М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников - Максим Гиллельсон

были в трауре, гроб его до самого кладбища несли штаб-

и обер-офицеры, и все без исключения шли пешком до

кладбища. Сожаления и ропот публики не умолкали

ни на минуту. Тут я невольно вспомнил о похоронах

Пушкина. Теперь шестой день после этого печального

события, но ропот не умолкает, явно требуют предать

виновного всей строгости закона, как подлого убийцу.

Пушкин Лев Сергеевич, родной брат нашего бессмерт-

450

ного поэта, весьма убит смертию Лермонтова, он был

лучший его приятель. Лермонтов обедал в этот день

с ним и прочею молодежью в Шотландке (в шести вер­

стах от Пятигорска) и не сказал ни слова о дуэли, кото­

рая должна была состояться чрез час. Пушкин уверяет,

что эта дуэль никогда бы состояться не могла, если б се­

кунданты были не мальчики, она сделана против всех

правил и чести. <...>

Лермонтов похоронен на кладбище, в нескольких

саженях от места поединка 3. Странная игра природы.

За полчаса до дуэли из тихой и прекрасной погоды

вдруг сделалась величайшая буря; весь город и окрест­

ности были покрыты пылью, так что ничего нельзя было

видеть. Буря утихла, и чрез пять минут пошел пролив­

ной дождь. Секунданты говорят, что как скоро утихла

буря, то тут же началась дуэль, и лишь только Лермон­

тов испустил последний вздох — пошел проливной

дождь. Сама природа плакала об этом человеке. Много

бы еще подробностей я мог Вам сообщить о жизни его

здесь на Кавказе, но лист оканчивается. <...>

Больно вспоминать, что Кавказ в самое короткое

время лишил нас трех прекраснейших писателей —

Марлинского, Веревкина 4 и Лермонтова.

РОЩАНОВСКИЙ

ПОКАЗАНИЯ

В прошлом 1841 году, в июле месяце, кажется, 18

числа, в 4 или 5 часов пополудни, я, слышавши, что име­

ет быть погребено тело умершего поручика Лермонтова,

пошел, по примеру других, к квартире покойника, у во­

рот коей встретил большое стечение жителей г. Пятигор­

ска и посетителей минеральных вод, разговаривавших

между собою: о жизни за гробом, о смерти, рано постиг­

шей молодого поэта, обещавшего много для русской ли­

тературы. Не входя во двор квартиры этой, я с знако­

мыми мне вступил в общий разговор, в коем, между

прочим, мог заметить, что многие как будто с ропотом

говорили, что более двух часов для выноса тела они

дожидаются священника, которого до сих пор нет. Заме­

тя общее постоянное движение многочисленного со­

бравшегося народа, я из любопытства приблизился

к воротам квартиры покойника и тогда увидел на дворе

том, не в дальнем расстоянии от крыльца дома, стоящего

о. протоиерея, возлагавшего на себя епитрахиль; в это

самое время с поспешностию прошел мимо меня во двор

местной приходской церкви диакон, который тотчас,

подойдя к церковнослужителю, стоящему близ о. про­

тоиерея Александровского, взял от него священную

одежду, в которую немедленно облачился, и принял от

него кадило. После этого духовенство это погребальным

гласом обще начало пение: «Святый боже, святый креп­

кий, святый бессмертный, помилуй нас», и с этим вместе

медленно выходило из двора этого; за этим вслед было

несено из комнат тело усопшего поручика Лермонтова.

Духовенство, поя вышеозначенную песнь, тихо шество­

вало к кладбищу; за ним в богато убранном гробе было

попеременно несено тело умершего штаб- и обер-

452

офицерами, одетыми в мундиры, в сопровождении

многочисленного народа, питавшего уважение к памяти

даровитого поэта или к страдальческой смерти его,

принятой на дуэли. Таким образом эта печальная

процессия достигла вновь приготовленной могилы,

в которую был опущен в скорости несомый гроб без

отправления по закону христианского обряда: в этом

я удостоверяю, как самовидец.

А. П. СМОЛЬЯНИНОВ

ИЗ ДНЕВНИКА

9 августа 1841 г.Что сделать с тем, который, поза­

быв все священное, презрев всеми чувствами, попрал,

затоптал стыд, совесть, честь, который, унизившись до

степени животного, отымает у бедного, умирающего го­

лодною смертию, последний кусок, единственную на­

дежду его — и все для того, чтобы удовлетворить свой

каприз, сделать по-своему? Или что сделать с тем, кто,

удовлетворяя своим глупым страстям, позорит, развра­

щает невинную девушку, губит ее навек, и потом через

короткое время сам же покидает ее на произвол судь­

бы? Суд людской определит ли наказание, достойное

этих двух преступников? Глас божий разразится ли над

ними?.. Теперь другой вопрос: как поступить с убийцею

нашей славы, нашей народной гордости, нашего Лер­

монтова, причислить ли его к категории первых двух

преступников или глядеть на него еще хуже — тем бо­

лее что он русский... нет, он не русский после этого, он

недостоин этого священного имени... Увы, Лермонтова

нет, к несчастию, это верно, хотя мы и желаем, чтобы

это были неверные слухи, он убит — убит подлым

образом — рукою Мартынова — дуэль была за М-е

Steritch. Секунданты были со стороны Лермонтова —

Глебов, а со стороны того — Васильчиков — сын Илла­

риона Васильевича — председателя Государственного

совета, и государь сказал ему, что его седины не спа­

сут сына. Кавказ, блаженный Кавказ был свидетелем

Его смерти, он счастлив, по крайней мере, в этом отно­

шении, а мы несчастные, мы бедные, лишены даже

и трупа этого гения нашего века. Рано последовал он

Пушкину, рано скрылся от нас. Поступок Мартынова

подл, низок, ему, конечно, не следовало отказываться

454

от вызова и не следовало также пользоваться сча­

стием — первым выстрелом, он должен был разрядить

его на воздух — в этом случае я скорей бы самим собой

пожертвовал — мне было бы счастие погибнуть от руки

Лермонтова — и честь моя была бы ограждена. Не

так поступил Мартынов, он низок в моих глазах; дайте

мне право, дайте мне власть, я бы выдумал для него

достойное наказание; но я пока простой человек, я ни­

ч т о , — я раздражен и жестоко раздражен — уста мои

одни только в движении, они поминутно лепечут: cara

vendetta, cara vendetta *. Да, это не пустые звуки, не

простые слова — они осуществятся со временем. Две