Обратный отсчет: Распад - Токацин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Видел, — кивнул Гедимин, вспомнив мианийские звездолёты. — Она работает на Миану?
— Насколько я понял, в основном на Алити, — ответил Фокс. — Самые жестокие карантинные барьеры — это их рук дело. Все остальные к зверюшкам относятся сильно проще… Вы, наверное, очень давно не встречались с инспектором Кунц?
— Тогда она не была инспектором, — буркнул сармат. Он пытался подсчитать про себя, сколько самке лет, и как такой промежуток времени должен влиять на человека. Сам Гедимин казался иногда себе очень старым и совершенно износившимся — особенно сейчас, с дыркой в животе и распухшей от ожогов и аллергической реакции рукой.
— Что будет с животными Эверланна? — спросил он, старательно выкидывая из головы воспоминания о жизни в Ураниуме, прокладке сольвентных скважин… и всех тех сарматах, что не дожили до этого февраля.
— Мианийцы забрали их, — Фокс пожал плечами. — Тех, на кого в самом деле есть разрешения, обещали отдать покупателям. Но таких там, по-видимому, немного.
Сармат поднялся на ноги. Живот дёргало, особенно на вдохе, — животное яйцекладом дотянулось до диафрагмы и почти её пробило, а фторорганическая слизь серьёзно обожгла ткани. Хуже всего был зуд — рану чесать не стоило по понятным причинам, а до диафрагмы сармат не дотягивался. «Заживает,» — думал он, и это немного успокаивало. «Через пару дней уймётся. Интересно, другие инкубаторы этих существ — они выживают или дохнут? Или у них там специальная полость?»
— Надолго я тут? — спросил он.
— Недели на две, не меньше, — ответил Питер. — Будем наблюдать. Я бы на вашем месте полежал пару дней спокойно. Этот бокс ещё успеет вам надоесть.
«Пару недель,» — повторил про себя Гедимин. Вернуться на лежак было ещё труднее, чем встать с него, и сармат долго шипел от боли и досадливо щурился. «Животных увезли, корабли улетели, за Ривзом присмотрят. Куда я в принципе могу опоздать⁈»
05 марта 23 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Джед!
Мэллоу вскочил на ноги, едва Гедимин появился в коридоре, и с трудом дождался, когда уйдёт конвоир. Сейчас он прислонился к защитному полю, едва ли не приклеившись к нему носом.
— Слава богу, живой. Дальберг! Скажи — мы уже не ждали, что он вернётся! Тут ходили слухи, что в тебя отложила личинки какая-то дрянь из Мианы…
Гедимин досадливо сощурился — «макаки», сидящие в изолированном ангаре, всё равно узнавали новости быстрее, чем он, даже в те времена, когда он каждый день заходил в информаторий.
— Ничего не вылупилось, — буркнул он, машинально прикрывая давно затянувшуюся рану в животе. — Что тут нового? Тебя никто не бил?
Дальберг выразительно хмыкнул.
— Джед знает, о чём спрашивать, — пробормотал он еле слышно. Мэллоу недовольно на него покосился.
— Спасибо за беспокойство, Джед, — сказал он. — Нет, эту проблему мы всё же решили. Ох и дорого она нам обошлась… Ты помнишь Альвина Лоренца?
Сармат мигнул.
— Так и я знал, — не удивился Мэллоу. — Завтра на прогулке покажу его тебе. Мы сошлись на том, что он переедет в мою камеру, когда я уйду… и в других местах тоже меня заменит.
Гедимин пожал плечами.
— Тебе виднее. Он никого не убивал?
Мэллоу покачал головой.
— Нет, никакого насилия. Подпольное казино на дому.
Дальберг поморщился.
— И он продолжит, — заметил он, ни к кому не обращаясь. Мэллоу бросил на него недовольный взгляд.
— Мы это уже обсудили. Тут вообще редко встречаются ангелы, ты не заметил? Лоренц — лучшее из того, что у нас есть. Держи его игры в рамках наших правил, только и всего.
17 марта 23 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— А, вот оно что… — Мэллоу достал из горки сложенных бумажек одну, небрежно скомканную, и аккуратно развернул. — На вчерашнем осмотре доктор разрешил нашему Винки один контейнер пива в неделю. Даже справку выписал… наверное, Винки очень просил.
— Дай сюда, — протянул руку Дальберг, недоверчиво сдвинув брови. — Да, в самом деле. «В пределах пяти-шести градусов…» Пожалуй, мы найдём такое пиво. Но я бы всё равно не рисковал. Вон, полюбуйся!
Он ткнул пальцем во что-то на той же бумажке. Мэллоу развёл руками.
— Ну, пририсовал лишний ноль. Ничего неожиданного, Дальберг. Совершенно ничего.
— Откуда у Винки ручка? — спросил Гедимин, досадливо щурясь. То, что Винсент, скучающий по спирту, подправил официальную справку, его не удивило — тут, как и сказал Мэллоу, ничего неожиданного не было. «У каждого в камере есть ручка,» — думал сармат. «Один я опять всё пропустил.»
— Разрешили за хорошее поведение, — усмехнулся Мэллоу. — Мы все последнее время очень хорошо себя ведём.
Гедимин подошёл к решётке.
— Эй, Фортен! — позвал он. — Поясни кое-что.
— Если Матейка набрал отгулов, я тут ни при чём, — мрачно отозвался охранник, но к решётке всё же подошёл. — Подожди до завтра, теск. Хватит с тебя одной чужеродной личинки.
Гедимин сузил глаза.
— У всех в ангаре есть ручка и бумага. Почему мне не выдают?
Охранник хмыкнул.
— Жёлтый код, теск. Вся писанина — в допроснике, под проверку. Что-то надо? Давай я тебя отведу. Матейка, чтоб его с его отгулами…
Сармат задумался на секунду, но решил глубоко не вникать — «мартышечьи» обычаи, как и раньше, оставались странными. «Что такого может сделать ручкой и бумагой жёлтый код, чего не может зелёный или синий? Нет, я знаю…» — он смерил экзоскелетчика мрачным оценивающим взглядом, и тот подался назад.
— Эй,
