Постижение России; Опыт историософского анализа - Н Козин

В этом отношении весьма показательным является исторический опыт Японии, ее отношений с западной цивилизацией. На протяжении последних полутора столетий, в отличие от всех предшествующих, Япония живет в историческом режиме постоянных заимствований - культурных, научных, технологических, социальных, экономических, политических, но ни в какой мере не допускает, чтобы они позволили превратить ее в нечто, что отдалило бы ее от основ ее национальной культуры и цивилизации, от базовых оснований ее национальной и исторической идентичности. Ведь речь шла всего лишь о модернизации страны, японской цивилизации, а не о том, чтобы превратить ее в другую страну, в иную цивилизацию. И дело не могло обстоять иначе, так как для японской интеллигенции, а уж тем более для японской политической элиты Япония - это Япония, а не "эта страна". Они не позволили на протяжении целых полутора столетий в процессе модернизации страны ни разу навязать ей цивилизационный переворот, тех изменений, которые коснулись бы генетического кода истории Японии, духовных основ истории в основах души каждого японца, национальной иерархии ценностей и символов веры, самого способа проживания Японией своей истории, культуры, социальности и духовности.

В связи с этим отнюдь не случайно, что Японии полностью удались процессы исторической модернизации. А они, думается, потому и удались полностью, что их полностью удалось совместить со спецификой японской цивилизации и культуры. Они не стали сломом самой японской цивилизации и культуры, ибо были, есть и остаются средством, а не целью бытия Японии в истории, средством ее модернизации как Японии, а не превращение в нечто иное. Японский дух был, есть и остается хозяином у себя дома, задающим все параметры и определяющим саму направленность модернизационных процессов в Японии как национально ориентированных процессов, аутентичных генетическому коду локальности японской цивилизации. Это во многом упростило решение проблем исторической модернизации страны и, главное, позволило обойтись без великой духовной смуты и исторических потрясений, без национальной и исторической дезориентации и деморализации нации, которые начинаются там и тогда, где и когда ей навязываются не просто процессы модернизации, а цивилизационного переворота, бегство от основ своей национальной культуры и цивилизации.

В России произошло все с точностью наоборот. И это не случайно, так как в ней, в структуре ее исторического самосознания и действия на постоянной основе доминирует одна и та же и, надо признать, весьма разрушительная для основ ее существования в истории интенция: что бы ни делать, всегда делать с оглядкой на сторону, делать по идеалу, заимствованному со стороны, а не взращенному и выстраданному собственной исторической и национальной почвой. А эта интенция доминирует в России по одной простой причине - по причине доминирования в России, в субъектной основе ее исторического творчества вненационального субъекта, до конца не идентифицирующего себя с исторической и национальной Россией. Вот почему любая проблема модернизации страны, чуть ли не заимствование новой модели велосипеда совмещается с самым крутым цивилизационным переворотом, со сломом базовых структур идентичности России и в ней русской нации.

Русский дух далеко не во всем, не всегда и не до конца является хозяином у себя в собственном доме, а потому не определяет основные параметры и направленность модернизационных процессов в России, не доводит их до подлинно национальной ориентации, аутентичной генетическому коду локальности русско-российской цивилизации. Это до предела усложняет решение проблем исторической модернизации страны, порождает духовную и историческую смуту, втягивая страну и нацию в процессы цивилизационной деградации основ локальности русско-российской цивилизации.

В итоге вместо реальности исторической модернизации мы получаем реальность цивилизационного переворота. И все это происходит потому, что вненациональная Россия придает совершенно иной, извращенный смысл самой идее исторической модернизации России, самому идеалу бытия России в культурном универсуме человечества, месту и значению самой процедуре заимствования и заимствованным историческим и культурным ценностям в структуре национальных ценностей самой России. В самом деле, для того, чтобы модернизировать Россию и при этом на постоянной основе, необходимы заимствования, начиная от бытовых и технологических и кончая культурными и духовными. Ни одна нация, ни одна локальная цивилизация не обладают творческим потенциалом и средствами для достижения значимых результатов по всем направлениям исторического, культурного и духовного творчества. Каждая нация ограничена в самой себе, в своей истории, культуре, духовности, не может стать всем человечеством, а потому каждая нация живет взаимодополняющими способностями и возможностями друг друга.

С этим связан сам феномен многообразия локальных цивилизаций и культур, само этническое и национальное многообразие истории, которое лежит в основе стабильности такой сверхсложной системы как человечество, и его всемирной истории, ибо только через многообразие форм и результатов цивилизационного и культурного творчества человечества обеспечивается стабильность его бытия как человеческого. С принципиальной ограниченностью всякого национального начала в истории связан и сам феномен заимствования в истории, он следствие бытия человечества по логике взаимодополняющих способностей, по логике преодоления своей ограниченности в истории за счет творческого потенциала культуры иных наций и цивилизаций. Но для того, чтобы заимствовать, необходимо жить в культурном универсуме, облучать и обогащать себя культурой всего человечества. Нельзя быть частью человечества, не живя в человечестве и всем в человечестве. Одно неотделимо от другого. Но в условиях России все эти сами по себе очевидные истины приобретают эффект обратного и чрезвычайно разрушительного действия для основ исторического бытия России.

Во что превращается идеал жизни в культурном универсуме человечества? В идеал слома основ своей идентичности - цивилизационной, культурной, духовной, в идеал бытия в истории либо по логике бытия иных цивилизаций, культур, наций, либо по логике бытия всего человечества, по логике абстракций от общечеловеческого бытия, разрушительных для основ всякого национального бытия. Во что превращаются заимствованные исторические и культурные ценности в пространстве национального бытия России? В источник национального раскола нации на национальную и вненациональную Россию и только потому, что их не адаптируют к национальным ценностям, не встраивают в их иерархию, а пытаются придать им самостоятельное значение и бытие и, даже сверх и хуже того, именно ими, заимствованными ценностями заменить национальные, тем самым разрушая исторически сложившуюся систему ценностей идентичности, их национальную суть.

Во что превращается сама процедура заимствования? В процедуру доказательства неполноценности собственной истории и нередко на всю ее историческую глубину и в базовых формах своего проявления, в процедуру дискредитации цивилизационных и культурных основ России, самого типа исторического развития, в предательство избранного не нами, а нашими предками самого способа бытия в истории, его национальной сущности. Во что превращается сама историческая модернизация? В полномасштабный цивилизационный переворот, в попытку выйти из России-цивилизации в пространство локальности иной цивилизации, в попытку расправиться с генетическим кодом собственной истории чуть ли не как с главным врагом в собственной стране, и уж точно как с главным препятствием на пути исторической модернизации страны. В итоге все это заканчивается тем, чем не может не закончится - предательством, историческим предательством нации и национальным предательством истории, вследствие чего история оказывается без нации, а нация без истории.

На все это стоит обратить особое внимание перед множащимися фактами новых цивилизационных экзерсисов на почве понимания основ цивилизационной идентичности России, заявивших о себе с начала 90-х годов, в которых с опорой на специфически препарированную историю России, препарированную с евроцентристских позиций, предпринимается попытка обоснования необходимости слома цивилизационной идентичности России, преодоления ее национальной, русско-российской составляющей. Как правило, это обосновывается интересами исторического прогресса России. Но, спрашивается, в интересах какого прогресса и, главное, какой России может быть слом национальной и цивилизационной идентичности России? Ответ очевиден: не русской и не российской, а вненациональной России. Всякий прогресс в России становится реакционным и разрушительным, если он разрушает основы национальной и цивилизационной идентичности России, становится средством ее преодоления в истории как России, направлен против основ ее национального бытия в истории.