Хроники бессмертного суицидника - Ritoro Deikku

лишь картошка с самодельными поджаренными сардельками из свинины.

[Тава: …]

В любом случае, из раза в раз насаживая кусочки мягковато солёной субстанции и пихая их себе в рот, Тавагото оставался довольным. В такую сырую осеннюю пору не могло быть ничего лучше, чем хорошенькая горяченькая яичница прямиком со сковородки и добротно сваренный кипяточный кисель.

[Тава: …]

[???: Не вижу ничего плохого, чтобы сюда присесть.]

[???: Это тебе так Киямару сказал?]

[Киямару: Гиро, чья бы корова мычала. Сам нас потащил в город.]

[Гиро: А что вы, до сих пор трясётесь от страха? А, Чирьи?]

[Чирьи: …Нет…]

Неожиданно за стол к черноволосому аптапаро присело трое зверолюдов.

Они все были достаточно молодыми: у первого, Чирьи, были короткие жёлтые волосы и рысьи уши со стрелочками, у второго, Гиро, - чёрные с волчьими ушами, да и у Киямару тоже.

Все они были одеты в самую обычную крестьянскую форму, разве что на них были накинуты серые плащи с большими откинутыми капюшонами.

Если Гиро смело уселся на деревянную лавку, приземлив руки на стол, то остальные двое робко оглядывались по сторонам, слегка приподнимая капюшоны.

[Гиро: Да чё вы жмётесь? Вам снова слова императора повторить – мы теперь с людьми на равных!]

[Киямару: Не ори.]

[Гиро: Эхх, брат… В кого ты таким трусом пошёл…]

Гиро резко двинул рукой по голове своего, как оказалось, брата близнеца и окончательно оторвал его руку от капюшона.

Тот лишь слегка оскалился, но после лишь смиренно опустил глаза.

[Гиро: Эй, корчмарь! Можно нам пиво на троих?!]

[Корчмарь: …С вас 15 монет.]

[Гиро: Да, конечно.]

Зверолюд сорвался с лавки и, подбежав к стойке, грохнул стопочкой монет об просыревшую и слипшуюся от выпивки древесину.

[Корчмарь: …Вот ваши три кружки.]

[Гиро: Благодарю!]

Темноволосый юноша с вольчьими ушам схватил по кружке в руки, а в третью вообще вцепился зубами.

Провернув голову на бок, он кое-как добрался до стола и, расставив кружки, тут же хлебнул из той, что он и так уже держал во рту.

На него и так уже давно поглядывали все посетители, но теперь всё внимание, и правда, привязалось исключительно к этой компашке.

[Гиро: Ну, пейте, ребят. Вы ж не хотите сказать, что вы и пить боитесь?]

[Чирьи: Ты перебарщиваешь…]

[Гиро: Почему же?]

[Чирьи: Веди себя тише, вот и всё… Стыдно за тебя – уставились уже всей гостиницей на тебя одного. Угомонись.]

[Гиро: Да ладно… Ну погорячился немного – бывает.]

[Чирьи: Пейте пиво молча.]

Сурово взглянув на своего сородича, желтоволосый парень хлебнул пива и, вытерев губы, накинул капюшон и сложил руки под подбородком.

[Чирьи: Ты же понимаешь, что не может всё так быстро поменяться?]

[Гиро: Почему же?]

[Чирьи: Нас гнали отсюда взашей, ещё когда мы мелкими были, а тут император поораторствовал, и давай мы ходить и бахвалиться? Ясен пень – люди нас так быстро не примут.]

[Гиро: Не пойму, что ты так о людях печёшься?]

[Чирьи: Я не пекусь о них… Я их ненавижу… Всем сердцем.]

Из-под темноты опущенного плаща показался злобный оскал.

[Чирьи: Но это не значит, что я их не уважаю… Ты ведь и сам знаешь… Сильные выживают, а слабые гнуться под них – это правило, по которому жил наш народ тысячелетиями… Люди оказались сильнее нас, и это тяжело отрицать…]

[Киямару: Сын Полярной Ночи…]

[Гиро: Хех, да будто у нас нету больше вообще никого?]

[Чирьи: То есть… Ты можешь вспомнить кого-нибудь, кто способен сейчас одолеть императора?]

[Гиро: Ну… А Преобразец? Чем он не подходит?]

[Чирьи: Тем, что он из аптапаро… Эти высокомерные выродки ни разу за всю историю нам не помогли. Они прогнали нас с наших же лесов и заставили жить в этих сраных болотах по соседству с людьми, а сами пригрели себе самые лучшие земли.]

[Гиро: Ну… Тут твоя правда… Я ещё не видел ни одного аптапаро, который бы не смотрел на меня, как на говно…]

[Чирьи: Они не зверолюды… По крайней мере, они сами так считают… Они не проиграли эту войну.]

[Гиро: Но ведь недавно их послов казнил император… Хочешь сказать, что они просто так это оставят?]

[Чирьи: Да кто их знает…]

[Гиро: …]

[Чирьи: …]

[Киямару: Кстати… А ведь тех аптапаро казнил другой аптапаро.]

[Гиро: Другой? Да что ты брешешь?]

[Киямару: Честное слово, я сам там был… Император кричал, что ныне аптапаро убьёт аптапаро… Якобы это жест того, что нету теперь ни зверолюдов, ни людей, ни аптапаро, а есть только граждане Империи.]

[Чирьи: Но ведь… У них одно сознание… Неужели они решили, что эта казнь была справедливой?]

[Гиро: Скорее всего… Иначе непонятно, почему это вообще произошло…]

[Чирьи: В таком случае, Ай-Гакио, и правда, спустит это с рук, раз они сами на это согласились.]

[Гиро: Мда… В таком случае никого достойного, и правда, нет.]

[Чирьи: То-то же… Не забывай, что и деньги ты людские получаешь, а не наши.]

[Гиро: Да выйди в лес, и эти побрякушки и говна не стоят.]

[Чирьи: Так ты выйди, раз такой умный… Посмотрим, как ты зиму переживёшь – на желудях наверно, да?]

[Гиро: Ргххх…]

[Чирьи: Пока мы охотились на зверей и устраивали бесконечные распри, они вспахали поля и возвели города… Так что не веди себя так, будто ты теперь тут самый главный.]

[Гиро: ...Хорошо…]

[Чирьи: Я сам хочу им отомстить… Всем… Включая императора… Я хочу подойти к нему и оторвать его руки, как на охоте мы отрывали копыта оленям… Но Сын Полярной Ночи мёртв… Арегиро мёртв… Клан Беакусо мёртв… Бистлэнд мёртв… Наша раса, Гиро… Она тоже мертва…]

[Гиро: …]

[Чирьи: …]

[Киямару: …]

[Тава: …]

[Чирьи: Ну ладно, не будем о грустном.]

Они сделали очередной глоток пива и слегка пододвинулись поближе к друг другу.

[Чирьи: Ну, как у вас дела с жильём?]

[Гиро: Мы с Киямару сегодня на хате одной прописались в этом… Ну знаешь, воняет ещё там постоянно.]

[Киямару: Четвёртое кольцо.]

[Гиро: Да, именно. Много людей сейчас померло, так что некоторые дома и вовсе пустуют. Старые они, конечно, да страшные, но дарёному коню в зубы не смотрят, как говорится.]

[Чирьи: Не боитесь, что вернётся хозяин дома и выгонит вас?]

[Гиро: Да не, там бабка какая-та жила. Куриц у неё таскали всё лето, и вот осенью последнюю спёрли, а она, возьми, и того.]

Зверолюд с волчьими ушами провёл руками по шее, будто натягивая на себя петлю, и дёрнув