Атомная бомба Анатолия Яцкова - Анатолий Борисович Максимов

получить хотя бы общие сведения об опытах по размножению нейтронов, которые проводились с большим количеством урана-235 или плутония.

Представляется исключительно важным выяснить, изучалась ли указанная система расчетным или опытным путем… Полученные материалы заставляют нас по многим вопросам пересмотреть свои взгляды и установить три новых для советской физики направления работ».

И задание пересекало океан или шло на Британские острова, разведчики ставили его источнику этой самой информации и терпеливо ждали ответа. При этом вовсе не торопили источника, ибо он и так понимал важность появления «из-за стены секретности» его информации в самые сжатые сроки.

Анатолий Яцков заменил руководителя НТР Квасникова в декабре 1945 года, но… В Канаде случилось предательство, а за ним — «засветка» Яцкова, и он вынужден был срочно фактически бежать через Мексику в Союз.

Однако еще осенью в Центре было принято решение о его переводе на работу во Францию. В январе 1947 года он приступил к решению главной своей задачи в этой стране: приобретение источников информации во французских ядерных объектах. И здесь ему удалось успешно решить и эту разведзадачу.

Весной 1949 года, после девятилетней напряженной работы за рубежом — в Штатах и Франции — Анатолий Антонович возвратился на родину. Он, как и все атомные разведчики, не был на полигоне, где взорвалась первая отечественная атомная бомба, но наверняка был среди тех, кто одним из первых узнал об этом эпохальном событии. И был в том же году награжден орденом Боевого Красного Знамени, как и все его коллеги по атомным делам, а руководитель, идеолог и стратег Леонид Романович — орденом Ленина.

* * *

Всего три даты стали особенно судьбоносными на пути к ликвидации американской монополии на ядерное оружие:

• в сентябре 1941 года были из разных источников получены первые исчерпывающие документальные материалы о работе на Западе над атомной проблемой;

• в марте 1943 года заработала Лаборатория № 2 АН СССР — головная исследовательская организация по работам над созданием отечественного атомного оружия и занятых в них отраслей промышленности;

• в середине 1945 года агент-связная советской разведки Лесли — Леонтина Коэн — передавала в Нью-Йорке Анатолию Яцкову бесценную информацию о работах в «зоне смерти» на атомном полигоне в штате Невада, о конструкции, подготовке и результатах взрыва первой атомной бомбы.

Штрих в работе Джонни

Итак, Яцков — Алексей — Джонни начал работу в Америке в канун Великой Отечественной войны и два года чаще всего был занят не по «своей» линии НТР. Ибо все линии работали в первую очередь на советско-германский фронт — вермахт был у стен столицы, битва за Москву, Сталинград…

Как уже говорилось, в Америку он прибыл с французским языком и чуть-чуть с английским. Но благодаря способностям и упорству очень быстро, за какой-нибудь год, овладел английским. Вот как вспоминал коллега и друг по жизни Александр Феклисов об Анатолии Яцкове в бытность их в Штатах:

«Активным сотрудником в нью-йоркской резидентуре был мой однокашник по разведывательной школе Анатолий Антонович Яцков. В семнадцатилетнем возрасте он приехал в Москву, работал чернорабочим на стройке, затем слесарем, жил в бараке. В 1937 году окончил Московский полиграфический институт…

К разведывательной работе относился серьезно, все аспекты всесторонне продумывал, Ум у него был острый, мысли оригинальные. Яцков завербовал агента “Девина”, который работал с нами около двадцати лет, передав нам много ценных материалов…»

Справка. Агент Девин — «украинский американец», родился уже в Америке и говорил только по-английски. Как и его отец, он был просоветски настроенным человеком. Однако ни в компартии, ни в прогрессивных организациях никогда не состоял и никому своих истинных взглядов не высказывал.

В глазах своего окружения выглядел благочестивым американцем: будучи атеистом, ходил с женой-католичкой в церковь, о политических событиях отзывался как человек консервативных взглядов. Контакт с ним в октябре 1941 года установил Анатолий Яцков по линии консульства, куда будущий агент пришел с благородной целью: чтобы выразить свое сочувствие в связи с тяжелым положением на советско-германском фронте. Вначале Яцков развил с ним дружеские отношения…

Будучи специалистом по радиолампам и радарам, он начал передавать образцы и документальную информацию технологического характера — и так двадцать лет.

Через год Девина передали на связь Калистрату — Александру Феклисову, ибо он был по образованию инженером-связистом. О работе с ним Калистрат отзывался не как об агенте, а как о прирожденном разведчике — дисциплинированном, конспиративном, ответственном в высшей степени… Три года он работал с нашими двумя разведчиками, затем — еще пятнадцать лет с их коллегами.

ФЕКЛИСОВ Александр Семенович (1914–2008). Сотрудник внешней разведки госбезопасности (1939–1974). Работал по линии НТР в США и Англии (1941–1946, 1947–1950). Имел на связи ценного агента-ядерщика Клауса Фукса. Руководитель английского и американского отделов разведки (1950–1960).

Резидент в Вашингтоне (1960–1964), активный участник разрешения Карибского кризиса (1962). Заместитель начальника ВРШ и КИ (1964–1974). Автор записок разведчика.

Присвоено звание Героя России (1996).

Наступило время, когда Яцков начал работу с ценнейшими агентами — источниками информации по созданию в Штатах первых атомных бомб. Эта работа велась через связников, с которыми он встречался на улицах Нью-Йорка, получая документальные материалы, даже в тайнописи.

И тогда Анатолию Антоновичу приходилось, как вспоминал Феклисов, «колдовать» с химическими реактивами, а затем разбирать появившийся английский текст. А в нем можно было нередко прочитать не только отдельные буквы, но и целые слова.

Шел уже пятый год работы Яцкова в Америке, и во второй половине 1946 года он несколько месяцев исполнял обязанности резидента. И здесь во всей значимости пригодились его опыт, приветливость и скромность в общении. Прямо из Штатов он был переведен в парижскую резидентуру, правда, предварительно избежав ареста и угрозы оказаться на электрическом стуле.

И в США, и во всех местах работы Анатолия Антоновича за рубежом, в штаб-квартире разведки и на преподавательской работе оценка его личности во всех средах — среди коллег и слушателей — была однозначна: успехи в работе, обширный уникальный опыт, чуткий руководитель и воспитатель, принципиальный и скромный.

«ТРИО»: Джонни — Лесли — Чарльз. Один из ветеранов службы — резидент и руководитель разведки — охарактеризовал уровень риска в