Обречённые. Том 1 - Павел Буркин

— Значит, это был ты, — покачал головой Мэтхен. — Ты нас спас: если б не удар по колонне, нас бы перестреляли в Голицино. А мы-то гадали, кто по забарьерцам с воздуха лупит…

— Кстати, за пару часов до того я высадил чуть к западу трёхногого инвалида. Хреноредьев — так его звали. Не попадался?

— Нет. Но там прошли учёные. Хреноредьева твоего взяли для опытов в лабораторию. Среди трупов мы его не обнаружили — вряд ли мужику повезло умереть. И не ему одному: думаю, на воле наших осталось меньше, чем в лабораториях.

— Падлы, — прошипел Пак, давая выход ярости. Но взял себя в руки, отхлебнул чая.

Помолчали, думая каждый о своём, но оба — о тех, кого убили чужаки. У обоих мартиролог был очень, очень длинным. Родные, близкие, друзья… Просто лежащие в развалинах безвестные окоченевшие трупы: месяц войны чётко разделил мир на чужих и своих, и своими стали все подкуполяне. Чужаки отказали погибшим даже в такой малости, как похороны. Самое большее — стащили в кучу и облили напалмом.

— И вы решили завалить Бубу. Я знал его, он из нашего посёлка… был. Он действительно чокнутый, да ещё предатель. Падла, одним словом. Его тоже грохнули, они всех убивают, даже тех, кто продался с потрохами. Да хрен с ним! Выпьем за наших — и за Ярцева твоего, и за остальных. И за тех, кого я не сберёг. Извини, пойла предложить не могу. Может, потом и будет, когда аппарат Отшельника запустим.

— Лучше не надо. Из-за него всё и случилось.

— Из-за него, — эхом отозвался Пак. И нетерпеливо махнул клешнёй: превращение в вождя было слишком быстрым, уличный мальчишка не до конца уступил место предводителю. Сдерживать нетерпение он ещё не умел. — И мой-то папка из-за этого дерьма говорить разучился!

— А что с Отшельником? — прерывая затянувшееся молчание, спросил Мэтхен. — Когда мы его привезли сюда, он был жив-здоров. Но я слышал…

— Он погиб, — перебил Мэтхена Пак, и все четыре глаза на миг закрылись. — До последнего пытался мне помочь, когда я на гравилёте воевал. И надорвался: старый был, больной. Я видел его… после, когда сам оклемался. Так и сидел там — только окоченел давно…

Было видно, что Паку нелегко дался рассказ.

— Ладно, это всё в прошлом, Мэтхен, — произнёс он. — А что теперь нам делать? Я жил за Барьером, но ты там родился и вырос. Знаешь, что там да как, лучше меня. Как думаешь, скоро они приступят к третьей части плана?

— Думаю, уже начинают. Те, кого перестрелял Крысятник, были из Внутренних войск. Нам предстоят очень плохие времена, Пак. Всё, что до сих пор было — это только начало… И как это остановить, не знал даже Ярцев. Мы говорили с ним.

— Да? И что он сказал?

— Перебрали варианты и пришли к выводу, что полумеры не помогут. При больших потерях они введут профессионалов из Внутренних войск, а добровольцев распустят по домам. Так и происходит. Внутренникам сложнее нанести потери, да профи их и не боятся. Вдобавок у них — новейшая техника, они готовы воевать и в подземельях. Что касается планеты Хань…

— Какая такая Хань? — тут же заинтересовался Пак. За Барьером он совсем не интересовался политикой. Зря.

Мэтхен вздохнул. Пришлось рассказать — разумеется, только самое главное, для экскурса в астрономию и историю времени не было.

— В общем, ханьцы едва ли станут нам помогать — наоборот, попытаются управлять нами в своих интересах. В случае, если Свободный Мир будет повержен, через некоторое время сами попытаются нас уничтожить — ведь в нас перестанут нуждаться. Главная проблема — мы слишком слабы, чтобы с нами считались. Поэтому любые гарантии да обещания лишь пустой звук. Если на тебя будут выходить разные… личности с такими предложениями — гони в шею. Толку не будет.

— А если захватить, ну, скажем, эту… Атомную бомбу, во! К более новым-то нас точно не подпустят…

— И что мы с ней станем делать? — хмыкнул Мэтхен. — Без специалиста мы не сумеем её взорвать. Александр бы смог… Он со мной под Купол попал, но в первую же ночь его убили туристы.

— А что предлагал твой капитан? Я так понял, сдаваться он не собирался — значит, знал, как победить?

— Не знал, — признался Мэтхен. — Но драться собирался до конца. Он говорил, война не проиграна, пока мы продолжаем сражаться. Только доказал, что полумеры не помогут. Поток гробов их не остановит, скорее подстегнёт. Это не выход. Если мы хотим остановить бойню, надо думать, как нанести поражение всему Свободному Миру, не размениваясь на полумеры.

— Да, задачка. Значит, слабые места есть, но нам до них не дотянуться. А если заразу им подкинуть? Ну, пустить парней поковыряться в отстойниках, а потом послать за Барьер?

— Не пойдёт, — с сожалением отверг план Мэтхен. Не потому, что стало жалко бывших соотечественников: после пяти недель Бойни жалости не осталось ни капли. План был нереален — и всё. — До Барьера с любой стороны не меньше трёхсот километров. Пешком, даже если не задерживаться — две недели. А нужна зараза смертельная и быстродействующая. Вдобавок, чтобы получилась пандемия, надо заразить много народа в больших городах. Или воду в водопроводе отравить — а за её чистотой санэпидстанции следят. Заразу засекут и обезвредят сразу. Вдобавок — как заражать? Не забывай, в людные места подкуполянам ходу нет. Не забудь и о медицине. Эпидемию остановят прежде, чем она нанесёт сколько-нибудь серьёзный ущерб.

— Тогда, может быть, разрушить Купол? — нашёлся Пак.

— Уже лучше. Но всё равно, эта дрянь накроет приграничные области — бывшие Украину, Белоруссию, Прибалтику, юг и север бывшей России. Простые люди будут гибнуть сотнями тысяч — если не успеют эвакуироваться. А вот головка, те, кто и затеяли всё это, точно не попадут под удар. Но сам посуди: раз войска действуют сейчас, что им помешает добить нас, несмотря на катастрофу? Ведь концентрация ядовитых веществ упадёт, да и смог почти рассеется. Без него мы вообще не сможем выбираться на поверхность. Но, допустим, захватим мы пару генераторов и, угрожая их взорвать, потребуем вывести войска.

— И что им останется?

— Купол строили с огромным резервом мощности, — терпеливо объяснял Мэтхен. — Генераторов поля несколько десятков, и ещё столько же резервных, сейчас они отключены. Они очень боятся, что скопившаяся в Подкуполье отрава вырвется. Всё это добро управляется централизованно, причём где сервер — я не знаю. Подозреваю, не знал и Ярцефф. Выведешь один-два генератора из строя, сразу же увеличат выход энергии соседние, а чуть позже включатся резервные. Чтобы обеспечить крупный прорыв ядовитых газов и жидкостей, нужно, самое меньшее, на пару суток вывести из строя половину генераторов — пятьдесят штук. Тут не обойтись без полусотни ядерных ударов… Правда, они всё равно боятся применять ядерное, как и аннигиляционное, оружие вблизи от границ Зоны. Но могут решиться, особенно если ты не оставишь им выбора.

— А если заложников взять?

— Можно, но Внутренние войска собаку съели на подобных операциях. Действительно важных людей придётся брать в Забарьерье. Тут те же проблемы, что с заразой, только хуже.

Молчание затягивалось — Пак переваривал услышанное. Над стратегическими вопросами он ещё не задумывался — приходилось спасаться, организовывать подземных жителей, приучая действовать как единое целое, запасать продовольствие, да ещё, по возможности, уничтожать завоевателей — смотреть на мир глазами диверсантов, поддерживать их при необходимости… По правде говоря, вихрь войны закрутил и самого Мэтхена. Только теперь у них выдалась свободная минутка, позволяющая осмыслить ситуацию. Честно говоря, лучше б её и не было.

Почти все подкуполяне погибли сразу же, в первые дни. Сколько-нибудь значительное количество народа могло уйти в леса, болота и подземелья лишь там, где их предупредили бойцы Ярцева. Остальные почти не имели шансов уцелеть — разве что нарвались на учёных, но таким завидовать не приходилось. По всему Подкуполью появились лишь отдельные островки сопротивления. Если некоторые пока держались, это ничего не меняло. Они даже не задержали нашествие, их обошли и блокировали, предоставив остальное голоду и времени. Возможно, скоро ими займутся профессионалы с современной техникой. А это — не добровольцы на старье. Пожалуй, от них не укрыться и в подземке.

В войнах между людьми был бы выход — капитулировать немедленно, пока бессмысленное сопротивление не разозлило завоевателей. Тогда большинство, пусть и в рабстве, будет жить. Увы, даже этого выхода подкуполянам не оставили. Изгнанников, вроде Мэтхена, ещё могут пощадить. А что делать Паку… Ладно Паку, а Хухре со Стасем, Петровичу, Амёмбе? Их-то никто в плен не возьмёт. Прикончат сразу, и хорошо, если просто прикончат, а то ведь отдадут на опыты.

Нельзя сдаться, но и воевать некому и нечем. Разве что сидеть в подземельях, временами выбираясь наверх, чтобы подкараулить очередного неосторожного. Пока неосторожные не переведутся, а их самих не выжгут противобункерными бомбами, а потом добьёт спецназ. Сидеть в подземке — не выход. Просто продление агонии.