Правила возвышения - Дэвид Коу

— Вытаскивайте повозки на берег! — проревел герцог, заставив своего коня взвиться на дыбы от испуга. Он снова обернулся и взглянул на солдат, стоявших поблизости на берегу. — Вы, зажгите факелы! Потом разгрузите телеги, которые уже переправились, и пусть плотники принимаются за работу. Мне нужны сначала черепахи, потом тараны, потом камнеметы. Лорд Стридбар отдаст все необходимые распоряжения.

Герцог и главный оружейник быстро переглянулись, и Вин спрыгнул с коня, выкрикивая приказы своим людям. Они рисковали, хотя и не очень сильно. У реки неподалеку стоял лагерем кентигернский сторожевой отряд, но он был малочисленным. В его задачу входило отражение мелких набегов анейранцев на дома и деревни, расположенные в окрестностях Кентигерна. Отбить полномасштабное наступление столь ничтожными силами не представлялось возможным. Несомненно, эти люди уже спешили обратно в замок, чтобы занять оборону вместе с другими солдатами, не ушедшими с Андреасом навстречу кергской армии. Уже сейчас крепость готовилась к осаде — к разочарованию Роула, который, надеясь застать противника врасплох, нарочно дожидался темноты, чтобы переправиться через реку. Но, по крайней мере, герцог находился со своим войском вне пределов досягаемости стрел кентигернских лучников.

Все же, едва услышав крики эйбитарских солдат, обращенные к защитникам крепости, и увидев вспыхнувшие в ответ ярко-желтые костры, от которых в ночное небо поднялись клубы черного дыма, Ялла задрожала в седле. Она снова вспомнила о своем мече, но сразу же поняла, как глупо было с ее стороны воображать себя солдатом. Она хотела сейчас лишь одного: немедленно вызвать туман и скрыться в нем.

Ялла держалась рядом с герцогом, дожидаясь, когда все повозки вытащат из воды на берег. Потом они спешились, чтобы помочь Вину следить за сооружением осадных приспособлений. Так называемая черепаха представляла собой низкий навес на колесах, использовавшийся нападающими для того, чтобы приблизиться к крепостным стенам. Он обшивался уложенными в два слоя толстыми досками, которые не могли пробить стрелы луков и даже арбалетов. Доски покрывались мокрыми шкурами, служившими защитой от огня. Сооружение двигалось медленно, особенно вверх по крутому склону (отсюда и происходило его название), но обеспечивало надежное укрытие для людей, которые засыпали камнями и землей крепостной ров.

За черепахой обычно следовал таран, тоже защищенный деревянным навесом, покрытым мокрыми шкурами. Если Шерик сумел ослабить укрепления, выломать ворота и опускные решетки удастся всего с нескольких ударов, но таран потребуется в любом случае.

Камнеметы могли и не понадобиться. Как только мертесское войско получит доступ в замок, необходимость в них отпадет. Но все войска использовали камнеметы при осаде — и кентигернские солдаты наверняка ожидали, что нападающие построят орудия. Отказываясь от сооружения камнеметов, Роул рисковал привлечь внимание защитников замка к ослабленным Шериком укреплениям.

На постройку черепахи и тарана ушло довольно много времени — хотя гораздо меньше, чем потребовалось бы в случае, если бы они не привезли дерево из Мертесса. Как только оба орудия были готовы, Роул и Ялла повели половину войска по берегу Тарбина к подножию холма. Остальные солдаты остались с главным оружейником достраивать камнеметы. Советник и герцог не встретили по пути никакого сопротивления, никто не ждал их и на дороге, поднимавшейся по каменистому склону холма к воротам замка. Несомненно, все люди Андреаса скрывались за стенами Кентигерна, ожидая начала штурма.

Ялла подняла глаза к небу, проверяя, не летят ли в них стрелы кентигернских лучников.

— Их невозможно увидеть издалека, — сказал Роул, проследив за направлением ее взгляда.

— Может, они будут стрелять зажженными.

Герцог помотал головой.

— Не будут, пока мы не подойдем к самым воротам. До той поры их стрелы представляют гораздо больше опасности, оставаясь невидимыми для нас.

Ялла кивнула, но невольно взглянула в небо еще раз.

Почти сто человек поместилось под черепахой, и несколько дюжин шли под навесом, сооруженным над тараном. Но остальным предстояло подниматься на холм без всякого прикрытия.

— На дороге растянитесь цепочкой, солдаты! — крикнул герцог. — Если пойдете толпой, станете удобной мишенью для кентигернских лучников.

Он снова повернулся к Ялле:

— Теперь нам нужен ваш туман, первый советник, который бы держался над дорогой как можно дольше.

— Да, милорд.

Но прежде чем она успела обратиться к своей магической силе, со стороны крепости донесся голос, отрывисто выкрикнувший команду.

— Щиты! — рявкнул Роул, поднимая над головой щит.

Ялла схватилась за свой щит, притороченный к седлу. Однако, едва она отвязала его, он выскользнул у нее из руки и упал на землю. Мгновение спустя она услышала резкий свист падавших стрел. Судорожно глотнув и задержав в груди пахнувший смертью воздух, она сделала единственное, что ей оставалось: прикрыла голову руками и наклонилась низко к холке коня. Стрелы падали вокруг нее, вонзались в щиты, втыкались в землю, отскакивали от камней, высекая искры. Пронзительно кричали от боли люди и, по крайней мере, одна лошадь, чей жуткий визг отразился эхом от склона холма подобно воплю некоего демона. Но советник осталась невредимой.

— Ваш туман, первый советник! Быстрее!

Ялла закрыла глаза и сосредоточилась, словно певица, собравшаяся исполнить «Элегию, посвященную Шанае». Только она сосредоточилась не для того, чтобы взять блистательную первую ноту, а для того, чтобы вызвать к жизни свою магическую силу, извлекая ее из крови, из сердца, из самого своего существа. Она не раз слышала, как соплеменники часами спорили по поводу истинного источника своей магической силы: одни утверждали, что она является частью телесной природы кирси и именно поэтому они страшно устают и значительно сокращают себе жизнь всякий раз, когда используют свои способности; другие — например, отец Яллы — считали, что магический дар принадлежит к сфере сознания, как память и мышление, и расплачивается за него скорее дух, нежели тело. В такие минуты, как эта, Ялла не находила возможным провести различие между первым и вторым. Ей казалось, что она живет единственно ради того, чтобы возбуждать в недрах своего существа и изливать вовне токи чудесной энергии, словно тело и дух являлись всего лишь проводниками пребывавшей в ней силы. Она испытывала восхитительные ощущения. Она чувствовала себя языком пламени, лучом света. Она уже давно решила, что именно это и значит быть кирси. Инди смотрели на ее соплеменников и видели белые волосы, желтые глаза, бледную кожу и слабые тела. Но Ялла знала, что это далеко не все: еще есть способность предсказывать будущее или вызывать огонь на ладони. Способность вызывать туман из земли.