Обратный отсчет: Распад - Токацин

— Срочно медика! — чьи-то пальцы впились глубоко под грудину, и сармат дёрнулся, выворачиваясь. — Не двигайтесь! Вы меня слышите? Вы можете дышать?

— Фертильная самка и два зрелых самца! — послышалось поблизости — с той стороны, где осталась лежать убитая тварь. — Бог и все его святые! Этот Эверланн что, решил из корабля сделать инкубатор⁈

— Ничего не трогать! — быстро распорядился тот, кто ощупывал рану Гедимина. — Где яйцеклад?

Тонкая игла воткнулась Гедимину в плечо, потом к его губам прижалась мокрая ткань. Сармат только сейчас заметил, как пересохло во рту, — язык, казалось, покрылся костяной коркой.

— Сколько они летели? Эта тварь набита яйцами! — послышался третий голос, сердитый и испуганный. — Миссис Кунц, оставьте его, врач уже едет. Идите сюда! Это надо освидетельствовать.

«Кунц?» — сармат попытался открыть глаза. Боли он больше не чувствовал, но тело подчинялось ему как-то слабо — конечности дёргались невпопад, в голове шумело, сознание плыло. К его рту снова приложили мокрую ткань.

— Пить, — прохрипел он, чувствуя, как влага моментально испаряется с пересохшего языка. Сверху на ткань накапали немного воды, часть капель попала сармату на лицо.

— Пока нельзя, — ответил всё тот же голос; чужая рука положила что-то мокрое на живот поверх раны. — Сейчас приедет врач. Вы невероятно быстры и чудовищно отважны. Мы не оставим вас на съедение личинкам.

Сармат услышал шум — кто-то ещё обошёл ящики и замер на месте.

— Что тут происхо… Эй! Вы знаете, сколько стоило это животное⁈

Миссис Кунц — теперь Гедимин уже не сомневался, что это Дагмар, хотя судороги всё ещё мешали ему открыть глаза — выпрямилась со свистящим вздохом.

— Оно будет стоить вам корабля — а если мы найдём ещё заражённых, то и пожизненного срока. Дагмар Кунц, инспектор Межгалактической комиссии по охране биоразнообразия. Представьтесь и объясните, какое отношение вы имеете к этому… биообъекту.

В ответ послышалось сдавленное бульканье. Издалека донёсся знакомый вой — медицинский глайдер уже съехал с шоссе и теперь петлял среди ангаров.

— Очень хорошо, — услышал Гедимин холодный голос инспектора. — Документы на вывоз одной бесплодной рабочей особи. Теперь потрудитесь найти такие же на фертильную самку и двух самцов. Наши представители в Илэна-Карит, несомненно, выдали их вам. А равно проинструктировали по безопасному содержанию. Где ваш фтороустойчивый контейнер?

«Фтор,» — Гедимин попытался ухмыльнуться, но смог только дёрнуть уголком рта. «Понятно… Интересная форма жизни…»

Справа от сармата задрожала мостовая — медицинская тележка подъехала к раненому почти вплотную, а рядом с ней шёл медик в экзоскелете и ещё один — скорее всего, в костюме биозащиты.

— Вы быстро приехали, — деловито обратилась к ним Дагмар. — Тут ранение в живот — попытка отложить яйца. Сразу в гермобокс и на тщательнейшую проверку. Личинки не выживут, но реакция будет тяжелейшая. На ноге — укус, антидот я ввела, заражение исключено.

— Да, мэм, — только и сказал медик, втаскивая сармата за плечи на тележку. На ткань, прикрывающую рану в животе, снова чем-то накапали. Гедимин чувствовал, как поверх разорванной кожи и мышц пульсирует что-то горячее, временами порывающееся уползти. Он подумал сначала, что это и есть личинки, протянул руку, чтобы сбросить их, но его перехватили за запястье и пристегнули к тележке.

— Не трогай, приедем — вправим, — тихо сказал медик, прижимая палец к его шее. — Франк! Звони доктору Фоксу, это по его части!

«Дагмар,» — очередная ампула, влитая в кровоток, незаметно уняла судороги, и теперь сармат чувствовал только усталость. Он не заметил, как его вытащили из космопорта и погрузили в глайдер. «Вот уж не знал, что её встречу. Тем более — так. Определённо, не узнала. Да и зачем бы ей помнить…»

20 февраля 23 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Да, Гедимин, — Питер Фокс смерил сармата задумчивым взглядом и усмехнулся. — Вы будто нарочно собираете на себя самые странные травмы. Инопланетная инвазия!

— Ты всех личинок достал? — спросил Гедимин, угрюмо щурясь на веселящегося медика. Он снова сидел в гермобоксе госпиталя, за толстой стеной из прозрачного рилкара, практически голый, если не считать подштанников, с прозрачным фиксатором поверх зашитой раны. С тех пор, как анестезия перестала действовать, при каждом вдохе и движении приходилось отключать болевые ощущения, но сармата беспокоило не это — рана, судя по нарастающему зуду, быстро заживала, но если что-то осталось внутри…

— Всех, — кивнул Фокс. — Шесть штук, если быть точным. Хотел принести показать, но пришлось отдать инспектору Кунц. Не бойтесь, Гедимин, у них не было шансов выжить, — вы для них категорически несъедобны.

— Зачем тогда их отложили? — сармат вспомнил, как инопланетная тварь выжидала в засаде и примерялась к жертвам, и брезгливо поморщился. — А если бы она добралась до людей?

Фокс махнул рукой.

— Это животное, Гедимин. С мозгом умного, но животного. Думаете, оно успело провести химический анализ? Их настоящие инкубаторы, видимо, выглядят или пахнут похоже на людей… ну, или на сарматов, — вы, кажется, больше ей понравились. Фертильные самки строго запрещены к вывозу, а уж вместе с самцами и — тем более — в одном контейнере… Не хочу даже знать, чем и о чём думал этот Эверланн. Теперь за него взялись мианийцы, и подробностей мы не узнаем.

Гедимин угрюмо кивнул.

— Дагмар… миссис Кунц была тут?

Фокс усмехнулся.

— Вы знакомы?.. Она оплатила вам лечение и карантин — ту часть, что город нам не возвращает. Но тут её интересовали только личинки. Снова мне пришлось прервать исследования на самом интересном месте…

Гедимин еле слышно хмыкнул. «Узнала? Или это в благодарность за… отсутствие личинок в ней и её коллегах?»

— Где она сейчас? — спросил он, спуская ноги с лежака. Живот немедленно отозвался дёргающей болью. Гедимин перенёс вес на левую руку — правую, с пальцами, раздутыми до неподвижности, лучше было не трогать.

— Вот это вы зря, —