Заклятие слов - Биргер Алексей Борисович

И потом еще я сообразила, что ляпнула не по делу насчет “Храма бесстыдства”, и кто меня за язык тянул, спрашивается? Ведь этот еженедельник бывший благоверный тетки Таси издает, насчет которого она, можно сказать, закрыла двери и память вычеркнула, хотя одно упоминание о всех этих газетенках, которые он сейчас издает, ее, по-моему, чуть не корчит, и неудивительно, что она так на меня вскинулась. Вот тебе и урок: думай, Саша, думай, прежде чем что-нибудь ляпнуть.

Ладно, с этим проехали. Главное, что все равно я узнала нечто новое и интересное. Оказывается, Йейтс пытался магию использовать, чтобы его стихи были совсем завораживающими, и верил в возможность впускать в себя память и мысли людей, которые очень далеко или давно умерли, и даже в возможность говорить, в особом трансе, на тех языках, которые человеку вроде бы неизвестны, он такое и в поэме описал, “Дар Гарун Аль-Рашида”, а в примечаниях сказано, что его жена это, вроде бы, умела, она и на поэму его вдохновила.

И еще, оказывается, он был Великим Магистром ложи “Золотой Зари”, и знал всякие ритуалы особые, и даже больше, он сумел проникнуть в тайну “магического круга”, и подробно описал этот круг, что он такое и как им пользоваться, и можно вычислить что угодно, используя этот круг – или “колесо”, как он его еще называл, даже время Страшного Суда и пришествия Антихриста. Он об этом и несколько стихотворений написал, о вращении колеса, и о том, что оно способно открывать и предсказывать, и одно из этих стихотворений так кончается:

“И какой жуткий зверь, чуя час свой урочный, К Вифлеему ползет и родиться готов?”

Я показала эти стихи Кольке, а он сказал, что все точно, в романе Стивена Кинга “Противостояние” один из героев как раз это цитирует, когда там полный мрак начинается.

Я себе перерисовала, на всякий случай, магическое колесо, составленное Йейтсом, и мы дальше двинулись.

Но насчет Йейтса это было так, отвлечение (как нам тогда казалось), а в основном-то мы тем, что намечено, занимались.

Мы начали с того, что поглядели и Брема, и более современные энциклопедии животных, собирая все, что известно о воронах, потом подтянули всякие энциклопедии мифологий и самые разные произведения, где ворон так или иначе участвует. “Ворон” Карло Гоцци, “Ворон” Эдгара По… Что только мы не прочли, пока у нас головы совсем не поехали кругом из-за обилия материала, и, можно сказать, мозги дымиться начали, тем более, по такой жаре, которая сейчас установилась. В общем, взяли мы перерыв в полдня и отправились на речку за городом, искупаться, туда, где наш самый “цивилизованный” и хороший пляж. И вот когда мы, вдоволь накупавшись, валялись на пляже, я и предложила:

– По-моему, нам надо все, что мы узнали о воронах систематизировать, приблизительно так, как Робинзон Крузо со своей жизнью делал.

– Это ты о чем? – спросил Колька Кутузов.

– Ну, когда он страничку на две колонки разделил, и на одной половине написал “Хорошее”, а на другой “Плохое”, и стал записывать рядышком, что одни и те же события его жизни хорошего и плохого принесли. Вот и нам надо так же! Сделаем две колонки: “Ворон – хорошее” и “Ворон – плохое”, и будем записывать рядышком, как одно и то же одни люди считают в вороне хорошим, а другие – плохим. Может быть, когда у нас будет такая схема, мы мигом увидим какие-то совсем простые вещи, которых сейчас не можем разглядеть из-за того только, что у нас все перепутано!

Кольке эта идея понравилась, и мы стали составлять нашу схему.

Колонки, когда мы стали выписывать, получились длиннющими, и чего в них только не было. Мы писали так: “В русских сказках…” и слева: “Ворон – мудрый и добрый. Помогает герою, приносит ему мертвой и живой воды, чтобы прирастить ему отрубленную голову и оживить”, а справа: “Ворон – вестник смерти, помощник Бабы Яги и прочих нехороших”. В разделе “Здоровье” у нас значилось: “Ворон – птица-целитель, помощник Бога, считается, что может останавливать кровотечение, если его попросить”, и с другой стороны: “Ворон – птица колдунов и черных магов, помогает им насылать гибель”…

И таких сравнений у нас чуть не больше сотни набралось. Обо всем говорить не буду, мы решили с Колькой, что сохраним их в тайне как наши “Секретные материалы”, потому что мало ли для чего еще они могут пригодиться.

И вот, мы сидели у него дома, проглядывая все эти выписки, и ломая голову, что тут может быть действительно ценного, а что – так, ерунда. И вдруг Колька прямо подскочил и указал пальцем:

– Вот же оно! Вот то, что нам надо!

– Что?

– Смотри! Ворон может останавливать кровотечение, если человек ему нравится! А ты можешь объяснить, как твоя тетка за ночь не истекла кровью, потеряв кисть руки, да еще и до больницы сама добралась? А ведь с этого момента ворон при ней и появился! Выходит, он прилетел откуда-то, чтобы ее спасти, да так при ней и остался, согласна?

– Согласна! – сказала я. – Это же и правда, очевидно! Как же мы с самого начала этого не сообразили? Но у меня тоже появились кое-какие догадки. Смотри, ворон откликается на кличку Артур. Сам дал понять, что как-то связан с королем Артуром и рыцарями круглого стола. А что в первую очередь искали король Артур и рыцари круглого стола?

– Приключения, – сказал Колька. – Драконов и великанов всяких, чтобы им головы поотрубать.

– Дурак! – не выдержала я. – Чашу Грааля они искали! А с кем в первую очередь связана чаша Грааля? С Парсифалем, у которого – вот, в этой колонке все записано – символом и спутником был мудрый черный ворон!

– Хочешь сказать, вся эта хренотень вертится из-за поисков Грааля? – недоверчиво прищурился Колька. – Как в “Индиане Джонсе и последнем крестовом походе?”

– А почему бы нет? – сказала я.

– Потому что это было бы уж слишком! Хотя, если б это было так, это было бы здорово, согласен.

– Так зачем нам отказываться от того, что здорово? – сказала я. – И к тому же… К тому же… Погоди, мне что-то попадалось, не прямо связанное, а косвенно, но я все равно записала для себя, потому что мне было интересно! А, вот, нашла, смотри!..

И я сунула ему листок, на который перерисовала, очень подробно, магическое колесо Йейтса, а внизу записала все основные объяснения.

Колька внимательно изучил и чертеж, и мои пометки.

– Это не совсем то, – покачал он головой.

– Может, и не совсем то. Но, с другой стороны, тут есть заклинание, вызывающее вихрь. А что произошло в ту ночь, когда тетка Тася потеряла руку, как не вихрь? И вот еще. Какой тут один из символов? Чаша! Только чашу Грааля это и может означать, разве нет? И, еще смотри, чаша находится вот в этой четверти, западной, и через нее “открывается сила”…

– Это да, – признал Колька. – Дай-ка взглянуть еще раз.

Он стал по новой проглядывать мои записи, и я поняла, что он тоже увлекся.

– Слушай, – сказал он, вскидывая голову. – Я все понял! Ты говоришь, этот писатель Йейтса переводил?

– Угу, – кивнула я. – Я ж тебе говорю, несколько стихотворений я нашла в его переводах, и “Золотые яблоки солнца” в том числе…

– Так вот, все и сходится! Его не случайно сюда вызвали именно сейчас. Нужен человек, который в Йейтсе сидит как столб в земле, чтобы через него контакт наладить при обряде. Ведь он должен был этого Йейтса буквально по косточкам и по деталькам разобрать и изучить, чтобы переводить его правильно, так? И он может растолковать какие-то тайны всех этих схем, кроме прочего.

– А может быть… – у меня дух перехватило от волнения. – А может быть такое, что он тоже – из этого тайного общества, тоже продвинутый?

– Вряд ли, – покачал головой Колька. – Если бы он сознательно был с ними, то они бы его по своим магическим путям известили, что он им нужен, и тебе не удалось бы зажилить его письмо. Он им требуется как знаток. То есть, его присутствие нужно, чтобы они ошибок не наделали. И вот тут… Вот тут мы можем всех опередить!

– Как?

– Смотри. У нас есть все схемы, чертежи, все описания того, что нужно делать. Это ты молодец. Хорошо сообразила, что надо все это записать и перерисовать. Получается, мы можем сделать почти все то же, что твоя тетка с ее вороном и с кем-то еще, кто там у них в союзниках! Почти, а не полностью – потому что еще этот писатель требуется. Так что нам надо? Перехватить его и убедить, чтобы он провел весь обряд с нами, а не с ними. Неужели у нас этого не получится?