Кровь и лед - Роберт Мазелло

Наружная дверь распахнулась, заскрежетав металлом по ледяной корке, и внутрь ворвался поток морозного воздуха; после удушающей жары, которую создавали маленькие обогреватели, ветер казался упоительно освежающим. Когда вошедший снял куртку, перчатки и стянул очки, выяснилось, что это Майкл Уайлд — тот самый человек, которого он первым встретил в кузнице. Тогда парень произвел впечатление вполне порядочного человека. Впрочем, Синклер и сейчас никому не доверял.

Майкл держал в руке книгу в черном кожаном переплете с золотистым тиснением.

— Я решил, что вам захочется получить ее назад, — сказал он, протягивая томик.

Франклин мигом подскочил с места и вырос перед ним стеной.

— Шеф велел ничего ему не давать. Неизвестно, что ему взбредет в голову и как он может воспользоваться предметами.

— Это просто книга, — ответил Майкл, передавая ее Франклину на проверку. — Поэзия.

Франклин нахмурился.

— Выглядит очень старой, — отметил он, полистав ее и удостоверившись, что между страниц ничего не спрятано.

— Наверное, самое первое издание, — сказал Майкл и отдал книгу Синклеру.

— Автора стихов зовут Сэмюэль Тэйлор Кольридж, — проговорил Синклер, неловко забирая томик скованными руками. — И насколько я знаю, эта книга пока не навредила ни одной живой душе.

Майкл признавал необходимость в принятии всех мер предосторожности, но все равно ощущал из-за них некоторую неловкость.

— Так, дай Бог памяти, — пробормотал Майкл, перед тем как зачитать наизусть несколько строк, которые заучил еще в школе: — «В стране Ксанад благословенной дворец построил Кубла Хан, где Альф бежит, поток священный, сквозь мглу пещер гигантских, пенный, впадает в сонный океан». Но боюсь, на этом мои познания в поэзии и заканчиваются.

На Синклера и это произвело впечатление.

— Его произведения до сих пор помнят? Даже сейчас?

— Еще бы! — с радостью сообщил Майкл. — Поэты-романтики входят в программу обязательного обучения в старших школах и колледжах. Вордсворт, Кольридж, Китс. Однако я все равно не понимаю, что означает заголовок этой книги — «Листы из книг Сивиллы».

Синклер, нежно поглаживая обложку книги, словно собаку по гладкой шерсти на загривке, объяснил:

— Греческие сивиллы, то есть пророчицы, писали свои предсказания на пальмовых листьях.

Майкл кивнул. Его впечатлил тот факт, что книга особенно дорога сердцу Синклера. Томик был заботливо упакован среди других вещей в мешке у церковного входа.

— Я заметил, что в ней есть и «Поэма о старом моряке», — сказал он. — Эта поэма и в наши дни очень известна. Она часто мелькает в различных списках рекомендованной литературы.

Синклер посмотрел на книгу и, не открывая ее, продекламировал:

— «Как путник, что идет в глуши с тревогой и тоской, и закружился, но назад на путь не взглянет свой…»

Франклин, кажется, совсем растерялся.

— «…и чувствует, что позади ужасный дух ночной», — закончил Синклер отрывок.

В помещении повисла гнетущая тишина. У Майкла от последних строк мурашки пробежали по коже. Неужели Синклер именно так и воспринимает недавний побег? Как одинокое путешествие в глуши в сопровождении демонов, которые неотступно следуют за ним по пятам? Тревога во взгляде, впалые глаза, растрескавшиеся губы, неопрятные русые волосы, прилипшие к голове, как если бы он только что вылез из воды, — все говорило о том, что так оно и есть.

Франклин, который, по-видимому, испугался, что поэтический вечер только начинается, обратился к Майклу:

— Ты не против, если я ненадолго отлучусь?

— Валяй, — ответил Майкл.

Франклин бросил журнал на контейнер и вышел.

Синклер отложил книгу в сторону и оперся спиной о стену, а Майкл убрал замусоленный номер «Максима» с насеста Франклина и сел на его место.

— Полагаю, закурить у вас для меня не найдется, не так ли? — спросил Синклер, прямо как джентльмен, лениво обращающийся к другому джентльмену где-нибудь в аристократическом клубе.

— Боюсь, что нет.

— У охранника тоже нет, — вздохнул Синклер. — Есть какая-то особая причина, по которой меня лишают табака, или мужчины больше не курят?

Майкл невольно расплылся в улыбке.

— Наверное, Мерфи отдал приказ не давать вам сигарет, сигар и прочих подобных вещей. Должно быть, опасается, что вы попытаетесь спалить это место.

— Спалить вместе с собой?

— Согласен, — сказал Майкл. — Это было бы не слишком разумно. А современные мужчины курят, правда, меньше. Оказывается, курение вызывает рак.

Синклер смерил его скептическим взглядом, словно Майкл с полной серьезностью сообщил, что Луна сделана из молодого сыра.

— Ну хорошо. А спиртное сейчас в чести?

— Еще как. Особенно здесь.

Синклер выжидающе глядел на Майкла, пока тот решал, как поступить. Журналист понимал, что, если принесет Синклеру спиртное, грубейшим образом нарушит распоряжение Мерфи, да и Шарлотта наверняка не одобрит подобный поступок. Черт, в данных обстоятельствах это действительно было бы глупостью. С другой стороны, мужчина выглядит вполне спокойным и здравомыслящим. Тем более это отличная возможность заслужить доверие лейтенанта и вывести его на разговор про их длительное, полное приключений путешествие. Майкл до сих пор не имел ни малейшего представления, как Синклера и Элеонор угораздило оказаться на морском дне, связанными цепями.

— У нас в клубе всегда стоял графин с отличным портвейном, приготовленный для гостей.

— Смею вас уверить, что такой выпивки мы здесь не держим. В основном тут пьют пиво.

Синклер небрежно пожал плечами:

— Я бы и от пива не отказался.

Майкл обвел взглядом склад. В большинстве ящиков лежали либо консервы, либо посуда, но где-то здесь должны находиться и ящики с легким светлым пивом.

— Никуда не уходите, — предостерег Майкл.

Он встал и пошел к следующему ряду, возле которого на бетонном полу темнел след крови Экерли. Обойдя пятно вокруг (и стараясь о нем не думать), нашел искомый контейнер с пивом и открыл крышку. Вынул две бутылки и, воспользовавшись швейцарским армейским ножом, откупорил. Возвратившись, передал одну Синклеру, стукнул по ней своей бутылкой, чокаясь, и вернулся на место.

Далеко запрокинув голову, Синклер сделал долгий глоток, после чего внимательно оглядел темную бутылку с изображением мужчины в парике на этикетке.

— Однажды такие бутылки стали причиной грандиозного скандала.

— Скандала?

— Это случилось, когда лорду Кардигану на банкетный стол поставили мозельвейн в похожей черной бутылке.