Белые пешки - Екатерина Звонцова

задрожали. Вернулось забытое ощущение – стремительное, эфемерное… Тепло. Это было живое тепло. С левой стороны груди сделало пару осторожных ударов сердце.

– Знаю. – Лорд, расплываясь перед глазами, продолжал улыбаться. Капитан неосознанно потянулся к нему, попытался опереться на плечо. – Нет. Не надо. Не бойся. Забывай.

– Я забуду и вас тоже?

Его действительно мучил этот вопрос, но сразу за словами вырвался широкий зевок. Сон… как давно он не знал сна. Капитан, понимая, что сопротивляться не в состоянии, отпустил борт. Солнце вспыхнуло еще ярче, ударило как плетью. Корабль тряхнуло. Капитан рухнул на палубу. Милорд раздвоился, снова собрался воедино, померк. Но его теплый голос все так же звучал в ушах:

– И меня. Но меня многие забывают, а я вас – никогда. Спи.

«А мальчишка… вы злитесь из-за мальчишки?» – Но мысль тут же угасла.

Через пару минут палуба опустела.

Арка 7. Явление волков

29.01.2007. Марти

Срываться с места, нестись куда-то, неважно, ждут там или нет, – эта привычка помогает мне не застыть. Я просто прислушиваюсь к себе и бегу, бегу без оглядки, как только понимаю, что оставаться нельзя, как бы мне ни улыбались и что бы ни обещали. А все удивляются, куда это я пропадаю. Вот такая я.

Это и спасло мою кукушку перед Новым годом: мы с ней просто рванули прочь. Правда, мы не понимали, что нас заманивают в ловушку, что ловушки уже всюду и скоро никто не сможет спастись. Но меня можно простить. Единственное, что я тогда спасала, дура, – дружба. Думала, убью Сашку с Асей, если еще хоть раз увижу. Понимала, что не права: они волнуются, навыдумывали что-то и надо быть благодарной, а не истерить. Но чувствовала я себя бешеным животным. Которое лучше изолировать. С другими, примерно такими же. Тем более они сами меня пригласили.

Марти вышла из круглой стеклянной посудины – здания ниццианского аэропорта Кот д’Азур – и с наслаждением выдохнула, ощущая, как ее постепенно отпускает желчное уныние. Серое небо, нахохленные пальмы, рядки пестрых автомобилей, рождественские украшения – все было прекрасно, а море, казалось, дремало где-то совсем близко.

– Бонжур, мадам! – шутливо окликнули ее.

Марти осмотрелась и легко нашла знакомый черный автомобиль. Через полминуты Рей обнял ее, а она крепко прижалась щекой к его плечу, вдыхая привычные запахи: лекарства, кофе, снова лекарства. Можно было не сомневаться: даже сегодня работал.

– Не привыкла тебя на машине видеть. – Она слегка отстранилась, посмотрела ему в лицо. – Ты же гоняешь на байке! А так весь какой-то пафосный!

Рей озадаченно нахмурился, видимо, пытаясь понять, что означает на русском это слово. Марти хихикнула, поцеловала его в небритую щеку и шепотом по-английски пояснила: «Крутой. Горячий». Рей только интеллигентно покивал в ответ.

– На байк ты бы третьей не влезла! – прокомментировал Крыс, выбираясь из машины. Серые волосы тут же растрепал ветер.

– Третьей?.. – Марти смерила его взглядом, наткнулась на ухмылку и игриво качнула бедром. – Хм. Что ты, я везде влезу третьей, Крыси. Я маленькая и милая.

Она отлипла от Рея и чмокнула Кирилла. Пригляделась к обоим, поддразнила:

– Случайно не успели совратить друг друга, пока меня не было?

– Что? – опешил Рей, и Марти громко фыркнула.

– Ну, мы же на «загнивающем Западе», в благословенном краю содомитов. У нас так по телику говорят.

– О боже. – Рей рассмеялся, а потом, лукаво щурясь, приобнял их обоих. – Нет, недоглядел. Ну ладно, поехали, буду вас старательно совращать. Сначала пиццей с ананасами, а потом что-нибудь еще придумаем. Как минимум, Марти, тебе пора завести хорошенькую эльфийку в золотых доспехах. И влиться в дружную оргию WarCraft.

– Боже, а ты знаешь толк в извращениях! – Марти и вправду испытывала что-то вроде священного ужаса перед геймерами-задротами, так что теперь демонстративно перекрестилась. – На это меня надо уламывать настойчивее, чем на секс.

Парни переглянулись. «Уломаем», – отразилось в их глазах, но в следующий миг с лица Крыса всякое веселье стерлось. Теперь он выглядел напряженным. И явно из-за нее.

– Марти, что, они тебя… достали? – Он так и не выпустил ее из объятий и настырно просвечивал рентгеном вишневых глаз. – Я не думал, что ты приедешь, ты вроде собиралась Асю морально поддерживать.

Марти молча пожала плечами: обсуждать это не хотелось. «Достали» было неправильное слово, ведь ни Сашка с Асей, ни Левка, ни кто-либо другой ей ничего ужасного не сделали. Просто сработало что-то вроде инстинкта самосохранения. А мы не задаем вопросов инстинкту самосохранения, когда он вопит нам бежать.

– Они там сами друг друга поддержат, а меня кто? – спросила она, распихала их и первой влезла в салон. – Боже. Поехали быстрее, я жрать хочу!

Люблю моих мальчишек (и вообще мальчишек как вид, кстати): они не стали доебываться. Кирилл, конечно, всю дорогу посматривал на меня, просто искрутился на переднем сиденье и успокоился, только когда я незаметно для Рея показала ему средний палец. Ну правда: врач (и Крыс, самый настоящий, книжный) в нем все больше брал верх над тем циничным самодовольным красавчиком, на которого я когда-то залипла. Он беспокоился. Рей беспокоился тоже, но лучше это скрывал, ведя машину и почти не отрывая глаз от дороги. Мы ехали вдоль побережья; я приоткрыла окно и стала жадно дышать морем. Потихоньку меня окончательно отпускало.

– Как долетела? – спросил Рей. Видимо, чтобы разрядить обстановку.

– Нормально, – заверила я. – Только не покормили.

– Печально, – отозвался он и чуть замедлил скорость. – Заправка в паре сотен метров, хочешь, купим тебе багет с чем-нибудь?

Багет. Не бургер. Европа, мать ее. Я помотала головой.

– Пиццу подожду.

Кирилл смотрел на меня сквозь зеркало, и я отвернулась к окну. Подумала даже голову высунуть, как собака, и язык тоже. Может, он поверит, что я в норме.

На самом деле долетела я плохо: кошмарило. Приснился странный, странный сон про двух девчонок с лицами тех оппозиционных певиц. Только дело все происходило в Средневековье, и жили девчонки с матерью, ведьмой. К сестрам стал приставать местный феодал. Однажды украл их – и изнасиловал, а потом дал сделать то же нескольким своим людям. Никто за них не вступился из поселения, мать пришла в такую ярость, что решила всех-всех проклясть. Не просто проклясть. Она стала драконицей и начала всюду сеять ужас и смерть. Но ее победили. Родные дочери, которые решили, что все-таки не заслуживают их мерзкие односельчане такой кары. Землевладельца они, правда, тоже убили… в общем, странная, смутно знакомая история. Покатав