Смерть пахнет сандалом - Мо Янь

подавила страх. Он приостановил лечение, не согнувшись, а с прямой спиной, подошел ко мне и с какой-то надменностью заявил:

– Начальник, если можно было бы вытащить из тела колышек, то недостойный осмелился бы гарантировать, что пациент не только проживет до полудня послезавтрашнего дня, но и может даже восстановить здоровье…

Перебив его, я глумливо проговорил:

– Если хочешь, чтобы колышек забили тебе, давай, вытаскивай!

У мгновенно побледневшего Чэн Буи только что прямая спина сделалась согбенной, а взгляд забегал. Он дрожащей рукой смазал смоченной в спирте ватой раны Сунь Бина и нанес на них бамбуковой палочкой желто-коричневую мазь из фиолетового флакончика.

Закончив лечение, костоправ с поклоном отошел. Я велел Су Чжунхэ подойти и приступить к работе. Тот, дрожа, приблизился, высоко поднял руку с длинными ногтями и стал нащупывать пульс у привязанного к поперечине Сунь Бина, который, с воздетой рукой, искривленным плечом, опущенной, словно в глубоком раздумье, головой, выглядел и смешно, и жалко.

Закончив тщательный осмотр, Су Чжунхэ сказал:

– Господин-начальник, отец наш, у больного покраснение глаз и дурной запах изо рта, губы и язык сухие, лицо опухло, кожа горячая, похоже, у него жар, но пульс у него совсем слабый, нажимаешь, как трешь перо молодого лука. Отсутствие пульса – это из-за потери крови. По имеющимся симптомам обычный провинциальный врач мог бы и не знать, что делать с его горячкой и какое ему назначить лечение. Беспорядочное использование сильных средств могло бы только ухудшить положение несчастного!

Недаром Су Чжунхэ – известный врач в третьем поколении, опыт у него действительно не такой, как у некоторых врачевателей. Восхищенный его обстоятельностью, я торопливо сказал:

– Назначай лечение!

– Срочно напоить его женьшеневым отваром! – решительно заявил Су Чжунхэ. – Если давать каждый день по три чашки, то недостойный считает, что он точно сможет дожить до послезавтрашнего полудня. Для пущей гарантии у меня есть несколько доз лекарства для укрепления инь, это поможет сбалансировать в теле смертника инь и ян. – Раскрыв мешок с лекарствами, врач безо всяких весов тремя пальцами щепотка за щепоткой отсыпал смесь корешков и древесной коры на бумагу и сделал три пакетика с лекарством. Осторожно держа их в руках, он повернулся кругом, не зная, кому их вручить. В конце концов осторожно положил их передо мной и негромко проговорил:

– Первую порцию нужно заварить через час после приема женьшеневого отвара.

Я махнул рукой врачевателям, предлагая им сойти с помоста, они, словно сбросив с души камень, согнувшись и опустив головы, не разбирая дороги, пошли прочь.

Указывая на кружащихся вокруг мух, я сказал бумажному мастеру Чэню и искусному портному Чжан Мацзы:

– Вы, должно быть, понимаете, что нужно делать.

5

К полудню, когда солнце пекло вовсю, оба мастера уже установили клетку с крышей из циновок наверху, стенами из циновок с трех сторон и марлевой занавеской впереди. Такой навес полностью закрыл тело Сунь Бина. Он не только закрывал умирающего от жаркого солнца, но и закрывал путь к его телу надоедливым мухам. Чтобы Сунь Бину не было слишком жарко, Чжао Сяоцзя накрыл циновки большим куском мокрой ткани. Чтобы уменьшить привлекающий мух смрад, несколько стражников принесли воды и отмыли помост от грязи. Мэйнян с помощью Чжао Цзя напоила Сунь Бина женьшеневым отваром, а через час он напоил его лекарством Су Чжунхэ. Я заметил, что Сунь Бин жадно пил, когда его поили женьшеневым отваром, значит, собирался еще пожить. Если бы он собрался умереть, то не раскрывал бы рот.

После длительного лечения состояние Сунь Бина явно улучшилось. Через марлю его лица я не видел, но слышал, что его дыхание стало более ровным. Идущее от его тела зловоние уже было не таким ужасным, как утром. Изнеможденный, я спустился с помоста, в душе моей царила невыразимая скорбь. Успокаиваться было рано. Его превосходительство Юань поручил мне присматривать за Сунь Бином, чтобы тот не умер, а теперь и сам смертник не собирался умирать, да ему не давали умереть и Чжао Цзя с сыном, и Мэйнян. Под воздействием женьшеневого отвара в теле Сунь Бина проявилась жизненная сила, от упадка сил он умереть уже точно не мог, так что пусть так пока и живет. Удача вроде бы была на моей стороне, так что и я тоже отбросил мысли о собственной грядущей смерти.

Набравшись смелости, я вышел с плаца «Всеобщей добродетели» на главную улицу, которая казалась немного незнакомой, и зашел в небольшой ресторанчик. Подбежал внимательный половой, на бегу он обернулся и крикнул:

– Важный гость прибыл…

Польщенный неожиданной честью, ко мне шариком подкатился заправлявший забегаловкой хозяин с улыбкой от уха до уха на сияющем лице. Я опустил голову, взглянул на свою чиновничью форму и понял, что скрыть, кто я такой, мне никак не удастся. Да и будь я и не при форме, кто в уездном городе Гаоми меня не знает? Каждый год в начале марта, в день пробуждения насекомых после зимней спячки, я езжу за город и сам берусь за соху, чтобы поощрить развитие земледелия в наших местах. Каждый год на Праздник Чистого света отправляюсь я за городские стены сажать персиковые и шелковичные деревья. Пятнадцатого числа каждого месяца я за установленным перед местной гимназией столом даю моральные наставления, читаю народу нравоучения, проповедую верность государю, человеколюбие и чувство долга. Я – хороший чиновник, люблю свой народ. Если сложу с себя полномочия и уйду в отставку, то наверняка получу на память очередной почетный зонт с вышитыми на нем именами дарителей…

– Большой начальник удостоил своим посещением наше скромное заведение… – Хозяин говорил с трудом, мучительно подбирая слова. – Чего изволите отведать?

– Две чашки желтого вина и собачью ногу, – буркнул я.

– Простите, начальник, – расстроился хозяин, – у нас собачатины не предлагают, и желтого вина тоже…

– Это почему? С чего это у вас не готовят такие хорошие кушанья?

– Ну… – уклончиво протянул хозяин, а потом решился: – Начальник, возможно, знает, что в этом городе самое лучшее желтое вино и собачатина только у Сунь Мэйнян, мы ей не соперники…

Теплое желтое вино и ароматная собачатина навевают в душе образы былой жизни…

– А что у вас подают?

– Разрешите доложить: у меня предлагается гаоляновая водка двойной выгонки, водка из сорго, лепешки с кунжутом и тушеная говядина в соевом соусе.

– Ну тогда пару лянов гаоляновой, порцию говядины да две горячие лепешки.

– Прошу ваше превосходительство чуть обождать. – И хозяин рысью умчался на кухню.

В управе начальник