1941. Совсем другая война (сборник) - Андрей Буровский

К маю 1940 года реорганизация советских танковых войск в основном была завершена: в составе сухопутных войск Красной Армии имелись четыре моторизованных дивизии и 39 отдельных танковых бригад (32 легкотанковых, вооруженных либо танками Т-26, либо БТ; три тяжелых, оснащенных танками Т-28, одна тяжелая с танками Т-28 и Т-35 и три химические). Это были полностью сформированные моторизованные и танковые соединения, обеспеченные материальной частью и подготовленными кадрами. Кроме указанных соединений имелись танковые полки, входившие в состав 20 кавалерийских дивизий, и танковые батальоны в 98 стрелковых дивизиях. Следует отметить, что советские моторизованные дивизии и танковые бригады 1940 года по числу боевых машин были равны немецкой танковой дивизии того же периода, но значительно уступали ей в артиллерии (особенно противотанковой) и мотопехоте. Тем не менее новая структура автобронетанковых войск и их боевой состав полностью соответствовали наличию бронетанковой техники, командных и технических кадров, а также сложившимся взглядам и накопленному опыту в области применения этого рода войск. Но это в теории, а на практике? Попробуем ответить на этот вопрос на примере танковых войск приграничных военных округов.

По состоянию на 17 сентября 1939 года в составе Белорусского фронта насчитывалось 8 танковых бригад. По состоянию на май 1940 года их оставалось 6 — 2-я легкотанковая бригада с осени 1939 года находилась в Литве, а 29-я легкотанковая, принимавшая участие в советско-финской войне, обратно в округ еще не вернулась. В оставшихся шести бригадах насчитывалось около 1100 танков (ни одна из бригад не была укомплектована до штатной численности). В войсках Украинского фронта на начало «освободительного похода» также насчитывалось 8 танковых бригад. К лету 1940 года их осталось столько же. 4-я легкотанковая бригада была передана в состав Одесского военного округа (ОдВО). Формально в его состав была передана и 23-я легкотанковая бригада, но весной 1940 года она еще продолжала дислоцироваться на территории Киевского Особого военного округа (КОВО) в г. Стрый. Кроме того, округ пополнился 49-й легкотанковой бригадой. В общей сложности в бригадах Киевского округа насчитывалось около 1300 танков. Таким образом, только в танковых бригадах двух округов имелось около 2400 танков. Но помимо танковых бригад на их территории дислоцировались 1-я Московская мотострелковая и 81-я моторизованная дивизии, в составе которых тоже имелись танки. Сколько — сказать трудно. По штату в моторизованной дивизии полагалось иметь 257 танков. С некоторой уверенностью можно утверждать, что до штата была укомплектована 1-я мотострелковая дивизия, прибывшая в Белоруссию из Московского военного округа. По 81-й моторизованной дивизии данных нет. Танковые полки (64 танка БТ) имелись в составе 10 кавалерийских дивизий обоих округов, а в составе 44 стрелковых дивизий — танковые батальоны численностью от 30 до 52 танков Т-26 каждый. В итоге общая численность танковых частей и соединений Киевского и Белорусского военных округов составляла не менее 5 тыс. единиц.

После окончания советско-финской войны на территории Ленинградского военного округа (ЛВО) находилось 7 танковых бригад, три из которых находились в составе войск, введенных в июне 1940 года в Прибалтику. В этих 7 бригадах насчитывалось около 1200 танков, всего в войсках округа не менее 2 тыс. боевых машин.

Нас, собственно, интересует не столько количество боевых машин, сколько количество соединений. Статистика по танковым бригадам обрывается летом 1940 года, то есть временем начала формирования механизированных корпусов. Ну а если бы их формирование не началось? С учетом уже упоминавшихся передислокаций и образования Прибалтийского Особого военного округа (ПрибОВО) по состоянию на лето 1941 года можно говорить о 7 бригадах (из них 1 тяжелая) в Западном Особом военном округе (ЗОВО), 7 бригадах (из них 2 тяжелых) в Киевском Особом военном округе, 3 — в Одесском военном округе и 8 бригадах (из них 1 тяжелая) в ПрибОВО и ЛВО. Таким образом, речь идет о 25 танковых бригадах (21 легкотанковой и 4 тяжелых) и двух моторизованных дивизиях в приграничных военных округах. По большей части в этих соединениях имел место некомплект бронетанковой техники (особенно в соединениях, содержавшихся по штатам мирного времени), хотя ряд бригад, в первую очередь участвовавших в советско-финской войне, были укомплектованы сверх штата. В целом же применительно к танковым и моторизованным соединениям перечисленных округов можно говорить примерно о 4 тыс. танков. По штату же в них полагалось иметь 5932 легких и 624 тяжелых танка. Ничего не скажешь — некомплект солидный. Но, во-первых, реальная численность приводится по состоянию на лето 1940 года, а во-вторых, за полтора года некомплект этот мог быть устраним как за счет поставок танков промышленностью, так и за счет передачи боевых машин из соединений тыловых военных округов.

Насчет второго фантазировать не будем, а вот промышленность наша за 1940 год поставила в войска 1336 танков Т-26 и 779 БТ-7М, а кроме того,15 Т-34, 141 КВ-1 и 102 КВ-2. За вычетом 72 танков БТ-7М, поступивших в войска НКВД, танковые части приграничных округов могли получить около 2,4 тыс. танков, и некомплект был бы ликвидирован уже к началу 1941 года. С учетом производства танков Т-34 и КВ в первом полугодии 1941 года можно утверждать, что все тяжелые танковые бригады к 22 июня 1941 года могли быть перевооружены танками КВ, еще 4~5 легкотанковых бригад могли быть перевооружены танками Т-34 полностью, или же по одному батальону танков этого типа могли получить все бригады приграничных округов!

Когда речь заходит о формировании механизированных корпусов в Красной Армии в 1940–1941 годах, обычно вспоминают немецкий опыт. Мол, глядя, как действуют немецкие моторизованные корпуса, решили догнать и перегнать. Странно как-то наши военные восприняли немецкий опыт. Можно было не заниматься гигантоманией, а попробовать реформировать уже существующие танковые соединения. Тем более что советская танковая бригада штата 1940 года имела танков столько же, сколько немецкая танковая дивизия. Но вот всего остального…

В ее составе имелся только один мотострелковый батальон и совсем не было артиллерии. Это вполне отвечало тогдашним воззрениям руководства Красной Армии на роль и место танков в общевойсковом бою, но совершенно противоречило немецкому опыту. В соответствии с ним в бригаду было необходимо добавить еще один мотострелковый батальон и смешанный артдивизион (лучше два) на мехтяге (8 76-мм пушек и 4 122-мм гаубицы). Не помешал бы и зенитно-артиллерийский дивизион. Ну а если танковые и мотострелковые батальоны свести соответственно в танковый и мотострелковый полки, а артдивизионы — в артполк, добавив третий дивизион, то на выходе получаем немецкую танковую дивизию! Если две таких бригады (или дивизии) вкупе с моторизованной дивизией объединить в корпус, добавив в обязательном порядке корпусной артполк и другие части, то получаем аналог немецкого моторизованного корпуса. К июню 1941 года без всякого напряжения и громоздкой реорганизации можно было иметь не менее четырех-шести таких корпусов. Как уже упоминалось выше, главным преимуществом таких соединений, как, впрочем, и отдельных танковых бригад дореформенного состояния, было то, что они были сколочены, полностью (или почти полностью) укомплектованы командными кадрами, личным составом и боевой техникой. Имелась реальная возможность полного обеспечения их автотранспортом и средствами тяги. Как минимум семь танковых бригад имели боевой опыт финской войны. На базе ряда танковых бригад КОВО и ЗОВО для участия в боях на Карельском перешейке были сформированы танковые полки, которые после окончания войны должны были вернуться в свои соединения. В реальности этого по большей части не произошло, как по причине начала формирования мехкорпусов, так и из-за подготовки к отражению возможного нападения англо-французских сил на Кавказе (да-да, ждали и такого!).

Словом, если не верить Гитлеру и ждать немецкого нападения, начиная с осени 1940 года можно было сосредоточиться на конкретных шагах по повышению боеготовности уже существующих соединений. Причем все эти шаги были абсолютно реальны, начиная с обеспечения ремонтно-восстановительных служб запчастями до завоза 76-мм бронебойных снарядов в подразделения, вооруженные танками Т-34 и КВ. В результате к началу войны танковые войска Красной Армии (во всяком случае, в приграничных военных округах) могли представлять собой вполне боеспособную грозную силу.

Конечно же, к 1949 году и механизированные корпуса, возможно, довели бы до кондиции. Хотя и тут есть вопросы. Как известно, для обеспечения новых формирований требовалось 32 тыс. танков, в том числе 16,6 тыс. танков Т-34 и КВ. Исходя из реальных производственных планов и возможностей заводов-изготовителей (по КВ — это ЛКЗ и ЧТЗ, по Т-34 — ХПЗ и СТЗ), на выпуск такого количества танков этих двух типов понадобилось бы примерно 7–8 лет. Как раз к 1949 году справились бы, обеспечив армию танками ровно наполовину. Наполовину потому, что остальные 16 тыс. танков старых типов к этому времени превратились бы в металлолом. Впрочем, вторую половину танкового парка страны должен был составить танк Т-50, массовый выпуск которого в реальной действительности так и не был налажен. Но все это к 1949 году! К 1941-му формирование механизированных корпусов принесло больше вреда, чем пользы.