Обыкновенная война - Борис Геннадьевич Цеханович

нисходящей траектории устремилась вниз. Боевик, услышав звук приближавшейся ракеты, закрутил во все стороны головой. Рванулся вперёд, но было поздно. Ракета вонзилась прямо ему под ноги и взорвалась. Духа подбросило вверх метра на два и откинуло в сторону ещё на несколько метров. Пролетев по воздуху, уже безжизненное тело упало на землю, подняв небольшое облачко пыли.

– Некрасов, убирай пусковую установку в машину. Можешь считать: орден уже у тебя на груди. – Я повернулся к товарищам и с удовлетворением поглядел на них. Мой взгляд остановился и на командире роты десантников, который незаметно подошёл к нам и уже десять минут наблюдал за нашей работой.

– Ну как, Виктор, понравился тебе наш цирк? – С неким вызовым спросил его.

– Классно. Знаю, что ПТУРы высокоточное оружие. Сам пытался стрелять, но не получалось. Но чтобы вот так, кто бы рассказал, вряд бы поверил. Ну, а теперь я вам свой цирк покажу. – Старший лейтенант стал отдавать команды, и его десантники рассыпались вдоль наших позиций. Зарычали двигатели БМД, они тоже начали выезжать из просеки, разворачиваться и становиться между нашими окопами. Десантники деловито располагались, раскладывая боеприпасы вокруг себя.

Я спустился к Некрасову с пулемётом и с любопытством стал наблюдать за действиями солдат Виктора. Рядом со мной, в пяти шагах, на землю десантник положил несколько контейнеров с огнемётом «Шмель» и убежал за следующей партией. Через несколько минут около меня на земле лежало уже десять огнемётов. Ещё несколько минут и всё замерло. На линию позиций вышел командир роты, поднял вверх руку, поглядел вправо, а затем влево и выдохнул.

– Огонь!

Рёв пулемётов, автоматов, пушек БМД и огнемётов взорвал тишину. Вся эта лавина огня

обрушилась на окраину безлюдной деревни и сразу же заполыхали два дома. Трассы пулемётов и автоматов хлестали по домам и другим строениям. Пушки с БМД обрабатывали более дальние цели.

Десантник рядом со мной схватил контейнер с огнемётом и с силой ударил его торцом об землю. Вскинул на плечо, прицелился и выстрелил. Как это всегда бывает от оглушительного выстрела «Шмеля» у меня заложило уши. Но я был изумлён таким бесцеремонно-опасным обращением солдата с огнемётом. У нас в батарее тоже есть несколько огнемётов, и мы тоже с них стреляли, но обращались с ними очень осторожно. Боялись их. Жутко боялись их и боевики. Снаряд, который вылетал из огнемёта, обладал огромной разрушительной силой, но изюминка была в том, что этот снаряд поражал не осколками, а выжигал, как объясняли мне, кислород в радиусе 25 метров. После взрыва снаряда, кто был поражён, лежали внешне не повреждённые, но внутри: почки, лёгкие, печень и другие органы были разорваны.

А тут десантник берёт, хлопает огнемётом об землю и стреляет.

– Солдат, ты что делаешь? – Возмущённо возопил я.

Десантник дико и непонимающе посмотрел на меня, схватил следующий контейнер и снова трахнул им об землю. Вскинул – выстрелил. Чёрная точка снаряда прочертила плавную линию траектории и воткнулась в дом, в четырёхстах метрах от нас, в глубине деревни. От мощного взрыва полетели в разные стороны шифер, балки. Стены сложились и рухнули во внутрь здания. В небо поднялось громадное облако пыли.

Я подскочил к солдату и дёрнул его за рукав: – Солдат, на хрена ты, сволочь, стучишь огнемётом об землю? Взорвёшься ведь и меня взорвёшь.

– Товарищ майор, когда я стукаю огнемётом об землю, снаряд от удара глубже оседает в контейнере и из-за этого дальше летит, – очумело заявил десантник.

Возражать и объяснять ему в этой обстановке, да и ругать его не было смысла.

– Солдат, ты дурак. Как он летит на четыреста метров, так он и будет лететь. А от твоих ударов он когда-нибудь рванёт. Прекрати этой ерундой заниматься.

Я отошёл на свою позицию и, поддавшись азарту, стал с пулемёта поливать улицы деревни, хотя я не видел ни одного духа, но рассуждая, что если десантники стреляют, значит, они их видят. Через минуту у меня над головой опять проревел «Шмель». Я повернулся к десантнику. Солдат бросил использованный «Шмель» и схватил следующий.

– Боец! Пошёл отсюда. – Возмущённо заорал я, но солдат, не слыша меня, стукнул огнемётом о землю, вскинул и выстрелил. Заматерившись, схватил пулемёт, коробки с лентами и отбежал от десантника на безопасное расстояние. И уже из укрытия стал наблюдать и ждать когда тот взорвётся, но солдат раз за разом продолжал стрелять. И когда огнемёты у него закончились, он целый и невредимый стал поливать дома из автомата. В деревне горело уже около десятка домов, но духов так и не было видно.

– Слушай, Виктор, – я подошёл к командиру роты, – Куда ты стреляешь? Я ни одного духа не вижу.

Старший лейтенант наклонился ко мне и почти прошептал: – Товарищ майор, курятинки мне захотелось, вот и отгоняю вполне возможно находящихся там духов в глубь деревни. А потом спущусь со своей группой вниз. – Я изумлённо покрутил головой.

– Если хочешь, и ты со своими солдатами к моей экспедиции присоединяйся. Что-нибудь и себе найдёшь. – Добавил офицер, видя моё удивление.

Стрельба продолжалась ещё минут десять, но я уже не стрелял, а лишь наблюдал за результатами огня, старательно считая подымающиеся дымы от горевших домов. И удивлялся. Я тоже иногда допускаю излишнюю стрельбу. Меня даже не один раз вызывал к себе командир полка и говорил мне: – До меня доходят слухи, что вы, товарищ майор, стреляете одной ракетой по одиночному боевику.

– А ты знаешь, Копытов, что твоя ракета по цене равняется автомобилю «Волга»? Так ты, – в этот момент командир, указывая пальцем на меня, делал значительную паузу и продолжал, – таким дорогим автомобилем убиваешь одного боевика, а это слишком дорого для государства.

– Товарищ полковник, а если этот боевик сам наш танк подобьёт, это ж сколько «Волг»? – Этим вопросом, как правило, ставил командира в тупик и он меня обычно прогонял.

Я ещё раз старательно посчитал дымы от горевших домов: двенадцать штук. Получалось, из-за того, что командир роты захотел покушать куриного супчика: сгорело двенадцать домов, выпущено море боеприпасов и чем ещё вылазка закончится – неизвестно.

Стрельба прекратилась. Командир роты с десятью десантниками и я, взяв с собой Чудинова, Кушмелёва и Некрасова в качестве поощрения, стали спускаться через кусты по едва заметной тропинке к окраине деревни. Нас сразу же обступили кусты, за которыми ничего не было видно. А когда прошли метров десять, стали заметны следы вчерашнего боя: срезанные пулями и осколками ветки, покорёженные стволы деревьев. В одном месте осколками гранаты в кустарнике пробило брешь и на тропе были видны следы крови,