Без Царя… - Василий Сергеевич Панфилов

решение, но в Российской Империи привыкли к тупоумию властей, обходя самые идиотические указы с помощью таких вот странноватых методов. К слову, не удивлюсь, если окажется, что такой вот выход из положения подсказали сами чиновники МВД.

Именитые спортсмены, всё больше в бриджах, жилетках поверх лёгких рубах и легкомысленных кепках, перемешались с солидно одетыми господами в чесучевых костюмах, эксцентричных джентльменами в цилиндрах и чиновниками в мундирах. Есть и чудики, потеющие в шерстяных костюмах, почитающие их единственно возможной одеждой, приличной уважаемому человеку. Есть и несколько признанных борцов и силачей, одетых во фриковатом народном стиле, в смазанные сапоги, красные косоворотки и плисовые шаровары. Они окают, акают и всячески народничают напоказ, хотя у каждого второго за плечами если не гимназия, то как минимум коммерческое городское училище. Этакий патриотический тренд…

Всё это непрестанно перемешивается, переговаривается, жестикулирует, обильно потеет и дымит, как в последний раз. Смешение гардеробов, голосов, запахов и манер необыкновенно пёстро и своеобычно, этакий человеческий калейдоскоп.

Выглядит это артхаусно и необыкновенно живо, так что время от времени ловлю себя на том, что начинаю вертеть головой в поисках камеры. Всё-то кажется, что сейчас раздастся команда «Снято!» и взлохмаченный режиссёр примется раздавать указания, расставляя статистов и добавляя декораций.

Я не большой любитель фестивального кино, Феллини и Кустурицы с прочим андеграундом, но ей-ей, здесь и сейчас я начал понимать всю прелесть таких фильмов. Иногда, под настроение… ведь жизненно, чёрт побери! Жизненно!

А разговоры…

— … а за что?! — возмущается обильно потеющий сухопарый господин в старомодном чесучевом костюме из тех, что носят не от безденежья и экономии, а как некую дань молодым годам, когда трава была зеленее, вода мокрее, а женщины моложе, — Ну, ударил открытой ладонью, и что в этом такого!

— Может, — возбудился он, начав для убедительности стучать массивной тростью о пол в такт словам, — запретят ещё и за голову противника прихватывать?! Ногами бить и броски делать ведь уже запретили!

— Ну это вы лишку хватили, Валерий Емельянович, — живо возразил ему собеседник, такой же немолодой, но вполне современный господин, не чуждый модных тенденций и несколько даже злоупотребляющий ими для своего возраста, — утрировать не надо! Тоже… прихватывать запретят, скажете!

— Э, нет… — несколько бесцеремонно влез в беседу полноватый молодой человек, из тех теоретиков спорта, которые ищут себя везде понемногу, но нигде не находят, однако же ухитряются обзавестись некоторым апломбом, а в определённых кругах и авторитетом знатока, — не скажите! Спорт развивается, меняется, и вместе с ним меняются правила. Пройдёт время…

Я начал было прислушиваться, но сидящий рядом тренер забубнил как мантру:

— Не надо нервничать… не надо! Всё будет хорошо…

При этом он так живо ёрзал на стуле, шевелил ступнями и кусал губы, что я начал беспокоиться за него. Не сразу и сообразил, что успокоить он пытается меня.

— Пахомов, он боец… — начал было тренер, нервно дёргая себя ус.

— На ринг вызываются бойцы лёгкого веса… — перебил его распорядитель, и в зале тут же загомонили так, что имена и фамилии бойцов скорее угадывались.

— … Арена Физического Развития, — перекрикивая шум, надрывается распорядитель, — и Савин Игорь Ильич, Сокольническое общество любителей лыжного спорта! Приготовиться…

— Не нервничай! — с новой силой начинает Денисов, дёргая уже порядком поредевший ус.

— … Пыжову Алексею Юрьевичу, представляющему Р-русское Гимнастическое общество, и Архангельскому Дмитрию Ивановичу, представляющему Сокольническое общество любителей лыжного спорта!

— … так я того щенка, — донеслось до меня обрывочное, а между канатов уже проскальзывали на ринг низкорослые бойцы лёгкого веса. Абстрагируюсь от артхауса и разговоров, пытаясь сосредоточиться на том, что происходит внутри ринга, но получается откровенно плохо.

— … слева, слева его… — потеет адреналином тренер, яростно болея против Сокольнического бойца.

— Не-ет… то ли дело мы в Кембридже, — с грустными нотками ностальгии продолжил старомодный чесучевый господин тему своей незабвенной молодости, — всё не то, господа, не то! В упадок приходит благородное искусство!

Я склонен к тому, чтобы согласиться с ним. Ну безобразие же, право слово! Бойцы лёгкого веса, долженствующие показывать чудеса если не техники, то как минимум скорости и грации, размахивали кулаками с энергией гимназистов младших классов, и с немногим лучшей техникой.

Они прыгали и наскакивали друг на друга бойцовыми петухами, пытались прихватить соперника за голову и совершенно, вот совершенно не прикрывались!

— Славно, — подал голос чесучевый господин за моей спиной, — экие молодцы! Ухари!

Я покосился было на него, но смолчал. Ухари, не задумываясь, шли на размен ударами, норовя прежде всего достать противника, и только потом уже думая о защите. Ещё не закончился первый раунд, а уже есть несколько «сечек», что в эти суровые времена не может служить препятствием к бою.

Наконец прозвенел гонг, знаменуя окончание первого раунда, и бойцы разошлись углам. Засуетились тренеры и секунданты, обтирая их полотенца, давая попить и… покурить. Спешно прикуренная сигарета была приставлена к разбитым губам Савина, и тот сделал несколько торопливых затяжек, кивая наставлениям суетящегося тренера.

— Бойко, — одобрительно сказал сидящий слева от меня тяжеловес Ильин, азартно разминая кисти рук. Я покосился на одноклубника и смолчал, не желая вступать в спор.

В гимнастическом обществе я появляюсь нечасто, и больше занимаюсь акробатикой, да в последнее время ещё фехтованием. Хотя и я выиграл несколько боёв, всерьёз, как боксёра, меня не воспринимают. Для одноклубников я «ловкий чертяка», а мои наработанные уклоны и нырки считаются почему-то «природной ловкостью» и «следствием занятий гимнастикой».

Мне пеняют за «излишнее бережение» и искренне не понимают, что человек, то бишь я, в принципе не желает, чтобы его били по голове! Да собственно, и по другим частям тела. Напротив, здесь бытует такое мнение (не изжитое до конца и десятилетия спустя), будто бы голову, равно как и всё тело, можно «закалить».

То, что я при такой «недостаточной стойкости» выиграл все бои, не получив ни разу по морде, боксёрским сообществом отвергается как несущественное. Есть, есть немногие раскольники… но в общем, одним из качеств хорошего кулачного бойца, и следовательно, боксёра, считается умение держать удар (с чем я и не спорю) и умение держаться на ногах любой ценой.

Бытует мнение, что умение удержаться на ногах после тяжёлого удара по голове, и вставать на ноги снова и снова, неким метафизическим образом показывает не только уровень здоровья (и упоротости), но и некоторым образом силу духа. Умение оставаться на ногах не только после ударов по морде, но и после ударов Судьбы!

Бред, как по мне… сколько знаю «спортиков» уровня хотя бы чуть выше средненького любителя, так никакой метафизики за ними не