Обыкновенная война - Борис Геннадьевич Цеханович

уже не сопротивлялся. Правой рукой выхватил у него из-за пояса нож и приставил его к горлу: – Если хоть ещё раз, хотя бы в твоих глазах увижу то, что мне не понравится, я тебя убью. Ты понял меня? – Я слегка нажал ножом и кончиком ножа проколол кожу на горле. Тонкая струйка крови быстро скользнула на ворот куртки, и солдат утвердительно затряс головой. Встряхнув ещё пару раз, я отпустил его и встал, наблюдая за ним.

Чудинов сел, вытер кровь с горла и некоторое время рассматривал её на своей ладони. Медленно поднялся.

– Подойди сюда, – подозвал я его.

Когда солдат приблизился, коротко размахнувшись, ударил его в челюсть. Водитель замахал руками и улетел в угол комнаты: – Ты, сволочь, хотел убить своего командира, который если бы тебя ранили, на своём горбу утащил….

Ударил его вроде бы не сильно, но солдат почти минуту сидел в углу и очумело тряс головой. Я ногой швырнул ему по полу автомат: – Хватит трясти башкой, это тебе уроком будет. Бери этот свой наркотик, чай будем пить в батарее и пошли отсюда.

За этими разборками я совсем потерял контроль над ситуацией, а она уже резко изменилась. На улице совсем рядом послышались крики «Аллах Акбар» и автоматные очереди. Забыв раздоры, мы шустро выскочили в окно во двор, а затем на улицу и сразу же залегли у ворот под огнём боевиков. На противоположной стороне улицы, за обломками каменного забора засели Кушмелёв с Некрасовым и короткими очередями стреляли вдоль улицы. А в ста пятидесяти метрах, в глубине улицы от центра деревни перебежками продвигались боевики, ведя в ответ огонь в нашу сторону.

Я махнул рукой, подзывая ребят к себе, и одновременно с Чудиновым открыл огонь по духам, заставив их на минуту залечь, прикрывая бросок солдат к нам. Они благополучно перескочили улицу и плюхнулись рядом с нами, тяжело дыша.

– Товарищ майор, давайте уходить, а то нас отрежут от десантуры.

– Хорошо, только давайте в дом, хватайте банки с соком. Чудинов покажешь, и отходим. Даю вам две минуты, а пока я вас прикрою, – солдаты мотнули головой и исчезли во дворе. Я же короткими очередями стал сдерживать движение боевиков, хотя тут же пожалел о своём решение. Очереди моего АКСУ на фоне стрельбы боевиками из 7,62 мм автоматов звучали бледно и сиротливо.

– Только бы они наступали по улице, – мелькнула у меня мысль, – если какая группа духов ещё продвигается дворами, то они запросто отрежут нас от десантников и нам будет конец. Долго не продержимся.

Боевики, увидев, что им отвечает лишь один автомат, усилили натиск: то в одиночку, то группами они подымались и рывком проскакивали десять пятнадцать метров вперёд. Пули свистели над головой, крошили кирпичный забор и вздымали фонтанчики земли передо мной. И две минуты показались мне вечностью, отчего я уже хотел кричать, поторапливая своих солдат, но в этот момент из ворот выскочили бойцы и вдоль забора стали отходить к окраине. Я приподнялся и усилил огонь, полосуя длинными очередями пространство улицы. Отойдя метров на пятьдесят, солдаты остановились и открыли огонь, теперь прикрывая мой отход. Я вскочил и зигзагами помчался к своим. Теперь пули свистели вокруг меня с обоих сторон.

– Сейчас Чудинов хлопнет меня, и никто не докажет, что это сделал он. – Мелькнула у меня мысль и исчезла. Ещё несколько прыжков и я тоже залёг. Стёр пот и огляделся. Метров в тридцати от нашей позиции улица делала плавный поворот и он мог нас скрыть от боевиков. Прокричав приказ куда отходить, мы стали пятится, не прекращая огня. И вовремя, послышался выстрел гранатомёта и в двух метрах от того места, где мы только что были, вспух разрыв гранаты. Потом ещё один, но было поздно, мы уже скрылись за поворотом и спешным шагом двигались навстречу десантникам. Я в нескольких словах обрисовал командиру роты сложившуюся обстановку.

Несколько команд и два десантника, выскочив из-за поворота улицы, выстрелили почти одновременно из огнемётов. Прогрохотали разрывы и стрельба со стороны духов быстро пошла на убыль.

Мы начали отходить, но не поспешно, а организованно. Впереди шла моя группа. Я тащил пару трёхлитровых банок с соком и солдаты тоже тащили по несколько банок. Чудинов помимо банок нёс и магнитофон, а я то думал, что он его в перестрелке бросил. Но оказывается не так то просто напугать нашего солдата и отобрать у него то, что он добыл. Сразу за нами шли три десантника, которые тащили несколько тяжёлых и объёмных вещмешков, остальные прикрывали наш отход. Тут я наконец-то обратил внимание, что и с горы десантники вели огонь по духам, не давая им преследовать нас.

Если с горы мы спустились в деревню быстро, то в гору подыматься было тяжело, сказывался малоподвижный образ жизни, да и подъём был достаточно крут. С небольшими остановками для отдыха мы всё-таки поднялись наверх. Я оглянулся на деревню, отметив про себя, что к горевшим домам добавились ещё несколько, которые были подожжены в ходе прикрытия нашего отхода. Пройдя несколько метров, я со стоном наслаждения расположился в тени дерева, куда сразу же подтянулись и другие офицеры. Сковырнув с банок крышки, мы все с большим удовольствием стали пить холодный сок. К нам присоединился командир десантников. Он тоже остался доволен вылазкой, притащив тринадцать кур, четырёх индюков и других съестных припасов по мелочи.

– Ну что, когда вы будете сваливать отсюда? А то я сейчас дам команду курятинки приготовить. Посидим. – Сделал многообещающее предложение ротный.

Но, получив ответ, что мы отсюда скоро уйдём, тоже особо не огорчился: – Ладно, тогда в другой раз угощу. А сегодня в роте устрою «праздник живота», – он довольно засмеялся и прокричал своим солдатам команду на сворачивание. Через пять минут они убыли в своё расположение.

Пока мы ходили в деревню и наслаждались соком, обстановка кардинально изменилась. У перекрёстка дорог, у газораспределительной станции скопились тылы наступающего мотострелкового полка, а сами подразделения уже были в двух километрах впереди. Одна из рот полка развернулась фронтом к северной окраине соседней деревни и заняла оборону, прикрыв от возможной атаки боевиков тылы полка. А с южной окраины деревни на Шали уходили автомобили местных жителей, нагруженные домашним скарбом.

Задача наша была выполнена и мы, лениво попивая сок, поглядывали на впереди лежащую местность и на нашу деревню, которая опять была совершенно безлюдна, не подавая ни единого признака жизни.

Но признак жизни всё-таки появился. В центре деревни из двора большого дома в небо стала виться жидкая ниточка дыма