Рюриковичи. Исторические портреты - Валерий Курганов

Дважды на памятнике представлена скульптура Ивана III, деда московского царя. Один раз ― среди фигур среднего яруса, символизирующих основание самодержавного государство и свержение татарской власти. Второй раз ― среди государственных деятелей на нижнем горельефе.

Не умаляя свершений Ивана III, нельзя не признать, что его внук, Иван Грозный, существенно продвинулся в построении централизованного государства, значительно расширил территорию страны, распространил свою власть на казанских и астраханских татар ― старинных врагов русского народа, добился международного признания царского титула правителей Московского государства. Явственно осознание царем величия нашей страны в его письмах другим монархам: королю Швеции Юхану и английской королеве Елизавете. Царь не скрывал своего чувства превосходства над ними, даже высокомерен в своих письмах. Это был мощный характер, обуреваемый сильными страстями, не всегда умеющий справиться со своими пороками. Но он и сам понимал, насколько далеко его поведение от христианских добродетелей, и каялся в этом, называя себя «нечистым и скверным душегубцем»: «Сам вечно среди пьянства, блуда, прелюбодеяния, скверны, убийств, грабежей, хищений и ненависти, среди всякого злодейства». А ведь мы не знаем о раскаяниях других европейских монархов, которые превосходили в своих жестокостях русского царя. Если сам Иван Грозный осудил себя, и уже более 500 лет, как предстал перед Божьим судом, то вправе ли судить его люди XXI века? Его имя связывают с казнями, но он умел также и миловать. Безграничная власть, которой он добился своим правлением, ускорила централизацию страны, но она же наложила тяжкий отпечаток на его личность.

Грозный царь принадлежит истории нашей страны. Независимо от чьего-либо желания нельзя Россию представить без величественной Волги, крупнейшей водной артерии всего европейского континента, которая стала русской рекой при Иване Васильевиче. Также нельзя представить нашу страну без Сибири. Таковы самые заметные результаты осуществления политических и военных замыслов царя, его настойчивости и стратегического предвидения.

А памятник Ивану Грозному в нашей стране все же есть. Им является всемирно известный храм Василия Блаженного с его причудливыми куполами. Как центральный шатер храма объединил в единое целое все его купола, так и Москва объединила вокруг себя остальные земли под правлением первого русского царя.

Федор Иоаннович Блаженный

Иван Грозный не заблуждался относительно способности своего наследника Федора, третьего сына от первого брака, править государством. В сердцах он даже говорил, что тот «больше похож на пономарского, чем на великокняжеского сына». В завещании, в которое Иван Васильевич внес изменения буквально в день своей смерти, царь определил состав совета из четырех доверенных лиц. В их число вошли Иван Мстиславский, Иван Шуйский, Никита Романов и Богдан Бельский. Совет должен был помочь Федору править государством, к тому времени обладавшим обширными территориями и значительным населением.

Ни шитые золотом одежды, ни украшенная самоцветами и отороченная драгоценным мехом золотая царская шапка, ни скипетр с державой («золотым яблоком») не могли придать царственного величия последнему представителю рода Рюриковичей, занявшему 31 мая 1584 года престол по праву наследования. Как показало вскрытие гробницы в Архангельском соборе, Федор Иоаннович имел рост около 160 сантиметров, был ширококостным, с маленькой головой. Отзыв современника подтверждает результаты анатомического исследования. Вот это описание: «Росту малого, приземист и толстоват, телосложения слабого и склонен к водянке; нос у него ястребиный, поступь нетвердая от некоторой расслабленности в членах; он тяжел и недеятелен, но всегда улыбается, так что почти смеется... Он прост и слабоумен, но весьма любезен и хорош в обращении, тих, милостив, не имеет склонности к войне, малоспособен к делам политическим и до крайности суеверен».

Привлекали его церковные службы, он любил слушать сказки и звонить в колокола. Мирские дела и заботы о государстве, в котором он царствовал, Федора волновали мало. Свой день царь Федор начинал с молитвы: «Господи, сохрани меня, грешного, от злого действия». Он действительно никому ничего злого не сделал. В народе его называли Блаженным

Тот, кто пишет завещание, обычно считает, что он управил все свои дела на этом свете и приготовился к переходу в иной мир. Такая убежденность нередко бывает всего лишь иллюзией, потому что очень часто реальное развитие событий идет своим ходом и независимо от воли покойного. Так получилось и с опекунским советом, которому Иван Грозный поручил держать вместе со своим сыном бразды правления страной. Честолюбивые и амбициозные вельможи не доверяли друг другу и стремились сосредоточить в своих руках единоличную власть.

Больше возможностей выдвинуться было у Богдана Яковлевича Бельского. Он был одним из самых близких людей Ивана Грозного, его «неотходным хранителем». Царь поручал ему конфиденциальные дела, например, касающиеся переговоров о возможном бракосочетании царя с Мэри Гастингс, племянницей английской королевы. Иван Васильевич был набожен, но при этом верил в чародейство и волшебство, проявлял интерес к мнениям колдунов, астрологов, гадалок. Всеми этими «специалистами оккультной магии» ведал как раз Бельский. Отменив опричнину, царь сохранил «двор». Так именовался охранный корпус, нечто наподобие придворной гвардии или преторианцев в Римской империи. Этой дворовой охраной командовал тоже Богдан Яковлевич.

Первым шагом Бельского стала попытка возродить опричнину, чтобы усилить свои полномочия. Возникли волнения, его противники вооружились, стали штурмовать Кремль. В ходе перестрелки около 20 человек погибло. Царь Федор Иоаннович не стал поддерживать Богдана Бельского, восставшим было объявлено о его ссылке. Волнения улеглись.

Место Богдана Бельского в опекунском совете занял Борис Годунов, шурин нового царя. Для него очень важна была устойчивость трона, потому что это означало благополучие родной сестры, царицы Ирины, и его собственное преуспеяние. До этого времени многие из бояр превосходили Годунова своей властью, а сейчас он начал выдвигаться вперед.

Одним из первых шагов явилось удаление из Москвы двухлетнего сына Ивана Грозного от последнего брака. Хоть этот брак по церковным канонам и считался незаконным, но все-таки в нем был рожден царский сын. Как элита Московского государства, так и простой народ не могли не задавать себе вопрос, кого из двух сыновей предпочтительнее видеть на троне. Царевича Дмитрия вместе с матерью, Марией Федоровной Нагой, и другими родственниками сослали в Углич.

Следующим шагом Годунова было удаление главы опекунского совета Ивана Федоровича Мстиславского. Тот еще с детского возраста был близок к Ивану Грозному, участвовал в развлечениях и забавах юного царя. Годунову удалось добиться в 1585 году пострижения боярина и отправки того в Кирилло-Белозерский монастырь. В следующем году Мстиславский скончался.

Другие бояре не собирались спокойно наблюдать за усилением Бориса Федоровича Годунова. Составился заговор, во главе которого были князья Шуйские. На свою сторону они привлекли высшее духовенство, включая митрополита Дионисия. Слабым местом заговорщики сочли отсутствие детей у царской четы. Было решено обвинить царицу, сестру Бориса Годунова, в бесплодии. На имя царя Федора Иоанновича было составлено почтительное прошение, чтобы тот «чадородия ради второй брак принял, а первую свою царицу отпустил во иноческий чин».

Обычно слабовольный царь неожиданно воспротивился, чтобы его жена постриглась в монахини. Он не хотел с ней расставаться, а другие женщины его не интересовали. Годунов расправился с участниками заговора, но достаточно мягко. Широких казней не было, кроме нескольких вельмож, которых опасался Борис, все остались живы. Некоторых выслали из Москвы, некоторых постригли в монахи. Сильнее всех пострадал митрополит. Его лишили сана митрополита и отправили в Хутынский монастырь. Новым митрополитом стал Иов, поддерживающий Бориса Федоровича.

Так, без особых репрессий по отношению к противникам, избежав волнений в государстве, боярин Борис Федорович Годунов стал полновластным правителем при царе. Он энергично взялся за устроение государственной жизни.

Самым важным было завершить войну с Речью Посполитой. Одним из первых жестов московского правительства стало возвращение домой пленных, при этом их еще и щедро наградили. Предпринимались меры по нормализации отношений с другими странами. В 1585 году в Москву прибыл посол из Франции. Более чем за 500 лет это было первое французское посольство на Русь с тех пор, как из Франции к Ярославу Мудрому прибыли в Киев сватать его дочь за короля Франции. В декабре 1586 года было заключено перемирие со Швецией на четыре года.