Христофор Колумб - Игорь Валерьевич Ноздрин

Христофор отменил решение об отъезде, предложил ревизору одному пересечь океан. Агуадо испугался, изъявил желание задержаться на острове, найти попутчиков.

Золото – лучший защитник Колумба. Если бы Гарай и Диас вышли на южное побережье годом раньше, то не возникла бы необходимость посылать из Испании доверенного монархов. Следовало скорее отправить к Айяне людей, собрать «доказательства невиновности». Христофор объединил силы вокруг золотоносных районов и за три месяца (!) добыл достаточно металла, чтобы не бояться встречи с Фердинандом и Изабеллой. Тем временем постельничий копил «компромат» на Колумбов.

Враги упрекали адмирала в том, будто он живет за счет казны, воображая себя самостоятельным правителем. Колумб заткнет им рты золотом и кое-чем еще. Он посетит Кастилию на собственном корабле! На судоверфи Изабеллы заканчивается строительство первой в Новом Свете каравеллы. Ее назовут «Индией».

В начале марта 1496 года адмирал засобирался в дорогу, передал управление островом Бартоломео, наказал заложить на Осаме поселение с названием Санто-Доминго (ныне столица Доминиканской республики). Лас Касас утверждает, будто это имя Христофор выбрал неслучайно. Он хотел увековечить память главы рода Колумбов, генуэзского гражданина Доминико. Летописец разделял мнение об итальянском происхождении мореплавателя. В районе золотоносного месторождения адмирал основал лагерь для защиты от индейцев. В долине Вега-Реаль возвели вторую крепость, усилили форт Святого Фомы. Вице-король назначил кавалера Франсиско Ролдана главным судьей.

10 марта адмирал вышел в море на двух кораблях – на старой испытанной «Нинье» и новой «Индии[69]». С Колумбом отправились в плавание 225 кастильцев (три четверти из них пожелали вернуться на родину), 25 рабов, Каонабо и Хуан Агуадо.

Вероятно, адмирал желал показать ревизору богатства Антильских островов, так как взял курс южнее проторенного пути в Европу, застрял в архипелаге.

«Обратный курс был выбран неудачно, – пишет исследователь Чарльз Верлинден. – 6 апреля 1496 года, проведя четыре недели в море, Колумб все еще находился в дуге Малых Антильских островов, а продукты питания были на исходе. Его звезда заметно заходила.

10 апреля адмирал попытался добыть пропитание в Гваделупе, но карибы приготовили ему слишком плохой прием. Нашли лишь красных попугаев и одну руку человека, тлевшую на копье в одной из покинутых хижин. Заложником стали десять женщин и трое детей. У них раздобыли немного хлеба из кассавы. Девять дней пекли новый хлеб для обратного перехода. Наконец 20 апреля отправились в путь.

Вперед продвигались медленно и неуверенно. 20 мая, спустя месяц, никто не знал, где они находятся. Дневной рацион состоял из 150 граммов хлеба и кружки воды. В начале июня некоторые испанцы предложили съесть каннибалов. Другие считали, что их следует выбросить за борт, чтобы увеличить рацион. Но Колумб вновь нашел в себе силы, вопреки, а может быть, именно из-за нужды, затмившей все. Каннибалов не тронули. В ночь на 8 июня адмирал объявил, что они пристанут к берегу недалеко от мыса Висента в Португалии. Рулевые посмеялись над ним. Но 8 июня они уже были в Одемире, 35 миль севернее мыса Висента. Если Колумба уже даже и не вела его счастливая звезда, то несмотря и на приблизительные вычисления он был отличным мореплавателем, пока ветры не заигрывали с ним. На долготе Азорских островов он уже точно знал, что делал, и он был единственным, кто это знал».

* * *

11 июня каравеллы подошли к Кадису. Колумб приказал вывесить флаги, стрелять из пушек. Береговая артиллерия не ответила на приветствие, никто не вышел навстречу. Проглотив обиду, адмирал пришвартовался к пристани. На борт «Ниньи» поднялся альгвасил, велел отвести суда на рейд для карантина.

В Испании знали, что «индийские» колонисты мучились страшной болезнью, разъедавшей мягкие ткани и кости. Итальянский гуманист, врач, астроном, поэт Джироламо Фракасторо (1478–1553) опишет ее. По имени героя его поэмы «Syphilus» она получит название сифилиса. Сифилис проявлялся у коренных жителей островов в эндемической форме, не представлявшей опасности для жизни. Индейцы лечились смолой гуайявы. У европейцев сифилис вызвал ужасные последствия. Болезнь заметили Испании в 1493 году. Она быстро распространилась по Европе. В 1497 году сифилис обнаружат в Англии, через два года – в России. Моряки Васко да Гамы завезут его в Индию, откуда он проникнет в Японию.

Колумб возмутился, потребовал коменданта порта. Вскоре путешественники получили разрешение сойти на берег. Исхудавшие от голода, с пожелтевшими лицами они внушали народу страх, к ним боялись подойти. Адмиральские корабли имели жалкий вид. Тяжелое трехмесячное плавание отразилось на них. Христофор ждал почетного приема, но чиновники сторонились его. Колумб отсутствовал в Испании три года, здесь многое изменилось. В Кадисе знали рассказы дезертиров о жизни на Эспаньоле, не верили в сказочные богатства «азиатских» берегов. Ореол Колумба померк, он превратился в обычного капитана, приведшего судно издалека. Рейсы в Новый Свет становились привычными.

Тяготы пути подорвали здоровье Колумба. «Люди, которые два с лишним года не видели адмирала, поражались разительным переменам в его облике. Он постарел на десять лет, он стал совершенно сед, спина его согнулась, весь он истаял, говорить с ним было трудно, он часто отвечал невпопад, думая свои думы и забывая о собеседниках. "Ходил он в облачении монахов францисканского ордена… опоясав чресла вервием"»[70].

Христофор уединился в обители, где написал правителям пространное письмо, ждал ответа. Путешествовавшие по старой Кастилии монархи не спешили пригласить адмирала ко двору, с интересом слушали показания его врагов.

Из Кадиса Христофор с частью уцелевших индейцев перебрался в Севилью, поселился в доме скромного приходского священника Андреса Бернальдеса, близкого знакомого Хуана Фонсеки и Диего де Десы. Эти фавориты королей часто навещали Бернальдеса, беседовали с ним. Он имел обширные связи со священниками, придворными, купцами, моряками, университетскими кафедрами.

«Адмирал привез с собой много вещей, – писал добродушный хозяин, – которые в ходу у индейцев: короны, маски, пояса, ожерелья, изделия из хлопка. На них имелись изображения дьявола в образе кота или свиной морды. Были вещи похуже – разные деревянные и тряпичные фигуры. Он захватил с собой короны с крылышками, маски с глазницами, окаймленными золотом. Среди них находилась большая высокая маска, принадлежавшая касику Каонабо. По бокам у нее имелись крылышки, наподобие щитков; огромные глаза, как серебряные блюда, каждый весом в полмарки[71], были вставленные очень ловко диковинным образом. В той стороне маски носят выдающие себя за дьявола. Сдается мне, что там верят в дьявола, ибо язычники индейцы считают сатану своим владыкой».

Город забыл о вице-короле. Никто не устраивал в его честь торжественных приемов, не