История города Москвы. От Юрия Долгорукого до Петра I - Иван Егорович Забелин

им же был заложен здесь в 1326 (или в 1325) году. «Того же лета (6833), – говорит летописец, – преосвященный Петр, митрополит Киевский и всея Руси, заложи на Москве на площади у своего двора церковь первую камену Успение св. Богородицы, соборная, и заложи себе гроб своими руками в стене близ жертвенника, идеже последи и положен бысть, иже и ныне лежит, многи чудеса содевая с верою приходящим к нему» (П. С. Л., X, 190).

В одном из поздних летописных сборников читаем: «В лето 6833 (1325) Петр митрополит на Москве, в малом том граде, постави двор свой идеже и до днесь; подле же двора своего заложи церковь первую каменую Успения Пресв. Богородицы, соборную, при князе Иоанне Даниловиче и при брате его князе Юрье Даниловиче, и гроб заложи в стене близ жертвенника» (Рукопись Историч. Музея, инв. № 29, 278).

Тогда упомянутая местность представляла обширную площадь, свободное пространство перед двором вел. князя, какое в древнем устройстве Русского жилища, сколько-нибудь богатого и знатного, в особенности Великокняжеского, всегда оставлялось впереди хором для простора со стороны приезда к хоромам. По старому обычаю в Москве до времени преобразований Петра Вел. все знатные и богатые люди строили свои хоромы неотменно в глубине двора, отделяя более или менее обширную площадь впереди своего жилья.

Святитель для постройки соборного храма, первого каменного на Москве, избрал место на Великокняжеской городской площади на северной ее стороне и дальше к северу на краю площади, перед северными дверьми храма, основал свое жилище.

Если линия теперешних каменных палат Синодального дома (Альбом видов, № XIX) указывает на первоначальную межу первых зданий митрополичьего жилища, в чем едва ли возможно сомневаться, то расстояние от стены первого Успенского храма до жилища святителя простиралось всего сажен на десять и даже менее.

В исторической литературе по этому предмету существуют иные свидетельства. По следам авторитетного в свое время историка Москвы И. М. Снегирева и доныне эти свидетельства рассказывают, что строителем владычного двора на этом месте был патриарх Никон, что «со времен Петра митрополита до Ионы митрополичий дом находился при древней церкви Иоанна Предтечи у Боровицких ворот; что только Иона перенес свое местопребывание ближе к Успенскому собору; в 1450 г. он заложил против западного входа в собор каменную палату и в ней церковь Положения Ризы Пресв. Богородицы и тем положил основание митрополичьему двору пред западными вратами собора»; что «эта церковь существует и в настоящее время, но считается уже дворцовою со времени патр. Никона, который перешел жить в устроенный им же дом на северной стороне Успенского собора (ныне Синодальный дом)»[112].

Снегирев в своем описании Ризположенской церкви очень старался доказать, что митрополичий, а потом и патриарший двор со времени митр. Ионы существовал именно при этой церкви с западной стороны собора, что «Церковь Ризположенская была свидетельницей конца митрополии Российской и начала патриаршества». Эта задача повела автора к самым неосновательным заключениям и к подбору свидетельств, совсем не относящихся к местности Ризположенской церкви.

Действительно, первый митрополичий дом или двор в Москве находился, по преданию, при церкви Иоанна Предтечи у Боровицких ворот, но первый же св. Петр и перенес свое жилище к заложенному им новому храму на Великокняжеской площади и не к западным его вратам, где не было достаточного места для целого двора, а именно на северную сторону храма, где, на краю площади, местность позволяла устроить двор с должною обширностью для хором владыки с подчиненными необходимыми строениями.

С западной стороны, куда примыкало своими частями и жилище вел. князя (не более как на расстоянии 20 саж. от собора), возможно было выстроить только одну палату, да и та значительно стеснила бы пространство перед передними главными (западными) дверьми собора во время церковных действ.

Вообще же относительно перемещения владычного двора надо сообразить и другие обстоятельства. Закладывая на новом месте соборный храм и собственными руками устраивая у его стены собственную гробницу, мог ли святитель Петр оставаться в такой дали от этого сооружения, которая существовала между церковью Иоанна Предтечи у Боровицких ворот и новозаложенным храмом? И каким путем святитель должен был ходить или ездить к новому, столь ему любезному делу? Дорога пролегала или через Великокняжеский двор, или же вокруг этого двора по западной и северной его окраине, по его задам, где она была еще длиннее. И это в то время, когда постройка новых хором, обычно деревянных, ни в строительном материале, ни в продолжительности времени работ не представляла ни малейших затруднений. В то время и в один месяц возможно было выстроить достаточно обширные хоромы. Таким образом, вышеприведенная отметка летописи, что святитель заложил новый храм у своего двора, вполне достоверна и с полным основанием можно полагать, что святитель переселился к новозаложенному храму в то еще время, как только начали копать рвы для его основания. Тогда же или незадолго перед тем и были поставлены жилые хоромы, хотя бы вначале и небольшие, из которых через несколько шагов святитель мог приходить к своему делу, устраивая себе вековечную гробницу. Трудно представить, чтобы для этого дела он каждый раз путешествовал от Боровицких ворот к заложенному им храму. Однако, как видели, по уверению Снегирева, а за ним и всех авторов, черпавших свои сведения из этого источника, так должны были путешествовать к новому соборному храму, к церковным службам и по другим случаям и все митрополиты, жившие будто бы все еще у Боровицких ворот, Феогност, св. Алексей, Киприан, Фотий до Ионы, проезжая или чрез Великокняжеский двор или объезжая этот двор по его задам. Само собою разумеется, что такой несообразности никогда не существовало. Точно также не существовало митрополичьего, а потом патриаршего двора и на западной стороне собора, где между собором и Великокняжеским дворцом оставалось полого, свободного места всего на 20 саж. в квадрате. Возможно ли было разместить на этом пространстве каменные палаты и весь обширный состав владычных хором с их служебными частями? Основанием для этого неправильного заключения послужило свидетельство летописи, что митр. Иона в 1450 г. «заложил на своем дворе палату камену пред дверьми Святыя Богородицы и церковь в палате во имя Пресв. Богородицы Положение Честные Ея Ризы». Летописец не упомянул, перед какими дверьми, и историк Москвы определил, что перед западными; но существовали, кроме южных и северные двери, перед которыми в действительности и была выстроена эта палата, где святитель после того устроил в палате и церковь Ризположения в память чудесного избавления Москвы от нашествия скорой Татарщины, т. е. внезапного нашествия Ордынского царевича Мазовши, что