Саламандра - Полевка

я имею право танцевать и веселиться с честными людьми без всякого урона для моей ФАМИЛЬНОЙ ЧЕСТИ! Здесь собрались честные люди, и у нас здесь свадьба, на которую тебя, кстати, не приглашали. И вообще, чего ты сюда приперся?

Блондинчик от злости чуть губу не сжевал, но потом взял себя в руки и, надменно глянув на рыжика, процедил сквозь зубки.

— Муж переживал, что ты здесь грустишь в одиночестве, без приличной компании, и мы хотели пригласить тебя в гости, но я вижу, ты нашел себе новых приятелей. Быстро же ты забыл, что был аристократом, хотя чего от тебя еще ожидать можно… — Гаури высокомерно глянул на всех и, развернувшись, кинул через плечо, — я передам мужу, что за освобожденного раба можно не переживать, он себе ровню быстро нашел.

А после этого не торопясь покинул двор и молчаливых людей. Люди чувствовали себя виноватыми и прятали глаза, они не знали, как себя вести дальше. Лекс подошел к Тиро, который, кажется, протрезвел от подобного отношения, и положил ему руку на плечо.

— Знаешь, Тиро, я действительно ему не ровня. Я не стал бы человека бить кнутом просто потому, что он мне не нравится, и не выгнал бы на улицу старую кормилицу, которая верой и правдой заботилась о муже, а еще я бы… (не вырезал кладку просто чтобы досадить мужу)… я бы не сделал много других вещей. И, сказать честно, я лучше с тобой буду жевать сухую лепешку, чем вкушать с ним всякие деликатесы.

— Зачем же сухую лепешку? — притворно удивился здоровяк и улыбнулся рыжику, — у нас столы ломятся от еды и мы еще свадебного ящера не начинали есть! — Тиро показал на вертел, где крутился румяный и хорошо прожаренный ящер. Только не говори, что проголодался! Ты совсем недавно жаловался, что лопнешь от обжорства!

— Тиро! Я же танцевал! — рыжик показательно возмутился, — ты что, не видел? — Лекс подергал поясок, который легко крутился вокруг талии, — смотри, я прямо похудел от таких танцев! И потом, не увиливай, сознайся честно, я ведь перетанцевал тебя?

— Перетанцевал! — засмеялся Франкенштейн, — клянусь всеми богами, перетанцевал всех присутствующих, вместе взятых!

Тиро засмеялся, следом за ним засмеялись все во дворе, люди опять расслабились и стали улыбаться. Тарис подхватился со скамьи и, взяв нож, отправился разрезать ящера на вертеле. Из тушки потек жирок на угольки, взвился дымок и огоньки засияли на почти потухших угольках. Люди загомонили, что это хорошая примета и жизнь у новой семьи будет «жирной и сладкой». Люди похватали пышные лепешки, и на них Тарис укладывал сверху сочные куски мяса, бережно отрезая от тушки. Первый кусок достался Лексу, второй Тиро, потом Милке и Зюзе, а после пошла семья жениха, вернее, уже молодого мужа, а следом и остальные. Гости подходили, еще раз поздравляли молодую семью и получали угощение.

Музыканты начали что-то неторопливое, чтобы не мешать людям кушать и общаться. Конечно, после всего увиденного все разговоры крутились вокруг Лекса и Гаури и, скажем откровенно, сравнение было не в пользу последнего. А вот Лекс с тоской смотрел на большой кусок мяса, как бы он ни бахвалился, но в него до сих пор не влезло бы и кусочка.

В порту

Свадьба продолжалась до поздней ночи, были еще и танцы и песни. А потом гости разделились, молодые еще танцевали, а те, кто уже устал, собрались в саду поговорить и послушать рассказы ветеранов о былых битвах. Лекс с удовольствием сидел возле Тиро и слушал, как он рассказывает об осаде какого-то города. Он очень энергично размахивал руками, и Лекс отсел подальше, чтобы здоровяк мог жестами показать, как войска ящеров неслись по степи и как кидали копья, а потом пехотинцы бревнами таранили ворота. Тиро был хорошим рассказчиком, и Лексу показалось, что он посмотрел настоящее кино с Тиро в главной роли. Это было очень интересно и познавательно.

Когда совсем стемнело, гости стали разбредаться по своим жилищам. Молодых супругов тискали и целовали на прощание. Причем Тарис старался принять весь «удар благодарности» на себя, сохранив хоть немного усталых и замученных Милку и Зюзю, младший, казалось, может заснуть стоя, если только прислонить его к стенке. Лекс не стал дожидаться, пока все гости разойдутся, и тихо удрал в свою комнату, чтобы наконец вытянуть усталые ноги и уснуть.

Неизвестно, во сколько разбрелись последние гости, но утро началось достаточно рано. Брат Тариса с женой и ящерами отправлялся домой. С ним, естественно, отправлялся и Тарис с семьей. Тиро добавил им одного ящера для того, чтобы семья могла ехать верхом, а не плестись ногами, и еще одного ящера для поклажи Тариса и Милки. У Зюзи из вещей были только смена одежды и деревянные гэта для походов на рынок. А вот у Милки было настоящее приданое, и котелок, и горшочки с разными мазями и травами, а еще что-то из вещей. Вдобавок к этому, Тиро распорядился отдать им остаток еды, чтобы было чем подкрепиться в дороге. И тут вышел зевающий и лохматый Лекс, которому пришла в голову просто замечательная идея.

— Тиро, помнишь, ты обещал, что когда будет свободное время, то мы обязательно съездим в порт?

— Сегодня? — не поверил своим ушам Тиро, — надо порядок в доме навести, а еще, кто-то хотел сажу получить.

— Ну, Тиро, ну, пожалуйста! — сразу же заканючил рыжик. Лекс поймал себя на мысли, что выпрашивать с каждым разом получается все легче и легче. Все же, есть своя выгода в том, чтобы иметь мелкое тельце. Попробуй Александр Яворский так же поныть, выпрашивая будь что, он бы выглядел как идиот, в лучшем случае. Да ему бы и просить в голову не пришло, он бы просто поставил в известность, что собирается сделать, и начал строить планы, как лучше взяться за новую задачу. А в этом тельце неоспоримым плюсом было то, что можно напрячь других на исполнение собственных желаний. Главное, губки бантиком сложить и глазками похлопать. Очень неожиданный опыт… но почему бы и не воспользоваться невольным преимуществом?

— Ну, ладно… — сдался Тиро и стал командовать, как полководец, раздавая всем задания на день, — иди, переодевайся в приличное и бегом перекусить, до обеда останавливаться не будем!

Лекс только подтянул рабочие штаны и бросился натягивать тунику и этот дурацкий шарф на плечо, как символ свободного и обеспеченного человека, а не наемного работника. В этом мире не только встречали по одежке, но и вели себя соответственно. Стоило одеться как работник, и