Возвышение империи - Сэм Барон

Она кивнула и, похоже, расслабилась. Слезы показались в уголках ее глаз.

— Останься со мной, Эсккар.

— Я больше тебя не покину, Трелла, клянусь. А теперь позволь Вентору о тебе позаботиться.

— Бантор жив? — спросила Аннок-сур, наклонившись и сжав голову руками, в одной из которых она все еще держала окровавленный нож.

— Живехонек, — ответил Эсккар. — Рвался на поиски Ариама.

— Посмотри на своего сына, Эсккар, — проговорила Трелла, и эти слова вернули его к постели.

Вентор передвинулся к другому краю кровати.

— Дай мне на минутку ребенка, госпожа Трелла.

Лекарь осторожно вынул ребенка из ее рук, потом передал Аннок-сур. Отдав нож Эсккару, та взяла младенца и прижала его к груди.

— Позволь Вентору позаботиться о твоей ране, Трелла, — сказал Эсккар и погладил жену по волосам.

Она кивнула, снова откинув голову на постель.

— Посмотри на своего сына.

Эсккар сделал шаг к Аннок-сур и несколько мгновений всматривался в младенца. Ребенок, с красными щеками и щелочками глаз, казался совсем крохотным.

— Он хорошо выглядит, Трелла, — заявил Эсккар, не зная, что надо сказать.

Стон, раздавшийся с пола, привлек его внимание к Кортхаку, который все еще лежал без движения. Эсккар нагнулся и, схватив египтянина за плечи, вытащил его из спальни и проволок через рабочую комнату до лестничной площадки. Воин, которому Эсккар приказал охранять лестницу, все еще стоял на посту у нижних ступеней. Двое слуг как раз вошли в дверной проем, обрамленный остатками разбитой двери, осторожно прокладывая путь между мертвыми телами и широко раскрытыми глазами глядя на кровь и убитых.

— Уберите эту грязь из моего дома, — сказал Эсккар, уронив Кортхака на лестничную площадку.

Он едва удержался от желания скатить Кортхака с лестницы; такое падение могло бы убить египтянина, и то была бы слишком легкая смерть.

— Найди трех человек, чтобы его охранять. Они должны оставаться рядом с ним на расстоянии вытянутой руки. Если он доставит какие-нибудь неприятности или кто-нибудь попытается его спасти, убейте его.

Воин кивнул.

Эсккар окликнул слуг и велел им принести свежие одеяла, воду и все остальное, что, по их мнению, понадобится Трелле и Аннок-сур. Потом вернулся в комнаты, закрыв за собой дверь, чтобы заглушить шум, доносящийся со двора.

Аннок-сур даже не подняла глаз, когда он вернулся, а просто продолжала медленно покачиваться взад-вперед, пытаясь успокоить ребенка. Вентор стащил одеяло с бедра Треллы и наклонился, чтобы осмотреть рану.

— Боюсь, придется переменить постель, когда я закончу, господин Эсккар, — сказал старик. — Должно быть, много крови было потеряно и во время родов.

В комнате появилась женщина, одна из постоянных служанок, но немедленно снова ушла, когда Вентор приказал принести повязки и свежую воду.

Эсккар стоял рядом, не зная, что делать. Он хотел спросить Вентора, выживет ли Трелла, но понимал, что нельзя мешать работе лекаря вопросами; тот и сам ему все скажет, когда будет знать.

Ребенок начал плакать, и Аннок-сур утешающе зашептала что-то младенцу. Вентор принялся вытирать кровь с бока Треллы, и Эсккар увидел рану, нанесенную ножом Кортхака. След рубящего удара находился чуть выше бедра.

Служанка вернулась с водой и льняной тканью. Вентор промыл порез, потом вытер кровь с тела Треллы, прежде чем прижать ткань к ране.

— Она все еще кровоточит после родов, но не очень сильно. Рана — всего лишь глубокий порез, и госпожа не сможет ходить несколько дней. Но я не сомневаюсь, что она поправится.

Эсккар испустил долгий вздох облегчения. Его жена будет жить. Только это и было важно.

Прикосновения Вентора успокоили Треллу почти так же, как его слова. Глаза ее закрылись, и женщина, казалась, погрузилась в легкий сон.

Проворно работая, лекарь отрезал кусок принесенной служанкой ткани и перевязал рану Треллы. Потом смыл остатки крови с ее тела. Эсккар протянул ему одеяло, и Вентор осторожно набросил его на женщину, оставив открытыми только голову и плечи.

— Ей нужно отдохнуть несколько часов, — сказал Вентор. — А там будет видно. Я пока позабочусь об остальных раненых.

Лекарь встал, подошел к Аннок-сур и посмотрел на ребенка.

— Ребенок выглядит здоровым, хотя немного маловат.

— Ребенок в безопасности, Эсккар, — сказала Аннок-сур, не обратив внимания на замечание Вентора. — И Трелла тоже. Рана неглубокая. Но она потеряла много крови.

Эсккар пробормотал благодарности богам. Его жена будет жить, его сын тоже. Эсккар взял в плен Кортхака, разбил его людей, отвоевал Аккад. Он вдруг начал дрожать, у него ослабели ноги.

Аннок-сур увидела, что происходит, и, вздрогнув от усилия, подняла ребенка к плечу.

— Ступай, Эсккар. Здесь ты ничего больше не сможешь сделать. Дай ей немного отдохнуть, восстановить силы.

Бросив на Треллу последний взгляд, Эсккар последовал за Аннок-сур из спальни, оглядываясь через плечо на крошечное лицо сына. Впервые в Эсккаре шевельнулась гордость. Он породил сына, Саргона, который не только продолжит род Эсккара, но и даст потомков, что будут продолжать их род через века.

Эта мысль удивила его. Эсккар никогда не задумывался о том, что случится через несколько ближайших дней, но теперь перед ним как будто распростерлось далекое будущее, и ребенок показывал ему путь. Почему-то это казалось даже важнее, чем победа над Кортхаком.

Глава 28

Хатхор и его египтяне в конце концов справились с толпой, кипящей у главных ворот. Несколько проклятых аккадских лучников проскользнули в город и захватили левую башню, но его люди все еще удерживали правую. Они доложили, что снаружи ворот никого не видно, никакие орды бойцов не ждут, чтобы проникнуть в город.

И снова Такани выбрал далеко не самый мудрый способ действий. На мгновение Хатхор испытал искушение забрать своих людей и вернуться к дому Кортхака, но это спровоцировало бы Такани невесть на что. Лучше закончить дела здесь, а потом вернуться, когда ворота будут в безопасности.

Он прикинул, сколько врагов укрылось в башне, и понял, что имеет дело меньше чем с двадцатью людьми. Теперь Хатхору нужно было сойтись с ними в ближнем бою, чтобы убить этих захватчиков, прежде чем восстанет город.

У него было мало времени. Имя Эсккара звучало повсюду, с каждой минутой все громче, и все больше людей подхватывали клич. Рассвет ворвался в город через стены, осветив последствия бойни перед воротами. На открытом месте тут и там валялись мертвые тела, из многих торчали стрелы. Раненые взывали о помощи или пытались отползти к ближайшим домам в поисках безопасного места.