Атомная бомба Анатолия Яцкова - Анатолий Борисович Максимов

специального связника — ученого-биохимика Голда. И вот, покидая Америку, Семенов передал Голда (а тем самым Фукса) на связь Яцкову.

Как уже говорилось, созданный американскими спецслужбами вокруг ядерного центра в Лос-Аламосе строжайший режим секретности преодолеть нашей разведке с позиции Штатов было крайне сложно. Но…

Американская служба контрразведки не смогла предусмотреть одно важное обстоятельство, которое сработало в пользу советской разведки. Ибо сработал фактор антифашистских настроений в среде американцев — это с одной стороны, а с другой — фактор обеспокоенности ряда американских ученых, рассмотревших труднопредсказуемую угрозу в ядерном оружии для самой антигитлеровской коалиции. Эти ученые обратились к президенту Рузвельту с письмом и предложили ему поделиться с СССР ядерными секретами. Естественно, ответ был отрицательным.

Но фактор симпатии к Советской России, ведущей основную борьбу с фашистской Германией, существенно влиял на настроения американских ученых и специалистов. Именно это явилось причиной того, что на советских разведчиков стали инициативно выходить некоторые ученые, занятые в атомном проекте. И среди таких разведчиков был Анатолий Яцков как советский человек, относительно более доступный на своем рабочем месте в консульстве.

Причем они не только информировали о характере ведущихся в Штатах работ по теме, но и передавали документальные материалы, секретные по содержанию и документальные по форме. И у Яцкова, и у других разведчиков с некоторыми из таких «инициативников» отношения перерастали в постоянное сотрудничество с разведкой.

Анатолию Антоновичу была передана на связь агентурная группа «Волонтеры», в которую входили супруги Морис и Леонтина Коэн. Они стали связниками Чарльза — Клауса Фукса. Для них Яцков-Джонни (для Центра — Алексей) стал длительное время куратором. Анатолий Антонович — Джонни и «Волонтеры» через многие годы вспоминали с волнением сам факт работы с этим чрезвычайно ценным источником атомной информации из самого ядерного центра в Лос-Аламосе.

От Фукса поступали сведения не только теоретического, но технического и технологического характера по исследованиям атомной проблемы. В том числе — особенностей изготовления на ее основе самой бомбы, а это расчеты и чертежи.

Клаус Фукс подробно информировал о строительстве заводов по получению оружейного урана и первым ориентировал советских ученых на работу с плутонием как более дешевым сырьем для бомбы. Сообщил он о предстоящих испытаниях первой бомбы в пустыне Альмогордо.

В 1992 году Анатолий Антонович подготовил статью по материалам Архива внешней разведки России о роли разведки, стоящей у истоков отечественного атомного проекта. В преамбуле к статье редакция журнала писала: «А.А. Яцков, ветеран разведки КГБ СССР, в 40-х гг. был помощником советского резидента в США и участвовал в обеспечении канала связи между Лос-Аламосом, где создавалась американская атомная бомба, и курчатовской Лабораторией № 2, с начала 1943 г. Взял старт советский атомный проект. Анатолий Антонович принес свою статью о роли советской разведки в решении “урановой проблемы” в СССР, копии уникальных документов, свидетельствующих о значительности этой роли».

В комментарии к статье говорилось:

«Публикуемые материалы свидетельствуют о вкладе разведки в разработку советского атомного проекта… Узловые моменты в развитии советских работ по созданию атомной бомбы (и первого в Европе ядерного реактора) были связаны с использованием данных разведки. И это, несомненно, ускорило реализацию проекта. Бесспорно, впрочем, и то, что само использование этих данных было возможным в стране, имеющей развитую ядерную физику и достаточно мощный научно-технический потенциал».

Копии документов охватывали период с сентября 1941-го по апрель 1945 года: справки из Лондона, докладные в ГКО СССР и СНК, заключения по материалам разведки Игоря Курчатова. В них, в частности, отмечалось:

«Урановая бомба вполне может быть разработана в течение двух лет», «помимо огромного разрушительного эффекта урановой бомбы воздух на месте ее взрыва будет насыщен радиоактивными частицами, способными умервщлять все живое…» (1941), «исходя из важности и актуальности проблемы практического применения атомной энергии для военных целей Советского Союза было бы целесообразно создать…» (1942), «направляю записку профессора Курчатова И.В. о материалах по проблеме урана…» (1943), «произведенное мною рассмотрение материала показало, что получение его имеет громадное, неоценимое значение для нашего Государства и науки», «…получение подробного технического материала по этой системе из Америки является крайне необходимым…» (1943), «материал большой ценности» (1945).

…В 1945 году Анатолий Яцков через связную Леонтину Коэн получил от Клауса Фукса уникальные документы по устройству бомбы, подготовленной в двух вариантах: «Малыш» и более мощная «Толстяк», — а затем сообщил о сроках первого взрыва и намерении применить их в Японии.

Вот как выглядели отдельные пункты в сообщении о готовности в Штатах к первому взрыву атомной бомбы, составленном для узкого круга лиц — в госбезопасности, правительстве и ученых-атомщиков: «Бомба типа высокого взрывного эффекта», «конструкция бомбы (размеры, вес)», «запасы активного материала на апрель — урана и плутония»… Сообщалось: «Ориентировочно взрыв ожидается 10 июля с.г. Справка составлена для устной ориентировки ак. Курчатова».

По цепочке «агент Чарльз — связная — Джонни (Яцков)» резидентура получила точные чертежи и описание первой американской атомной бомбы через десять дней после ее сборки в Лос-Аламосе.

Сомнения в достоверности добытых материалов возникнуть не могло, поскольку они пришли от источников, многократно до этого проверенных. Ибо по агентурным каналам и раньше поступала актуальная разведывательная информация, сокращавшая нашим ученым их собственный путь проб и ошибок.

И вот «момент истины»: после взрыва в Штатах и двух бомб, сброшенных на японские города, этот ручеек информации превратился в полноводную реку.

Бомбы Пентагона на русских картах

Атомный разведчик Анатолий Яцков так и не узнал о возвеличивании его подвига в атомных делах до Героя России. Он ушел из жизни в 1993 году. Но он был знаком с американскими планами ядерного нападения на СССР, включая шестнадцатый «Дропшот» от 1957 года. Едва ли американцы дошли до этого плана и не начали войну против нашего Отечества раньше, если бы не усилия атомных разведчиков. Монополия на ядерное оружие Америки была прервана в 1949 году.

Анатолий Антонович был знаком с общим содержанием мыслей Генштаба США о ядерных ударах в рамках официальной американской военной доктрины.

…Уже менее чем через год после окончания великой битвы народов против фашизма в американских штаб-квартирах политиков и военных стали появляться тщательно разработанные планы разгрома Советской России. В высших эшелонах власти в Штатах возникали директивы, кодовые названия которых походили на героев из диснеевских ужастиков: «Тоталити», «Чериотир», «Флитвуд», «Троян», «Пинчер», «Бройлер» и, наконец, «Дропшот» (шестнадцатый). А еще появлялись с названиями в переводе на русский: «Жаркий день», «Партизан», «Хапуга», «Долговая тюрьма», «Испепеляющий жар», «Обезоруживание», «Моментальный удар» и так далее.

И вот что характерно, они многократно менялись со сменой хозяев Овального кабинета в Белом доме. Но следует отдать должное