Игра - Фарит Маратович Ахмеджанов

изумруд. Несмотря на тонкость, жезл не выглядел хрупким, и хорошо лежал в руке.

— Как вы это сделали? — спросил Стальф Савона, поднося жезл поближе к лицу.

— Я не знаю, — ошарашенно выдавил тот. — Я разглядывал его, потом увидел, что Раин взлетел… видимо, я его сильно сжал. Он вдруг распрямился и… вот. А потом засветился.

— Занятно, — сказал Стальф. — Надо бы позвать гномов… как это они не разглядели, что это не просто украшение, а трансформер.

Гномы, подошедшие буквально за минуту, выглядели весьма озадаченными. О трансформерах они слышали, более того — Эребор был центром, где трудились признанные мастера этого хитрого ремесла, но, по словам Гонда, абсолютно ничего не говорило о том, что потерянная колдуном звездочка может так преобразоваться.

После очень долгого и очень тщательного изучения, он вынес свой вердикт.

— Тонкая работа. Ни я, ни Фоли не заметили разворота потому, что у нас его не принято прятать. Обычно сразу видно, что это и как все преобразуется из одной формы в другую.

Он показал всем две упругие стальные проволочки — очень тонкие, но прочные.

— Сейчас они прямые. Если нажать здесь и здесь, — он с видимым усилием последовал собственной рекомендации, но у него ничего не вышло. Он, нахмурясь, еще раз осмотрел жезл и облегченно вздохнул, — и еще здесь… вот, у нас снова звезда.

Действительно, украшение приняло свой прежний вид.

— Распрямить ее можно, если нажать одновременно в трех местах, — Гонд показал как, на этот раз демонстрация прошла успешно. — В общем-то все просто.

— Я совершенно точно не нажимал в этих трех местах, — заявил Савон.

Гном пожал плечами.

— Другого способа нет.

— Кто сделал это? — спросил Пирон. Он принял от Гонда жезл и попробовал превратить его в звезду, но у него ничего не получилось.

— Трудно сказать, — напряженно ответил Гонд. — Таким секретом владеют только гномы. И по некоторым признакам — это гномская работа. Например, эти тонкие металлические полосы, которые задают форму — у нас их называют усы, и мы используем такие же. Гибкие части тоже похожи. Фиксаторы. Но я никогда не видел, чтобы фиксаторов было три. Большинство наших содержит один, максимум — два. Три… это сложно и много.

Потом… жезл сделан хорошо, но все равно грубовато. Как и звезда, собственно. Ни один гном так это не оставит — вот здесь завитки остались без завершающей шлифовки, например. Симметрия неточная. В общем, механически все сделано очень хорошо, а конечные украшения — совсем плохо. Я бы сказал так — это сделал кто-то, хорошо знакомый с работой гномов, он очень старался ее повторить. В чем-то у него получилось, в чем-то нет.

Жезл переходил из рук в руки. Раин взвесил его в руке, потом попробовал вращать. Это ему сделать не удалось — у него был очень странный центр тяжести, его было почти невозможно поймать. Он поделился своим открытием со Стальфом, тот тоже попробовал — нет, круга не получалось. Не получилось и у Пирона — жезл обязательно уклонялся.

— Так, на сегодня все, — объявил, наконец, их командир. — Все разгадки ищем завтра с утра. Пока всем спать.

Выразительным взглядом Пирон показал, к кому в первую очередь относится его приказ. Так что перед сном успели перекинуться буквально парой слов — Савон продолжал настаивать, что на фиксаторы не давил. О пузырях и полетах они пока никому ничего говорить не стали.

Дежурства сделали короткими, так что пришлось среди ночи вставать и Калею с Раином. Два часа они смотрели на обсыпавшие небо крупные звезды — не особо разговаривая, просто каждый думал о чем-то своем.

С утра Пирон поднял всех рано. Савон вскипятил воды, заварили чай и закусили остатками вчерашнего пиршества.

Первым ушел Гер с разведчиками, потом остальные, среди них — Стальф, Раин и Калей, потом Феликс с гномами. Пирон, как ни странно, задержался и догнал их только тогда, когда тракт забрался на первую гряду холмов. Оттуда уже видно было, что дорога, по которой они шли, пересекает по прямой неглубокую ложбину. Противоположный край обрамляла скальная стенка. В том месте, где к ней подходила дорога, в ней были прорезаны изящные ворота.

— На что похоже? — спросил Калей Раина, когда они находились на гребне. Отсюда ворота были видны очень хорошо. Воздух за ними немного дрожал.

— Даже и не знаю, — проговорил Раин. — На листья. Будто там, за скалой растет огромное дерево и это — два его листка.

— Да, похоже, — подтвердил догнавший их Пирон.

— Красиво очень, — выдохнул Калей. — А как это назвать? Лиственные Ворота?

— Да назови просто — листья.

— О, здорово!

Отряд растянулся по дороге, разведчики уже пересекли самое глубокое место и подходили к воротам.

— Давайте побыстрее, — скомандовал Пирон. Они припустили вниз.

Павол и Гер первыми добрались до проема Ворот. Остановились и замерли на какое-то время, потом пошли ниже, постепенно скрывшись из глаз.

— Да что же там, интересно? — проворчал Феликс, ускоряя шаг.

— А ты, кстати, заметил, какой тут лес? — не отставая от него спросил Калей.

— Чего?

— Чистый лес, как возле той речки. Красивый. Благородный.

— Во, хорошее слово, — отметил Раин. — Именно благородный. Без грязи и прочего.

— Ну да, — согласился Феликс. — Начался он незадолго до той гряды, которую мы только что перевалили. А здесь уже только такой. Видать эта долина как-то действует…

Все, кто достигал перевала, замирали. Иные надолго — Стальф, например, как взошел, так и встал и шагу не мог ступить. Наконец-то туда добрались и Калей сотоварищи.

Картина, открывшаяся им за перевалом, действительно поражала. Долина была почти идеально круглой. Скалы уступами спускались вниз, по ним струились водопады, питавшие лежащее в центре озеро. Над ним поднимался тонкий пар, в воздухе сияли радуги — не меньше десятка, каждый поток порождал отдельную.

— Эфа — это, видимо, переводится как радуга, — сдавленно сказал Калей.

— Да, — откликнулся Стальф. — Так и есть. У роханцев есть похожее слово.

— Я одно не пойму, — через пару минут сказал Феликс. — Это все само собой образовалось, или…

— Выглядит так, будто само собой, — медленно сказал Раин.

Все посмотрели на гномов. Фоли и Гонд стояли и смотрели вместе с ними. Но если Фоли откровенно наслаждался видом, то брови старого гнома были насуплены.

— Нет, не само собой, — сказал Фоли. — Это … видимо, тут изначально был и водопад, и озеро. Но потом все окрестные ручьи подвели сюда и сделали эти каскады. А скалы обработали — но так, чтобы их нагромождение выглядело диким. Но при этом видите, как разбиваются потоки?

— Да, уж, — протянул Каллей. — Мимо Эфы мы явно не