Замуж за монстра - Анна Григорьевна Владимирова

— пыталась выровнять дыхание я. — Мы не сможем его выбросить, если что, а если разойдемся, его придется делить…

— Вы оба останетесь со мной. Что тут делить?

— Выбор кота займет время. Нужно изучить все…

Михаил сжал зубы, качая головой:

— Изучим по ходу. Я хочу, чтобы ты научила меня ответственности. И кота.

Он просто лучился довольством. И становилось понятно почему — расшатывать меня и сталкивать носом с жизнью доставляло ему злую радость. Для меня же это все было пугающе. Кот — это дом, жизнь, годы вместе! Это планы! Планы на нормальную жизнь! Какая нормальная жизнь может быть со Стереговым?!

А что такое вообще эта «нормальная жизнь»?

— Не терпится узнать, — вдруг ответил он на мой последний вопрос, который я высказала вслух.

— Мне не нужен кот!

— Мне нужна ты! — припечатал он.

Я задохнулась воздухом и возражениями, а Михаил добавил дерзости в стиль езды, и я растопырилась в салоне, чтобы меня не мотало по сиденью. Кажется, разговоров было достаточно. Но стоило замолчать, в салоне становилось тяжело дышать от подчиняющей энергетики зверя. Он не смотрел на меня, не касался и будто вообще обо мне забыл. Но меня продолжало раскатывать по сиденью от его запаха, вида, уверенности… Когда он вдруг опустил все окна в салоне, давая доступ воздуху, я поняла, что не одна задыхалась от нашей близости.

— Кофе хочешь? — напряженно спросил Михаил.

— Да, — поспешила я согласиться.

Город звучал сегодня по-особенному — пустотой. Звуки его жизни перестали быть аккомпанементом ко мне прошлой, полной каких-то важных целей. Теперь я будто вернула себе слух. Ещё и Стерегов взял за руку и повел в какое-то кафе. Меня никогда не водили за руку по городу…

— Внутрь или на веранде? — спросил он.

— На улице.

Молчать с ним нравилось все больше. По крайней мере, хотелось перевести дух. День показался невероятно длинным. Но долго я не выдержала.

— А чего ты хочешь? — подняла на него взгляд, когда нам принесли кофе.

По крайней мере, сидеть со Стереговым на воздухе по разные стороны стола казалось чем-то новым и вполне безопасным. Он ведь не станет лапать меня под футболкой на людях.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился он раздраженно.

— Ты постоянно спрашиваешь, чего хочу я. А сам?

— Безопасности, — даже не задумался он. — Для тебя и наших детей. Возможности просто жить, не оглядываясь и не опутывая себя паутиной магической защиты, прежде чем высунуть нос из дома.

— Детей? — опешила я. — Я тебе сказала…

— Кота, — раздраженно перебил он. — Безопасности для тебя и нашего кота.

— Я не буду рожать твоих детей, — вздернула я бровь, слишком обманувшись ощущением призрачной безопасности.

— Будешь, — откинулся он на спинку стула. — Я хочу двоих. А лучше троих.

Я знала, что можно упираться, сколько угодно, но если этот мужчина что-то решил, я точно не найду сил встать у него на пути. И мне надоело бессильно биться у него в лапах, вынужденной исполнять все прихоти:

— Ты — генетически изуродованный представитель своего вида, — вперила я в него взгляд. — Сложно гарантировать, что твои дети не пострадают от последствий мутаций. Да и с безопасностью всё не так просто.

И в следующую секунду в его ладони лопнула чашка…

К нам бросился официант, но Стерегов рявкнул ему убраться и вернул на меня горящий взгляд. А мне захотелось позвать на помощь. Все равно она понадобится — мне или ему. Но я даже вздохнуть боялась. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем Михаил медленно потянулся в карман брюк и плавно выложил на стол карту.

— Десять-ноль-восемь, — пододвинул ее ко мне, поднялся и быстрым шагом направился прочь.

Я шумно выдохнула и часто заморгала, тяжело сглатывая. Десять-ноль-восемь. Это же мой день рождения! Пароль на карте Стерегова — мой день рождения!

А он ушел.

Я осмелилась повертеть головой, ожидая увидеть его где-то неподалеку, но его не было. Когда ко мне приблизился официант, я извинилась и расплатилась за кофе. Но покинуть кафе не решалась. Нет, меня не придавило чувством вины, хотя могло бы. Что бы ни говорил Стерегов, не стоило его так жестоко осаживать. Если бы он был моим пациентом, сегодняшнюю терапию можно было бы считать провалом и ждать выговор от начальства, жалобы пациента или вызова на допрос по факту суицида.

— И что мне, черт возьми, делать? — выругалась я себе под нос.

Он что, на самом деле уехал?

Я вышла из кафе и направилась к месту, где Стерегов бросил машину. Автомобиля тоже не было. Оглядевшись, я сложила руки в карманы куртки и, растерянная, побрела по тротуару куда-то вперед. Очень странное чувство — ни мобильника, ни трусов. Ветер трепал волосы, ввинчивался под ворот футболки и вынуждал ежиться. Без силы я зябла даже при слабо плюсовой температуре, как обычный человек. Стерегов что, выкинул меня на улицу? Просто оставил банковскую карту и уехал? Не мне было учить его ответственности. Я вытащила его кредитку и, согнув пополам, выбросила в ближайшую мусорку.

Тело привыкало к холоду, и уже через тридцать минут быстрого шага я чувствовала себя в тепле. И в полном отчаянии. Звуки города окружали плотным коконом, и мне все больше казалось, что меня прежней нет. Я ведь не могу вернуться на территорию Института. Сейчас, когда идет следствие по факту кражи нового препарата, в безопасности я могу быть только у Стерегова. Может, добраться до Артура? Но…

Михаил вряд ли это одобрит.

А мне важно, чтобы он одобрил?

Да и Артур в курсе, раз звонил Стерегову. Может, сам меня и сдал, чтобы я не отправилась в отделение с повинной. А Тахир…

Тахир бы не причинил мне вреда намерено. Артур просто использовал его, чтобы не касаться руками самому. И не обвинить деда в беспринципности — он выбирал меньшее зло. Но и это «меньшее зло» меня не выдержало.

Била дрожь. Я совершенно потерялась в пространстве и в себе. Не стало никого рядом, кто бы дал определенность. А почему мне стал нужен этот кто-то? Что мне делать? В прошлое не вернуться. Будущего у меня нет.

Я шла по ярко освещённой улице вдоль домов, кофеен, магазинов и скользила взглядом по своему новому миру. Что делают люди, когда теряются?

Просят помощи, спрашивают