Дмитрий Красивый - Сычев К. В.

Большое впечатление на жениха произвел и будущий тесть: красивый, седоволосый, огромного роста, на полголовы выше молодого московского князя!

– Тебя не зря зовут «Красивым»! – сказал, усмехнувшись, при первой встрече брянский князь. – Ты будешь великим сердцеедом! И я теперь не беспокоюсь за свою дочь!

В самом деле, красавица Феодосия, увидев своего жениха, сразу же повеселела. – Какой статный молодец! – подумала она. – Видный жених! Мне повезло!

Молодой княжне понравилась и ласковая речь жениха. – Пусть этот Иван не щедр на слова, – рассудила девушка, – но добр и ласков, как вольный голубок!

Так они сидели на свадьбе, прижавшись друг к другу и, казалось, никакая сила не способна была разорвать этот союз двух красивых, полюбивших друг друга молодых людей.

Московские бояре приехали не только без князя Симеона, но даже не нашли ему заместителя. – Не гневайся, княже, – говорил Иван Михайлович, – сейчас у нас такое время, и Семен Иваныч не мог найти подходящего человека…Он хотел сам к вам приехать, но ничего не получилось, просить же других князей было неуместно!

– И мы спешили, славный князь, – вторил ему боярин Иван Андреевич. – Боялись, что ты выдашь свою красавицу-дочь за другого! Мы не хотели потерять такое сокровище!

– И мечтали установить с тобой дружбу! – буркнул боярин Александр Иванович Морхинин. – Так вот и прошло все в спешке!

– Ты уж прости нас, Дмитрий Романыч, – молвил еще один знатный москвич, из бывших тверских бояр, Андрей Кобыла. – Не все получается так, как хочется!

– Ладно, бояре, – усмехнулся польщенный князь. – Тогда ты, Иван Михалыч, сойдешь за батюшку или старшего!

Свадьба состоялась сразу же на следующий день по приезду московских гостей. Вышколенные княжеские слуги за один день сумели приготовить все необходимые блюда и напитки, а подвижный, везде успевавший старый огнищанин Орех Чурилович, так подготовил княжеских людей к празднеству, что уже сразу после венчания молодых гости вошли в обставленную яствами трапезную и достойно отметили славное событие. А в соседней, еще большей зале, пировали брянские и московские дружинники, купцы и все прочие, приглашенные на свадьбу, пусть не знатные, но достойные люди.

– Слава! Слава молодым! – неслось из старинной княжеской трапезной.

– Мир им и благодать! – говорили друг другу веселые, улыбавшиеся брянцы, слыша свадебный шум. – Пусть же слава брянских красавиц идет далеко за пределы нашей земли!

ГЛАВА 5

НОВЫЕ ПОРЯДКИ В САРАЕ

Хан Узбек, вернувшись в марте 1342 года из далеких степей, неожиданно занемог. Ханский лекарь не раз говорил ему не выезжать в холод за пределы Сарая, но повелитель не слушал ничьих советов. – Позовите сюда Тугучи! – приказал он слугам. – И пусть приведет с собой сына! Сходите и за имамом!

Советник Тугучи немедленно примчался по ханскому зову со своим тридцатилетним сыном. Последний прихватил все писчие принадлежности: кисти, коробочку с тушью и чашку для приготовления чернил. Верные ханские люди сразу поняли, зачем прислали за ними. Состояние здоровья хана уже давно оставляло желать лучшего: после смерти любимого сына Тимура это уже был не прежний веселый и жизнерадостный человек.

Кроме того, несмотря на мудрую и дальновидную внешнюю политику, Узбек-хан не добился больших успехов: потерпел дипломатическое и военное поражение в Азербайджане от неуступчивых хулагуидов, не преуспел в связях с Египтом и Византией.

– Награда мудрецам бывает только в небесном раю! – говорил по этому поводу престарелый имам Ахмат. – Нет утешения на земле Божьим праведникам!

Вот и на этот раз седобородый старец, явившийся к ложу своего умиравшего повелителя, вспомнил эту фразу. – Не спеши, славный государь, в райские кущи, – молвил он, – и заверши, как надо, все земные дела!

– Эй, мои верные рабы! – хлопнул в ладоши лежавший на кане Узбек-хан. К нему подбежали два гаремных полуобнаженных раба. – Отведите всех моих женок в другую юрту! Им не следует слушать наши откровенные разговоры!

Рабы выбежали в соседнюю комнату ханской опочивальни, и оттуда донеслись женские крики, плач и визг.

– А, теперь, святейший имам, выслушай меня, а ты, Тугучи, запиши мои слова на бумаге, – продолжил тихим, прерывавшимся в моменты приступа желчной боли голосом, хан Узбек. – Так нужно, чтобы мои сыновья не передрались за ханскую власть…Хыдрбек, Тинибек, и Джанибек! Надо о них подумать…Жаль, что умер мой любимый Тимур…Это – огромное горе! – на глазах у хана выступили слезы. – Он был настоящим наследником! Умный, добрым и праведным…Да прибрал Аллах!

– Не горюй, государь, о своем славном сыне, – сказал, сдвинув брови, имам Ахмат. – Теперь он у Аллаха, в пресветлом раю! И не ропщи: разве ты был счастлив в своем ханстве?

– Спаси, Аллах! – вскрикнул слабым голосом умиравший.

– Ты бы лучше призвал к себе лекаря! – буркнул имам Ахмат. – Для тебя еще не все потеряно!

– Зачем мне этот дурачок? – пробормотал в раздражении ордынский хан. – Все прекрасно знают, что если человек тяжело заболеет, его лекарем может быть только один Аллах! Мы держим этих прохвостов, но хорошо понимаем, что человек не способен быть хорошим врачом! Конечно, где-нибудь есть знающие врачевание люди, но только не в моем дворце! Здесь пребывают лишь родственники знатных людей или их знакомые…Они не только неумелые врачи, но даже закоренелые глупцы! Но будет об этих ишаках, – хан вздохнул и судорожно повел носом. – Надо говорить о деле…Тогда мой сын Хыдрбек…, – он вдруг захрипел, выпучив глаза, – и Джанибек…ох, не могу говорить…

– Кто же будет твоим наследником?! – громко сказал имам Ахмат, глядя с состраданием на мучавшегося повелителя.

– Тогда…о, Аллах, – прохрипел умиравший и уронил скрюченную судорогой руку. Его глаза закатились, лицо побелело и осунулось.

– Наш правоверный хан скончался! – провозгласил имам Ахмат. – Аллах забрал его в свои райские кущи! Слава всемогущему Аллаху!

– Слава Аллаху! – пробормотали, роняя слезы, тайный ханский советник Тугучи и его сын Тютчи, начальник писчей юрты.

Вдруг послышался какой-то шум, и в ханскую опочивальню вбежал молодой красивый татарин, роскошно одетый в золоченую, расписанную узорами овчинную шубу, с зеленым, сверкавшим алмазами, обшитым дорогим куньим мехом, треухом, наскоро, небрежно, надетым на голову.

– Умер мой батюшка?! – закричал, не помня себя, он. – Неужели это случилось?

– Случилось, Джанибек-оглан, – покачал головой имам Ахмат. – Наш славный государь Узбек Султан Мухаммад ушел в райские кущи по воле милостивого и милосердного Аллаха, от которого мы все ждем помощи! А теперь повинуйся его завещанию!