Публичное одиночество - Никита Михалков

За сорок лет они получили свое кино.

Тогда кто этот зритель, который сегодня придет на ваше кино?

Я убежден, что это будет зритель, которому будет пятнадцать, шестнадцать, двадцать восемь лет, но он придет… (II, 68)

(2010)

Недостатки в «Утомленных солнцем – 2» я вижу.

Могу ли я себя упрекнуть в том, что был в чем-то нечестен по отношению к зрителю, к актеру, ко времени? Нет, не могу. То, что я показал, это то, во что я верю, и то, что я хотел сказать.

Удалось ли мне это сказать так, чтобы это было доступно всем? Нет, не удалось. Есть вещи, которые я, может быть, переделал бы. Есть вещи, которые не получились, которые стали куцые и которые, надеюсь, я исправлю в 15-серийном варианте.

Я достаточно трезво отношусь к своей картине.

Когда со мной ведут серьезный разговор, с наслаждением готов слушать любую точку зрения. Но когда тебя со всех сторон пытаются поднять на вилы – это как червяка насаживать на крючок. Он извивается и не хочет…

Так и я. (I, 149)

(2010)

Фильм, который закрывает трилогию «Утомленные солнцем», выйдет, даст Бог, весной под День Победы. Если «Предстояние» – это метафизика разрушения, то «Цитадель» – метафизика созидания.

Меня, разумеется, поймают на слове и опять начнут полоскать, но все равно скажу: только человека с мертвой душой сможет не взволновать «Цитадель». Дело не в мастерстве режиссуры и актерской игры, а в объемности трагедии и в энергии катарсиса.

В общем, родился хороший рекламный слоган: «Ты мертвый? – «Цитадель» не для тебя!» (XV, 46a)

(2011)

Интервьюер: Ваша картина «Утомленные солнцем – 2: «Цитадель» едет в Канны…

Да, это первый случай, когда одна и та же лента, только две ее разные части <в 2010 году в Каннах было «Предстояние»> приглашается на один и тот же фестиваль. (XV, 47)

(2011)

Интервьюер: Год назад премьеру «Предстояния» устраивали в Кремлевском дворце. Почему на сей раз с «Цитаделью» все скромнее?

Тогда было шестидесятипятилетие Победы, и наша премьера вписывалась в программу празднования. Повторять год спустя то же самое? Ну не было к этому логических предпосылок. Разве что из желания эпатировать или «надуть» картину. Был разговор про ГКД – давно. Потом он заглох, а я не стал к нему возвращаться.

Непопадание «Цитадели» в Канны вас огорчило?

Мы и не претендовали. В прошлом году этого очень хотела компания Wild Bunch, у нее права на мировой прокат «Утомленных солнцем – 2». В этом году мы сразу отдали им нашу версию «Цитадели» и сказали: «Если видите в этом необходимость – посылайте в Канны, не видите – не посылайте». Единственное, на чем мы настаивали – соглашаться только на участие в конкурсе, а не просто гала-показ. Но я думаю, это «too much» для любого фестиваля. Два года подряд один и тот же режиссер, скандальная картина…

Жаль, ведь в этом году жюри возглавляет ваш друг Роберт Де Ниро…

Да ладно! И Де Ниро ничего не гарантирует. С Каннским фестивалем я столько нахлебался… (I, 152)

(2011)

Интервьюер: В «Цитадели» есть много намеков на нынешнее время. Его Вы называете «время маленьких людей»?

Правильно! Вы абсолютно точно подметили! Там еще много чего можно прочесть, если работать.

Что такое Котов и Митя? Кто они, ненавидящие друг друга и спасающие все время? Эти два антипода на самом деле два сиамских близнеца. Один другого посадил, а потом спасает. У Котова нацеленный пистолет, и Митя провоцирует его, но он его не убивает. Относиться к этому по принципу: «Михалков совсем с ума сошел, что он снимает?» – это значит не иметь опыта чтения ни Достоевского, ни Лескова, ни Чехова.

Я не снял ни одной картины, в которой нет моего личного отношения через время, о котором я говорю, к тому, что происходит в данный момент. И в этом заключается мой фирменный знак. Можно спорить с моей точкой зрения, она может быть неудобной, не нравиться, но эта точка зрения есть. Вы мне покажите сегодня картину, в которой есть точка зрения.

Посмотревшие «Цитадель» – возвращаются к «Предстоянию». Там зашифрованы все ключи к «Цитадели», там специально сделана конструкция законченных глав. Если вы обратите внимание, то каждая история начинается с прекрасного тихого дня: ни войны, ни бомбежки, но мы видим, как все рядом, как все происходит. В России православные говорят: «Кто верит в случайности – не верит в Бога». И эта череда неслучайностей прямо на глазах у зрителя превращается в катастрофу.

Сколько издевались над заключительными кадрами «Предстояния» – сиськи… Но это же документальная история. Только на самом деле мальчик выжил. Ему было девятнадцать лет, он никогда не целовался, голую женщину не видел, и, умирая, он попросил, чтобы медсестра показала ему свои сиськи, она из сострадания сделала это, а он взял да и выжил. Они, кстати, потом поженились. А наш парень так ничего и не увидел – это образ, важнейший образ. Не через двадцатитысячные массовки, а через эту девочку и мальчика, который никогда не станет мужчиной… Только эта пара в разрушенном мире! И над этим стебаться? Стыдно! Они только доказывают свою абсолютную недееспособность – ни художественную, ни человеческую.

Вы меня спросили про отношение к критике? Я абсолютно спокоен. Потому что если на этом уровне обсуждать картину, то я предам тех, с кем работал, себя самого и картину, и тех зрителей, которые относятся к этому серьезно.

Если «Цитадель» говно, то что вы мне можете предложить? «Форсаж», «Пиратов», «Ёлки»?

Я сейчас говорю не про качество, я за него отвечаю, мы восемь лет делали картину, я лично за каждый кадр отвечаю. Я говорю о масштабе, о масштабе соединения «человек – комар – мышка». Это все подвергается стёбу, но они же ничего не видят.

Почитали хотя бы Льва Толстого, которого эта тема интересовала: «Какой идиот?! С деревом разговаривает! Вместо того чтобы говорить со мной, он с деревом разговаривает». Это значит вообще не понимать художественного образа.

Да в тысячу раз интереснее с деревом разговаривать, даже с поленом, чем с тобой – дураком! (XV, 51)

«Солнечный удар» (2014) (2006)

История случайной встречи мужчины и женщины поражает своей простотой и пронзительностью. Всего чуть больше десяти страниц, но по накалу эмоций это непревзойденное произведение.

Я давно мечтал экранизировать «Солнечный удар». Но по ряду обстоятельств это не получалось, сейчас я чувствую, что все сходится. Думаю, «Солнечный удар» можно будет снять или в вынужденных паузах во время съемок «Утомленных солнцем – 2», или уже после завершения работы над дилогией.