инструментов Жене найти не удалось, но он был рад и этому. А вот мне было не до ликования. С застывшим выражением я поджигал свечи, придавая квартире Игнатьича образ подполья. Чтобы не выделяться, как полярная звезда, Юра зашторил окна и приложил к ним картон. Он раздал каждому по банке рыбных консервов и поставил черный хлеб.

– Юра, а другие есть? – недовольно спросил Женя.

– С мясными накал. Лучше их оставить на дорогу, там, если зафаршмачишься, хоть не так долго отмываться придется, а у рыбы и запах, и консистенция… нет, могу выдать, конечно, – Юрий решил вежливо проигнорировать каприз.

– Не-не, тогда не надо.

Сначала я думал, что банкой не наемся, но последний ломтик мягкой сайры доедал с трудом. Внезапно за окном послышались гулкие хлопки. Я затаил дыхание и привстал со стула. Юрий медленно отодвинул шторку. Квартира таинственно замолчала.

Окна выходили на внешнюю сторону, к дороге. Покинутые дома послушно исполняли образ города. Мы были словно на макете, который накрыли плотной тканью.

Опять залп. Непонятные возгласы. Еще пару раз что-то хлопнуло, и перестрелка стихла. За ТЦ проскользнула одна моторка, за ней другая. За Вещевым рынком гул растворился в тишине.

Ни у кого из нас не возник вопрос, что там случилось. Все было ясно. Осмелели. Скорее всего, кто-то покидал жилище или поздно возвращался, и тут его подкараулили.

Как я устал от постоянных умственных пыток. Все я только предполагаю, потому что большую часть не понимаю или не хочу понимать.

– Не Аристофан ли это заправляет?

– Как тебе греческий комик будет ограбления организовывать?

– Что? Нам тот толстяк так представился.

Игнатьич ухмыльнулся и принялся закрывать окна.

– Чудики! Античной литературы не читывали?

Я впервые увидел искренне хохочущего Игнатьича. Улыбка-то ему к лицу: широкая, а под скулой появляется небольшая ямочка.

– А что он писал-то?

– Комедии, ясен пень!

Забавно вышло. Понятно, конечно, что у толстяка это не имя, а просто кличка, но я не ожидал, что он выдаст такое высококультурное прозвище. Надо ему что-то из Аристофана бацнуть, когда придем спрашивать про все, что случилось.

Кстати об этом. Созревшую идею возмездия я выложил за чаем. Я вынес на всеобщее внимание украденное удостоверение МВД. Герман Витальевич Романенко. Младший лейтенант. Красный чехол с надписью: «Служебное удостоверение». Прямо экспонат. Я могу провести ювелирную работу с фотографией Игнатьича, поместив ее на замену исходной. Сначала идея показалась безумной.

– М-да, а ему сейчас по первое число вставят за утерю ксивы и табельного оружия, – сказал Юра и прокрутил удостоверение.

– Табельного оружия? – нахмурился Женя.

– Ну да, спать меньше надо!

– Покажите хоть.

Поэтому я и люблю вставать пораньше, чуть ли не первым – обо всем в курсе. Женя как-то приуныл и в дальнейшем разговоре неохотно принимал участие. Может, обиделся, что не он нашел пистолет? Он долго ворчал по поводу утерянного травмата, что уж говорить про настоящий огнестрел.

Игнатьич вытащил вырезку с фотографиями на документы так быстро, словно у него все в алфавитном порядке.

– И что вы собираетесь делать? – спросил Женя, не смотря на нас.

– Я мыслю так: нас они знают в лицо, не видели только Юру. Сегодня ночью я намудрю с удостоверением, на один раз вполне сгодится. Он завтра приходит и говорит, что полиция припомнила грешки, туда-сюда…

– Подожди. А вдруг Аристофан – ненастоящая кличка? Что тогда?

– Правильно, Юр. Толстяк – рыба покрупнее, в него нужно сильнее вцепиться. А вот Гвоздя-то за вчерашнее нападение на сотрудника… почему б и не привлечь? Якобы, его опознали, а? И свидетели. Типа твоих сообщников поймали, и они тебя сдали! Я так думаю, что это давний друг Аристофана, и он за него по-любому впишется. К тому же, чтобы Гвоздь и по шефу ничего не наболтал, правильно? Деньги не бери, а договорись на лодку с мотором. Я тебе сейчас расскажу, что за лодка. Мотор двухтактный. Катер на вид крепкий. Вот прямо для нас сделан. Корпус, лобовуха, еще и навес тентовый там есть.

– Правильно, правильно… и что, получу я агрегат, а дальше? У вас есть дачи? Здесь опасно будет находиться.

– У тетки дача здесь, неподалеку. У Юрас, – уверенно сказал Женя, ободрившись.

– У реки – это хорошо. Туда и поплывем. Они могли и следить за квартирами. Вдруг у них серьезная ОПГ? Вы лучше прямо сейчас собирайтесь. Я вас подхватываю, запечатываем квартиры и смываемся, – Игнатьич сделал серьезный взгляд и вышел с кухни.

Странное чувство. Предвкушение чего-то грандиозного. Новый день уже, считай, наступил. Через несколько часов начнет светать, и мы приступим к нашему плану… Полиция, кстати, до сих пор не явилась на место стрельбы. Не слышно никого.

За окном что-то громыхает. Вроде гроза, но ни дождя, ни вспышек. Какие-то протяжные раскаты. Волны ударяются о стены домов, и кажется мне, что я застрял на Кипре в прибрежном отеле. Помню, Инга все хотела на Кипр слетать. Не знаю, как сейчас, конечно. Теперь и Архангельск, как Кипр!

Внезапно мое внимание привлекли еле уловимые шорохи из прихожей. Сначала я подумал, что это Женя крадется к кухне, но скрипа двери не было. Я прислушался. Возня не прекращалась и исходила от входной двери. Жене в такое время суток у замка делать нечего. Звуки напоминали скребущуюся мышь. Постукивание и щелчки не прекращались, даже когда я вышел в коридор.

Тот, кто желал попасть в мою квартиру, дернул за ручку. Усталость как рукой сняло! Благо, мы запирались и на внутренний замок, так что толку от этих махинаций с замочной скважиной – ноль. Я подошел к моему рабочему столу и схватил шокер. Держа его наготове, я стал медленно красться к тяжелой двери, думая на ходу, как разбираться с этим домушником.

Догадки, кто стоит по ту сторону, сводили с ума. Сердце стало бешено биться, со лба потек пот. От столкновения с берцами Жени перехватило