Антология хожений русских путешественников XII-XV века - Елена Малето

Обмен посланиями между московским правительством и новым патриархом Макарием дал благоприятные для Митяя результаты. Генуэзцы, на которых опирался Макарий, готовы были предоставить московскому кандидату денежный заем. В 1379 г., стремясь унаследовать митрополию всея Руси, Митяй, наконец, отправился в Константинополь, а "с ним вместе поидоша к Царюграду трие архимандрита: первый Иван, архимандрит Петровский, сеи бысть первый общему житию начальник на Москве, Пимин, архимандрит Переяславский, Мартын, архимандрит Коломенский, Дорофей печатник, Сергей Озаков, Степан Высокий, Антонеи Копие, Макарий, игумен Мусолиньский, Григорий диакон Спасский, и инии мнози игумений, Попове, диакони, черньци, и Александр, протопоп Московский, Давид, протодиакон Даша, и крилошане Володимерский, и люди дворныя, и слуги пошлыя митрополичи, и казна и ризница митрополичя. А се бояре: Юрьи Васильевич Кочевин Олешенский, то есть большой боярин, тоже и посол князя великаго, потому и старшиньство приказано; а се митрополичи бояре: Феодор Шолохов, Иван Артемьевич, Коробьин, Андрей, брат его, Невер Бармин, Степан Ильин, Кловыня, а толмачь Василий Кустов, а другой Буило. И бысть их полк велик зело…"202. По дороге в Константинополь, имея при себе грамоту с печатью от великого князя Московского, Митяй встретился с Мамаем. Выданный татарами Митяю ярлык показывает, что хан пробовал дипломатическим путем восстановить подчинение себе Руси, нарушенное при "розмирье" 1374 г., а великорусская или великокняжеская московская партия готова была пойти на это. Иными словами, политическому сближению с Литвой эта группировка предпочитала покорность татарам. В пути между Кафой и Константинополем "уже близ Царьграда бывшим, внезапну Митяй разболелся и умер на мори"203.

Члены посольства, продолжая стремиться к созданию великорусской митрополии, в качестве нового кандидата в митрополиты самостоятельно выдвинули архимандрита Горицкого монастыря в Переславле-Залесском Пимена (впоследствии в 1383 г. он стал митрополитом "всея Руси"). Для достижения этой цели он занял крупные суммы денег у генуэзских купцов204.

Прежде чем русское посольство успело вернуться из Византии домой, произошла Куликовская битва (8 сентября 1380 г.). Мамай был разбит русскими и через некоторое время потерпел поражение от Тохтамыша. Победный исход кампании побудил великого князя Дмитрия Ивановича пригласить в Москву Киприана (в то время митрополита Литовского) как митрополита всея Руси.

Первый митрополит Великой Руси Пимен по прибытии на Русь был подвергнут опале: "Князь же великий не восхоти приати его… Приставиша к нему некоего боярина, именем Ивана, сына Григорьева Чюриловича, нарицаемого Драницу, и послаша Пимена в изгнание и в заточенье… на Чухлому (северо-восток Руси. – Е.М.) и тамо бысть в оземствовании лето едино; но и от Чухломы веден бысть в Тверь"205.

Однако Киприан управлял церковью всея Руси не долго (1381-1382). Разгром Северо-Восточной Руси в 1382 г., втайне подготовленный Тохтамышем, принудил Дмитрия Донского вернуться к старой, выгодной для татар политике дробления Русской церкви. Возможно, это и было причиной изгнания из Москвы митрополита Киприана206.

Великому князю понадобился теперь ссыльный Пимен, импонировавший князю своей проордынской ориентацией, который осенью 1382 г. был переведен из Твери в Москву. Таким образом, церковное деление Руси оказалось приведенным в полное соответствие с делением политическим: Галицкая Русь, принадлежавшая Польше, имела своего митрополита Антония; Западная Русь, подвластная Великому княжеству Литовскому, – митрополита Киприана; Великая Русь, вновь подчиненная татарам, – митрополита Пимена.

Поездка Пимена 1379 г. не была единственной. Митрополит ездил в Константинополь еще два раза – в 1385 и 1389 гг.207 В последнюю поездку он умер, а митрополитом Киева и Всея Руси стал Киприан (1390-1406), болгарин по происхождению и византиец по воспитанию и взглядам.

С упомянутой поездкой 1389 г. связано получившее широкую известность так называемое Пименово хождение, автором которого является находившийся в свите посольства Пимена Игнатий, по прозвищу Смольнянин, описавший путешествие в Византию (ему принадлежит также краткий летописец "Сказание летом въкратце")208. Не исключена возможность, что именно он составил гимнографическое сочинение "Канон радостен пресвятой Богородице", находящееся в рукописных сборниках XV-XVII вв.209 Вместе с Игнатием Смольнянином в поездке участвовали архимандрит Спасский Сергий Азаков, владыка Смоленский Михаил, протопоп Иван, архидьякон Герман, протодьякон Григорий, дьякон Михаил, иноки и другие слуги210. Хожение было написано в 1389-1393 гг. В нем идет речь о взаимоотношениях московских и рязанских князей, митрополитов Пимена и Киприана, о положении Московской митрополии, а также династической борьбе в Византии.

Любопытно упоминание Игнатия Смольнянина о встрече с проживавшими в Константинополе русскими. Книжник пишет, что в "понедельник канон Петрову дни в год вечерни прийдоша к нам Руси, живущий ту, и бысть обоим радость велиа" (см. наст. изд. С. 279, 287). Русский путешественник подробно сообщает и о происходившем тогда в столице Византии столкновении двух враждовавших между собой групп – императора Иоанна и его сына Мануила. «В лето 6898 Андроников сын Калоан (Иоанн) нача искати в Цариграде царства с турьскою помощию. И приа грады и пирги, и прииде к Царюграду, близ святыа Пасхы начаша битися. В велики четверток прииде Мануил старого царя сын Калоанов от Лимноса, в катаргах на помощь Царюграду… Во 2-ю неделю Пасхы в среду ополунощи долнейшаа люди отвориша врата граднаа Калоану Андрониковичу и пустиша его с греци, а без турков, и ничтоже зла не сътвориша. Мануил же в катаргах убеже в остров Лимноса… Звон же бысть по всему граду, ратнии же осветиша весь град фонарьми, гоняюще по всему граду и на конех и пеши толпами, оружиа держаще в руках своих… кличюще сице: "пола та ите Андронику!"» (см. наст. изд. С. 282, 290). Это весьма ценное свидетельство характеризует обстановку в Византии того времени, когда отдельные группы пытались опереться на турок, и позволяет говорить об Игнатии Смольнянине как о наблюдательном и опытном дипломате.

Новые грани личности автора путевых записок выявляются при подробном описании торжественной церемонии коронации Мануила в Софийском соборе 11 февраля 1392 г. Русский автор обстоятельно рассказывает об одежде византийцев и иностранцев, присутствовавших на церемонии коронации (см. наст. изд. С. 283, 291).

Детальный рассказ о самой коронации, царском шествии, продолжавшемся три часа, заставляет предположить целенаправленный характер описания. Вероятно, посредством сообщений путешественников-дипломатов Русское государство перенимало устоявшиеся традиции византийской императорской власти.

Связи Руси и Византии в XIV-XV вв. определялись не только церковными и дипломатическими контактами. Важным фактором во взаимоотношениях двух стран в эти столетия стала материальная помощь, оказанная Византии Москвой211.

Летописи свидетельствуют, что информация о странах Востока, и прежде всего о Византии, поступала на Русь регулярно. Московские князья знали о тяжелом положении византийских императоров, призрачная власть которых к концу XIV в. распространялась по существу лишь на Константинополь. Было известно об осаде Константинополя Баязидом.

Летописец отмечал: "В лето 6906 (1398 г. – М.Е.) бысть Царь-град в осаде… и рати стояху около города, погании бессерменове, окаянии Туркове, сын Амуратов, брат Чалибеев, Баазыт, со все стороны перея пути, и по морю и по суху и тако стояша долгое время, яко и до седми лет". В это трудное для Византии время великий князь Дмитрий Иванович послал императору и патриарху много серебра с чернецом Родионом Ослябятею; отправил деньги и тверской князь Михаил Александрович с протопопом Даниилом212.

В одной из летописей говорится о разгроме турок под Анкарой в 1402 г.213 Сражение на пятьдесят лет отсрочило падение Византии, положение которой, однако, продолжало оставаться весьма тяжелым.

В условиях растущей угрозы византийское правительство стало искать помощи на Западе, главным образом в Риме. Для спасения империи Иоанн VIII Палеолог решился на крайнее средство – под предлогом соединения церквей (православной и католической) подчинить греко-восточную церковь папе, а за это получить помощь от западных государств214. Для решения вопроса об унии был созван Вселенский собор, который начал свою работу в Ферраре в 1438 г., а затем перенес ее во Флоренцию.

Там после ожесточенных дебатов 6 июля 1439 г. была провозглашена уния. Во Флоренции митрополит Исидор подписал акт церковной унии и был назначен папой легатом для Литвы, Лифляндии и Руси, а в декабре 1439 г. стал кардиналом.