Ирбис. Том 5: Во мраке - Андрей Мошков

между точками прямую линию и следующую ставишь в той стороне, куда свернули. Справишься?

— Справлюсь!

— Так получим карту пройденного с масштабом. Только расстояния между точек делай одинаковые и место эконом. Начни снизу листа. Я на поворотах буду стены стрелками украшать. Вроде бы всё предусмотрел. Не должны так заблудиться. Было бы не плохо над стрелками цифры ставить, но мела может не хватить, да и места в тетрадке. Идеи, предложения, критика?

Ирбис отрицательно помотал головой, давая понять, что никаких возражений по поводу изложенного плана не имеется. В прочем, один вопрос ему всё же на ум пришёл: — А пауки? Ну… Которые золотые, и гномов убили.

— О них тоже подумал. Тут достаточно светло, а стены, пол и потолок ровные. Спрятаться им негде. Должны заранее увидеть. Я смотрю вперёд, а ты… Лучше от карты не отвлекайся. У твоего звериного рода слух лучше моего, вот и слушай. Здесь тихо. Услышишь шорохи — сразу говори. С тварями будем разбираться по ходу дела. Если что, драпаем ко входу. Маршрут стрелками уже будет отмечен. По идее, если паучки впрямь из настоящего золота, то как-нибудь забьём несколько тушек и потащим обратно. Если нет, ищем другую добычу. Стекло в приоритете. Подобные места просто так не строят… Что-то ценное должно быть! Уф… Сказал всё, что надумал. Претензий нет?

— Нет! Мне нравится план. Хорошо всё продумал, — решил похвалой подбодрить товарища юноша, тем более что лукавства в его словах не было.

— Хех… Это ещё что! Так, цветочки. Вот на пару с алкашом с винного склада через пол города бочонок укатить и никому на глаза не попасться — уже ягодки. По гроб не забуду… Плевать. Не до воспоминаний сейчас. Предлагаю прямо тут сейчас поесть как следует и уже сытыми приступать к поиску добычи.

— Согласен!

История 25: Подземье (Часть 6)

История 25: Подземье (Часть 6)

На всякий случай, вернувшись к началу лабиринта, искатели наживы устроились на последний отдых перед началом главной части приключения. Присев и опершись спиной о каменный монолит чёрной арки входа, Ирбис неспешно жевал купленную в Чертогах Строма жестковатую лепешку. Быстрая оценка имевшихся припасов показала, что запасов провианта хватит ещё на несколько дней, учитывая то, что ел он не так уж и много. Разве что воду в единственной фляге стоило экономить, ведь если она закончиться, жажду придётся утолять спиртным наёмника.

Спешки в приёме пищи, условно названном обедом, не было. Да и нервозность из-за встречи со слугами пепла успела отступить. Расправляясь с едой, мальчишка то и дело посматривал на сидевшего напротив мужчину не только из опасений за то, что тот перед началом опасного дела может вновь приложиться к бутылке. Более всего сейчас зверолюда интересовало то, что златоглазый бог задумал насчёт Арваде и зачем привёл в это место. После пережитого в Великом лесу повод для беспокойства имелся.

Не вытерпев неизвестности, юноша решился и мысленно обратился к Самди: «Эм… Ты ведь меня слышишь? Знаю, что слушаешь. Скажи, пожалуйста, что хочешь сделать с Арваде? Помню… Говорил, что как у эльфов не будет, но… Не пойму, зачем ему сюда идти нужно было? Он что-то найти должен? Что-то опасное ведь, да? Я разложу пасьянс, но потом… Обещаю! Сейчас мы уже в лабиринт идти собираемся… Пожалуйста, ответь!»

Парень был готов к молчанию незримого собеседника, хоть и надеялся на разговор, но пришедший «ответ» заставил вздрогнуть от удивления. В полуметре перед глазами молодого странника, возникая в воздухе, стали проявляться буквы, словно состоящие из голубоватого дыма, а затем исчезать, лишь стоило их прочесть: «Больше никаких разговоров с ним. Это испытание, на которое вы пришли добровольно. Проходите лабиринт своими силами и умом».

Перестав жевать, Ирбис разинул рот от удивления, читая возникшее послание. Бросив опасливый взгляд на наёмника, юноша уже ожидал череды вопросов в свой адрес и спешно придумывал ответы. Вот только сидевший напротив человек никак не отреагировал на возникавшие в пустоте слова, хоть и поглядывал на рыжего зверолюда.

«Он не видит их?..» — мельком подумал парень и тут же прочёл ответ: «Не видит».

«Хорошо. Эм… А вы можете сказать, что именно тут испытывается?» — мысленно поинтересовался он, не зная, к кому именно обращается.

На этот раз ничего не произошло. Новых букв из голубого дыма не соткалось, да они были и не нужны. Один из недавних советов Самди о «держании в узде пороков» вспомнился почти сразу и вполне подходил в качестве ответа. Пронёсшаяся в голове зверолюда череда размышлений привела к тому, что наёмник, не вытерпев ставшего слишком пристальным взгляда попутчика, грубовато поинтересовался: — Чего пялишься?

— Ничего… Не пей здесь. Совсем не пей! Эм… Я про алкоголь в твоей сумке. Лучше оставь бутылки у входа. На обратном пути заберём. Вот…

— Малой, ты бредишь что-ли? Сдались тебе мои запасы. Нет, я бы понял подобное предложение от Лео. Он сам на месте всё выхлестал бы, послушай его. Но ты ведь из легендарных «не пьющих» наёмников!

— Я не наёмник… И нельзя тут пить! В лабиринте может быть очень опасно, а пьяные двигаются и реагируют на всё плохо…

— А… Понял тебя. Не дёргайся. Свою меру прекрасно знаю. До такого состояния на работе не нажираюсь. После — да. И не надейся. Бутылки не выложу. Глоточек для храбрости может многое изменить.

— В могилу свести может. Вот.

— Не ворчи, Дайн! Что тебе говорил о таких паршивых мыслишках? Ладно. Хватит ерундой страдать. Тетрадку в руки бери и пошли. От входа и начнёшь карто… Картогом… В общем, ты понял. Рисуй карту.

— Ладно.

Закончив приём пищи, наёмник снял со спины арбалет, умело зарядил в него болт, а затем вернул на место, после чего, пошарив в сумке, достал свой кусочек белого мела.

— Так, малой, по правой или левой стене пойдём?

— Давай опять по правой?

— Замётано. Ну что, готов?

Встав на ноги, Ирбис согласно кивнул и быстро приготовил тетрадь с карандашом, наугад открыв примерно посередине на чистой странице.

— Ну что же… Храните нас боги. Двинули!

— Угу, — в слух отозвался парнишка, а мысленно добавил: «Или хотя бы не подстраивайте смертельные гадости. Пожалуйста…»

Призрачная надежда получить положительный ответ не оправдалась. Если его безмолвное обращение и было кем-то услышано, то видимых признаков хоть какой-то реакции не