Публичное одиночество - Никита Михалков

И оказывается, что этот знойный пыльный день – с раздражающими мухами, комарами, чьей-то свадьбой, водкой, окажется на краю пропасти самым счастливым… (I, 149)

(2013)

Интервьюер: Рассказ Бунина «Солнечный удар» Вы хотели перевести на язык кино уже давно, но решились на экранизацию произведения лишь через три десятка лет, соединив его со страшной повестью «Окаянные дни». Это фильм о бунинских «окаянных днях»?

Это соединение вроде бы несовместимых вещей, и кажется, будто они написаны разными людьми. «Солнечный удар» – потрясающая, лирическая, чувственная история о любви, а второе произведение показывает оскорбленное человеческое чувство. Но мне важно было объединить воспоминания того, кто вынужденно покидает Россию в 1920-х годах, с той ночью, которую он провел за двенадцать лет до этого. Кинолента должна ответить на главный вопрос: кто виноват и почему так произошло? Главный герой задает себе и окружающим этот вопрос. Вывод, на мой взгляд, справедливый: вина лежит на всех.

Ведь большевики не с Марса прилетели – это была история, своими руками созданная. И это очень важно, потому что мы сегодняшнюю жизнь и историю тоже делаем своими руками. Так что моя картина нынче очень актуальна.

При подготовке фильма, чем больше я погружался в исторический материал, тем мне становилось страшнее. В СССР ругали белых, после смены советской власти стали, наоборот, ругать красных. Первый вариант сценария был очень жесткий, но потом подумал: зачем пугать людей? И отказался от этого. Я хочу напомнить о том страшном времени, но нужно не показывать физиологическую кровь и насилие, а понять, как это могло случиться, и не допустить окаянные дни в наше время. А их еще нет, кровь же не льется.

В Одессе Вы снимаете массовые сцены…

После «Сибирского цирюльника» и «Утомленных солнцем» мне интересен масштаб и массовые съемки. У нас был подробнейший отбор. Если вы посмотрите на лица, которые у нас снимаются в массовых сценах, любой из них может выйти на крупный план, потому что это лицо того времени, лицо с историей. Я просто поражен, как в массовой сцене четыреста человек профессионально и спокойно работают. Обычно, когда много людей, получается такая серая масса, но не в этом случае. Любого одессита могут снимать на первом плане, каждый знает, что ему нужно делать, как себя вести.

В вашем кино снимаются неизвестные актеры. Почему?

Мне интереснее создавать героев, нежели использовать уже готовый образ известных актеров. Я специально отказался от всех знаменитостей, претендовавших на главные роли. Конечно, это большой риск, но мне это интересно. Сам в кадре тоже не появлюсь.

Как думаете, удастся ли вернуть вложенные в фильм денежные средства?

Бюджет отбивать невозможно, это может только такой фильм, как «Гитлер, капут!», и разные картины, которые стоят дешево во всех смыслах.

Я снимаю не потому, что это выгодно, модно или на потребу какому-то начальству, – снимаю то, что мне действительно кажется важным. Надеюсь, у меня еще есть мой зритель, который чувствует, что я хочу. Мне жаль, что картины, которые, на мой взгляд, могут быть поводом для обсуждения, не могут собрать тех денег, которые собирали подобные фильмы двадцать-тридцать лет назад. (I, 169)

(2013)

У нас сейчас идет монтаж. Мы делаем художественный фильм, и еще будет сериальный вариант – четыре серии… (XV, 80)

КИНОПРОБЫ (1984)

Я вот, например, не люблю кинопробы.

Кинопроба в том виде, как она существует, – очень унизительный для артиста процесс. Он вынужден демонстрировать результат, не имея толчка к нему. Думаю, что проба приносит моральный ущерб неутвержденному артисту. Потом он смотрит фильм и видит, что утвержденный-то не очень уж хорошо и играет, видит нечто среднеарифметическое, которое выгодно режиссеру.

Процесс кинопроб нужно тратить на разминку роли, на репетиции. Свести партнеров, поговорить, попробовать грим. Артист, знающий, что он утвержден, по-другому себя чувствует. Он не защищается, а ведь у каждого ранимого, чувствительного человека есть своя система обороны. Для того чтобы разрушить эту систему, нужно время. И даже если актер с первой репетиции «попал» в роль, я думаю, что два месяца репетиций могут привести его к тому же результату, но с иным накоплением, на ином уровне.(1, 19)

(1984)

Для меня кинопроба необходима только как эскиз, который я хочу предварительно сделать с тем или иным актером. Режиссер должен знать главных исполнителей до написания сценария. А то у нас теперь запустят сценарий или пьесу «Гамлет», а потом начинают искать Гамлета.

Я до такого режиссерского самомнения пока еще не дожил… (II, 7)

КИНОТЕАТРЫ

(1999)

Я вчера был у премьер-министра Степашина.

Я поставил такой вопрос (мне кажется, он абсолютно правомочен). Мы имеем возможность сделать Dolby Stereo Surround у себя в стране, с хорошей аппаратурой. Да, наверное, меньше у нас опыта, чем у англичан, немцев и даже чехов. Но мы ее делаем, производим, и она на сегодняшний день показывает достаточно хороший результат. Но почему же нам не подумать о том, чтобы кинотеатры, которые будут пользовать эту аппаратуру (а она почти в три раза дешевле, чем западная), не получали определенные льготы для того, чтобы было им выгодно использовать нашу отечественную аппаратуру. И тем самым создавать рабочие места в киноотрасли, поднимать прокат и так далее.

Я получил на это добро у премьер-министра. (VI, 3)

(2002)

Сегодня каждый день в стране возникают десятки кинотеатров… Сегодня, на мой взгляд, растет кинорынок. Вы подумайте – ведь это минимум сто миллионов зрителей. Для дистрибьюторов – это огромный рынок. Я убежден, что американцы готовы вкладывать деньги в производство кинотеатров, в их строительство, но вкладывать деньги в производство нашего кино им нет смысла.

Поэтому для меня сегодня совершенно очевидно, что чем больше будет кинотеатров, тем более настоятельно мы будем должны заниматься нашим производством. (V, 10)

(2003)

Россия сама по себе является таким выгодным рынком, с которым может сравниться только китайский или индийский. Но этот рынок заработает только тогда, когда у людей будет возможность посмотреть ту или иную картину в новых технологиях.

Из тысячи семисот кинотеатров, которые сегодня есть в России, только триста обладают современным оборудованием. Полтора года назад их было семьдесят. То есть темпы роста огромны. (I, 97)