1941. Разгром Западного фронта - Дмитрий Егоров

Командир корпуса Герой Советского Союза генерал-майор М. П. Петров и начальник штаба полковник Д. Д. Бахметьев сумели избежать пленения и после выхода из окружения получили новые назначения. Петров командовал 50-й армией Брянского фронта и погиб в октябре 1941 г. при выходе из второго окружения (сама армия не погибла — она обороняла Тулу в 41-м и брала Кенигсберг в 45-м). Генерал Бахметьев закончил войну начальником штаба 3-й гвардейской танковой армии у маршала П. С. Рыбалко. Во фронтовых блокнотах В. Гроссмана есть такая запись о Петрове: «Рассказывает, как выходил из окружения, не сняв мундира, при орденах и Золотой Звезде, не желая надеть гражданскую одежду. Шел один, при полном параде, с дубиной в руке, чтобы отбиваться от деревенских собак». Уцелевшие остатки личного состава корпуса были сведены в 27-ю танковую дивизию, а 1 августа она была переформирована в 147-ю танковую бригаду. Вот, собственно, и все, что осталось в истории войны о 17-м механизированном корпусе Красной Армии. Уж не знаю, чем не глянулся умница и храбрец генерал Петров писателю И. Ф. Стаднюку, но милей его сердцу оказался реально не существовавший Федор Ксенофонтович Чумаков.

Очень интересно сравнивать оперативные документы Красной Армии и войск НКВД. Одни и те же события освещаются по-разному, и часто донесения офицеров внутренних войск несут значительно больше информации, нежели армейские. Если, по данным Л. М. Сандалова, 27 июня еще шли бои в районе Барановичей, то, согласно донесению капитана Финенко, к 8 часам утра немцы уже подошли к Столбцам. А согласно разведсводке штаба фронта № 10 от 29 июня, немцы атаковали Столбцы уже в 6 часов утра, причем указаны их силы (шесть средних танков, до 40 мотоциклистов и три орудия). Впрочем, возможно, это был лишь передовой отряд 17-й танковой дивизии противника, а основные ее силы действительно продолжали сражаться с частями 17-го мехкорпуса.

К 6–8 часам к шосссейно-дорожному мосту в Столбцах подошла колонна танков, над головной машиной был поднят красный флаг. Провокация не удалась, противник был опознан и встречен артиллерийским огнем двух охранявших мосты бронепоездов — армейского № 44 и войск НКВД № 60. В обороне станции Столбцы приняли участие и воины-железнодорожники 6-й бригады ВОСО. Ее управление находилось в Барановичах, а один из отдельных восстановительных батальонов, 5-й, — в самих Столбцах. А. А. Маринович из экипажа БЕПО № 44 вспоминал, что при организации обороны его командир С. Л. Клюев установил связь с командованием 5-го ОЖДБ. Возле железнодорожного моста был оборудован НП, среди отступающих обнаружили и подчинили себе счетверенную ЗПУ с уже обстрелянным расчетом.

Бой складывался тяжело. Командир бронеплощадки Б. П. Есин первым заметил вражеские танки; вслед за ними двигалась колонна автомобилей с пехотой. По ним был открыт артиллерийский и ружейно-пулеметный огонь бронепоездами, расчетами орудий и всеми «разношерстными» подразделениями, которые удалось собрать и поставить в оборону. Подтянув артиллерию, немцы обрушили на защитников Столбцов шквал ответного огня. На БЕПО № 44 было много раненых и убитых, прямыми попаданиями было выведено из строя три орудия из четырех. Красноармейцы-железнодорожники контратаками при поддержке огня бронепоездов отбрасывали врага, не давая ему зацепиться за восточный берег Немана. Было выведено из строя более десяти танков противника, много транспортных средств, орудий и живой силы. Вторая группа танков противника открыла фланговый огонь по оборонявшимся, в результате обстрела мосты получили повреждения: шоссейный мост загорелся, железнодорожный был в нескольких местах поражен снарядами, но устоял. Оба бронепоезда были серьезно искалечены, не утратив, правда, способности передвигаться, и отошли в направлении на Минск. 1-я рота 60-го полка НКВД, после того как занятые ею огневые точки подверглись интенсивному обстрелу, в том числе зажигательными пулями и снарядами, также отошла и впоследствии присоединилась к своему полку. В Брянске БЕПО № 44 прошел восстановительный ремонт и снова ушел на фронт.

Как вспоминал бывший начальник физической подготовки 24-го КП 36-й кавдивизии зам. политрука А. В. Мудэль, к началу войны на стрельбах на полигоне Крупки находились зенитно-пулеметный взвод их полка и целиком дивизионный 33-й ОЗАД (П. В. Яхонтов писал, что там были зенитчики всех полков дивизии). 22 июня они выступили на запад, чтобы вернуться в дивизию, но им пришлось принять бой с немецкими танками в глубоком тылу 10-й армии и именно в Столбцах. Зенитчики-кавалеристы сражались отважно, вывели из строя несколько танков, но понесли тяжелые потери в орудиях и расчетах.

После форсирования Немана у Столбцов перед танкистами Гудериана на пути к Минску больше не было серьезных водных преград. В течение дня 27 июня мелкие группы немецких танков с мотопехотой и приданной артиллерией (видимо, поисково-разведывательные отряды) были замечены в разных местах в районе шоссе Барановичи — Минск. Примерно в 6 часов в район Колдычево подошло девять танков противника (из них шесть легких), в 16 часов в районе Подлесья видели 16 легких танков и мотоциклистов. Потом эта группа разделилась: одна ее часть ушла к станции Городея, другая — в направлении Островки. Ведением такой активной разведки немцы старались как можно тщательнее определить, с какими силами советских войск им придется встретиться в районе Минска. У дер. Мезиновка (11 км юго-восточнее станции Негорелое, то есть уже за Неманом) подразделение из восьми неприятельских танков при семи орудиях блокировало и взяло под контроль дорогу Столбцы — Негорелое. Дозор 20-го мехкорпуса, действовавший в направлении Столбцов, с ходу атаковал врага и вывел из строя несколько его танков, потеряв две своих машины. В 18 часов несколько десятков мотоциклистов при поддержке трех танков попытались ворваться в Дзержинск, но были отбиты. А менее чем через полтора часа, в 19:100, разведчики 20-го МК могли лишь бессильно наблюдать, как в Дзержинск вошла мотомеханизированная колонна: ее длину они оценивали примерно в 8 км. Теперь танкистов Гудериана отделяло от юго-западных окраин Минска расстояние не более чем в 30 км.

На шестой день боевых действий командование группы армий «Центр» поставило перед армейскими корпусами 4-й полевой армии следующую задачу: замкнуть и максимально сжать кольцо окружения вокруг 3-й и 10-й армий. Для этого им следовало продолжать одновременное наступление с запада, севера и юго-востока, выставив прочные заслоны с востока по рубежу реки Зельвянка на участке между Зельвой и Неманом. Танковым соединениям 47-го МК надлежало выполнять прежнюю задачу по выходу в район Минска, но 24-му моторизованному корпусу приказывалось ударом через Слуцк на Бобруйск захватить и удерживать переправы через р. Березина значительно южнее Минска. После взятия Слуцка авангард 24-го МК и подтягивающиеся за ним части снабжения обстреливались фланговым огнем и несли серьезные потери. Их защита была возложена на 3-й МП полковника фон Мантейфеля. Прибыв в Слуцк, генерал Модель созвал совещание на советском полевом аэродроме. Он указал на плохую организацию движения, которая приводит к постоянным заторам и дает отличные мишени для авиации, и потребовал продолжать наступление. «Мы должны идти дальше! Березина — это следующая цель, и тогда Москва лежит перед нами!» Но сразу продолжить наступление не удалось, так как советские подразделения к востоку от Слуцка продолжали удерживать оборону по берегу р. Весейка и не давали вражеским саперам навести переправу; для их прикрытия требовалось подтянуть артиллерию. Кроме того, требовала ремонта значительная часть транспорта и оружия.

Генерал-майор А. А. Коробков, находившийся со штабом армии в лесу в районе Старых Дорог, сообщил начальнику штаба фронта В. Е. Климовских, что оборона по линии Слуцкого УРа прорвана. Одновременно Коробков решил сформировать сводный отряд из остатков 28-го корпуса и 161-го запасного полка и перебросить его вместе с управлением корпуса по Варшавскому шоссе на рубеж р. Птичь. И.о. командира 55-й стрелковой дивизии Г. А. Тер-Гаспаряну он поставил задачу перебросить один отряд из остатков дивизии на р. Птичь в распоряжение командира 28-го СК, а другой отряд — для организации обороны Глуска. С этого момента руководство частями, оборонявшимися на рубеже реки Случь, возлагалось на и.о. командира 14-го механизированного корпуса полковника И. В. Тутаринова и полкового комиссара И. В. Носовского. Им были подчинены три отряда. Передовой отряд в составе трех рот, пяти орудий и двух бронемашин совместно с батальоном 161-го запасного полка занимал рубеж по р. Случь от Варшавского шоссе до железной дороги Слуцк — Уречье. Второй отряд совместно с отрядом 22-й танковой дивизии в составе четырех рот занимал оборону по линии Омговичи, Калита. Остатки 30-й ТД находились во 2-м эшелоне и занимали рубеж Подоросье, Б. Боровая, Волошево, Сороги. В каждом отряде имелось по несколько 122-мм гаубиц и орудий полевой и противотанковой артиллерии.