Панцирь - Андрей Гардеев

– Ага.

– Замечательно, бестолочь. Еще бы расторопнее тебе быть, они выжидать не станут. Обменяли манеры на глаза.

Перебежал за правую баррикаду. Скиды отстрелялись дважды – всё мимо. Не ожидали от меня такой прыти. Я, действительно, ускорился.

Выглянул.

Стрелять через щитовой заслон – бессмысленно. Выцепить четырехглазых с ружьями крайне сложная задача.

Добежал до баррикады, находящейся возле них. Скиды отстрелялись: одна пуля ударила в плечо, не пробив пластины, вторая царапнула бронерукав, третья просвистела над головой.

Скидам пришлось сместиться назад: стрелки меняли оружейные единицы. В этот момент я и атаковал, быстро достигнув щитов.

Они ударили меня ментальными кнутами. Пошатнулся, однако фокусы их спасти не могли: я уже был слишком близко.

По два выстрела на стрелков: у одного голова от попаданий лопнула, второго только один раз задел, но зато как – пробил шею.

Третий скид сменил разряженное оружие на мушкетон и тут уже рухнул я. Через своих и щиты он бить точно не будет.

Отстрелялся по ногам щитовикам. Один молча упал: изуродованное колено не выдержало. Второму зацепило лодыжку – он остался стоять. Щит третьего бойца опустился мне на грудь, выбил дух. Я перекатился в сторону, при этом, отпустив пустой револьвер и вытащив меч.

Скиды откинули щиты. Метательные копья били в землю, пока я крутился, как скальный хорёк.

Поднялся. Желчь успела выкрикнуть:

– Бойся!

В меня ударила картечь. Большая часть заряда в панцирь и бронеполотно руки.

Двое напали с разных сторон. Отбил топорик мечом и пальцы первого разлетитесь. Следующим ударом пробил врагу шею.

Второй царапнул по бедру ножом. Чуть отступил и рассек ему лицо; шлем от удара защитить не смог. Еще одна атака и я пробил его нагрудник в районе солнечного сплетения. Понадобился очень сильный удар – защиту костяные пластины давали хорошую.

Еще трое…

Мечник возле меня. Стрелок, перезаряжающий мушкетон, в отдалении. Скид, с пробитым коленом, лежал между ними.

Мечник отвечал уверенно. Два удара я заблокировал бронерукавом, и в контратаке пробил ему голову.

Лежащему, по пути, ударил в шею. Дошел до стрелка. Он все еще был занят перезарядкой; на лице так и не появилось эмоций. Выбил у него из рук оружие и в два широких удара отсек голову. Скид рухнул, люди завопили в восторге.

Сплюнул.

Отвратительно.

– Расслабься, сделай морду проще. Все скоро закончится, – подбодрила Желчь. – Бездна она для всех.

***

Нам оставалось только ждать: ждать пока подсадной проводник даст о себе знать, ждать пока Йорг проснется и выслушает положение вещей.

Мы полностью перебрались в общий зал Иззы. Молодежь заставили отмыть кровь, грязь и остатки мозгов. Оттащили большую часть столов, оставив всего два у стены. И тренировались прямо здесь; заперлись и сидели на осадном положение. И обсуждения – куда уж без них. Невероятное веселье – эти угрюмые лица и бубнёж будут сниться мне в кошмарах.

Навыки Ятима росли не так быстро, как хотелось бы, но для полукровки, должен признать – приемлемо. Думал будет хуже. Для него мы один из немногих способов подняться, чтоб уже никто не мог просто так увести в рабство. Поэтому кое-какие успехи и заинтересованность закономерны.

После нападения на Иззу настроение у молодых изменилось. Если после ранения Йорга у них еще оставались иллюзии, мол все без их участия разрешится, то теперь подобных мыслей не было. Выбили. Участвовать должны все. Старшие проблему не решат. Один старший отправился прямиком на кремацию, второй лежит очнуться не может, а третьему глаз выбило. Если это не повод задуматься, то я даже и не знаю, что – повод.

Теперь Бо и Карс рассекали по Иззе хмурые, озлобленные, задумчивые. Дергались попусту – и раздражались на любую шутку, чуть ли не шипели на смешки. «Как в такой ситуации мо-ожно шу-утить?» – спрашивала Бо. Просто молодежная классика. А вот как-то можно, правда общее настроение и тон шуток изменились, стали упадническими, бесконечно черными.

Ятим воспринимал наше положение лучше. Он был и моложе, и в целом я вытащил его из такой ситуации, что даже если все вокруг поумирают, то ученик встретит происходящее с пониманием. Пока его обратно на цепь не посадят, Ятим оставался в плюсе.

У Батара, действительно, оказался талант в борьбе; сошлись с ним в спаррингах, по-спортивному, без опасных приёмов. Он победил в трёх столкновениях из восьми.

Очень серьезный результат.

Я так ему и сказал.

– Что же тут впечатляющего? – спрашивал он.