Атомная бомба Анатолия Яцкова - Анатолий Борисович Максимов

еще 8 миллионов человек. Всего для выполнения плана «Дропшот» предусматривалось использовать вооруженные силы общей численностью до 20 миллионов человек.

Четвертый период: «Дабы обеспечить выполнение наших национальных целей, союзники должны оккупировать» Советский Союз и другие соцстраны Европы, а для этого потребуется 38 дивизий наземных войск. Сама территория СССР делится на четыре части — «районы ответственности», или оккупационные зоны. Как и в предыдущих планах агрессии, так и в плане «Дропшот» война против СССР, его оккупация обосновывались необходимостью противодействия «серьезной угрозе безопасности США, которую представляет характер советской системы…» (А как быть с американским дамокловым мечом над Россией в последние двадцать пять лет после распада советской системы?! Ибо не система страшна Западу, а сам факт существования суверенной России с ее национальными богатствами и широкими кадровыми ресурсами.)

План «Дропшот» не состоялся. Американские исследователи того времени, рассуждая о причинах провала Восточного похода Гитлера против СССР в 1941–1945 годах, сочли главной ошибкой гитлеровских стратегов упущения политических аспектов войны против русских, которые сформулировал еще немецкий полководец К. Клаузевиц:

«Россия не такая страна, которую можно действительно завоевать, то есть оккупировать… Такая страна может быть побеждена лишь внутренней слабостью и действиями внутренних раздоров».

И тогда американские стратеги вознамеривались исправить ошибки Третьего рейха Гитлера. При проведении этой политики в новой директиве СНБ-58 рекомендовалось: «Мы должны вести наступление не только открытыми, но и тайными операциями».

Так в новой концепции плана «Дропшот» нашлось место новым действиям с конечной целью развала Советского Союза путем психологической, экономической и подпольной войн. А после событий девяносто первого года и ухода с международной арены Советского государства в систему неприятия новой России был встроен новый предлог:

«Россия не вписывается в “западную цивилизацию”, она по своей природе не годится в равные партнеры западным демократиям». И вот окончательный «приговор»: «Россия — это трофейное пространство Запада».

Констатацию трагического звучания в сути «окончательного решения русского вопроса» ярко выразил митрополит Виталий, первоиерарх Русской православной церкви заграницей (1990-е годы):

«Будут брошены все силы, миллиарды золота, лишь бы погасить пламя Русского Возрождения. Вот пред чем стоит сейчас Россия. Это почище Наполеона и Гитлера».

Именно тогда двенадцать крупнейших американских физиков гневно заклеймили атомную бомбу: «Эта бомба — не оружие войны, а средство массового уничтожения. Применить ее — значит попрать все нормы морали».

Правда, Уинстон Черчилль, будучи уже вне действующей политической элиты Британии, то ли восхищаясь, то ли негодующе назвал атомную бомбу «вторым пришествием Христа». В одном он был, вероятно, солидарен с людьми планеты Земля: атомная одиссея — самый страшный и самый трагический отрезок жизни человечества.

За какими тайнами за «стену секретности» проникали советские разведчики? Секреты «атомного монстра» охраняла «вся королевская рать» Штатов, построившая свою контрразведывательную работу: это двенадцать секций с не общающимися между собой учеными, включая двенадцать нобелевских лауреатов, и весь набор «хитростей» ФБР и военной контрразведки с физической и технической системой контроля… И все-таки наша разведка победила!

«Снаряд» НТР взломал броню, в которую превратили «стену секретности». Закончилась война, прошли атомные испытания не только в Америке и СССР, но и в Британии, Франции… Человечество позволило восьми государствам обзавестись «атомным монстром».

Анатолий Антонович, государственно мыслящий сотрудник органов госбезопасности, неоднократно возвращался к глубоким размышлениям академика Андрея Дмитриевича Сахарова, творца супермощных ядерных зарядов до 50 мегатонн. Его мысль была проста: стало ли наше государство, получившее атомное оружие, более жестким по отношению к человечеству? Его ответ поражает четким проведением разграничения между «должно иметь» и «зачем иметь»:

«До известного предела наличие у Советского Союза ядерного оружия приводило не к большей жестокости, а, наоборот, к большой мягкости. Вспомните, СССР после смерти Сталина смягчил свою политику. Это-то и было главным фактором. А стало бы подобное возможным без термоядерного оружия — трудно утверждать. Этот процесс был неоднозначным (например, Карибский кризис), но мы же не знаем, как развивались бы события, не будь Советский Союз должным образом вооружен…»

Историческая справка. В период Карибского кризиса внешняя разведка проявила себя на особом направлении — при организации прямого контакта между главами СССР и США. Конфронтация между Западом и Востоком достигла своего апогея, и американская администрация была готова ликвидировать Кубу как социалистическое государство вблизи своих берегов путем массированного вторжения на Кубу силами полумиллионной армии. СССР за Кубу заступился, тайно введя на ее территорию ракеты якобы с ядерными зарядами.

Разрубить гордиев узел взаимного недоверия можно было, решившись на прямые переговоры руководителей двух великих держав. Такой канал должен был обладать не только конфиденциальностью, но оперативностью и надежностью с точки зрения доверия обеих сторон.

Такой контакт: Кеннеди — ЦРУ — разведка — КГБ — Хрущев — был предоставлен вашингтонской легальной резидентурой в лице ее главы Фомина (А.С. Феклисова, атомного разведчика и будущего Героя России).

В результате этой уникальной операции в считаные часы кризис был разрешен, Кубинская республика получила гарантии своей безопасности от правительства США в обмен вывода советских ракет с Острова свободы. Одновременно американская сторона вывела свои ракеты с территории Турции.

И случилось это в тот момент, когда американские военные предлагали уже через 48 часов начать бомбардировку Кубы. Выслушав все стороны, Кеннеди отменил принятое решение о вторжении. Он говорил: «Я думаю не о первом шаге… Мы не сделаем шестого шага, потому что никого из присутствующих не будет в живых». И американская сторона пошла на предложенный Советами компромисс.

Обмен конфиденциальными посланиями произошел в последних числах октября, и 1 ноября Хрущев писал Кеннеди: «…А я бы сказал — мы оба уступили разуму и нашли разумное решение, которое дало возможность обеспечить мир для всех».

Годом позже в своих выступлениях в американском конгрессе по поводу Карибского кризиса Кеннеди заявил: «В конечном счете самое главное, что связывает нас, это то, что все мы населяем нашу планету… Всем нам дорого будущее наших детей. И все мы смертны».

Одно весьма важно: редко кто из серьезных политиков и политологов до сих пор сомневается, что именно угроза конфронтации между ядерными странами принудила Запад считаться с Советским Союзом как с великой ядерной державой со всеми вытекающими последствиями в делах войны и мира.

Ядерной катастрофы удалось избежать.