Эстетика. О поэтах. Стихи и проза - Владимир Соловьев

26 сентября 1894

Колдун-камень

Посвящается Л.М. Лопатину

Эти мшистые громадыСердце тянут как магнит.Что от смертного вам надо,Что за тайна здесь лежит?

Молвит древнее сказанье,Что седые колдуныПравым роком в наказаньеЗа ужасные деяньяВ камни те превращены.

Спят в немом оцепененье,Лишь один, однажды в век,В свой черед из усыпленьяВстанет камень-человек.

Борода торчит седая,Как у волка, взор горит,И, дыханье забирая,Грудь могучая дрожит.

Заклинанье раздается,Мгла кругом потрясена,И со стоном в бepeг бьетсяМоря финского волна.

Воет буря, гул и грохот,Море встало, как стена,И далече слышен хохотИ проклятья колдуна.

Сила адского дыханьяВсю пучину подняла,Гибнут грешные созданья,Гибнут грешные дела.

И, свершив предназначенье,Вещий камень снова спит,Но над ним – залог прощенья —Тихо звездочка горит.

Эти мшистые громадыСердце тянут как магнит.Что от смертного вам надо,Что за тайна здесь лежит?

27 сентября 1894

Панмонголизм

Панмонголизм! Хоть слово дико,Но мне ласкает слух оно,Как бы предвестием великойСудьбины божией полно.

Когда в растленной ВизантииОстыл божественный алтарьИ отреклися от МессииИерей и князь, народ и царь,—

Тогда он поднял от ВостокаНарод безвестный и чужой,И под орудьем тяжким рокаВо прах склонился Рим второй.

Судьбою павшей ВизантииМы научиться не хотим,И всё твердят льстецы России:Ты – третий Рим, ты – третий Рим.

Пусть так! Орудий божьей карыЗапас еще не истощен.Готовит новые ударыРой пробудившихся племен.

От вод малайских до АлтаяВожди с восточных острововУ стен поникшего КитаяСобрали тьмы своих полков.

Как саранча, неисчислимыИ ненасытны, как она,Нездешней силою хранимы,Идут на север племена.

О Русь! забудь былую славу:Орел двуглавый сокрушен,И желтым детям на забавуДаны клочки твоих знамен.

Смирится в трепете и страхе,Кто мог завет любви забыть...И третий Рим лежит во прахеА уж четвертому не быть.

1 октября 1894

Сайма

Озеро плещет волной беспокойною,Словно как в море растущий прибой,Рвется к чему-то стихия нестройная,Спорит о чем-то с враждебной судьбой.

Знать, не по сердцу оковы гранитные!Только в безмерном отраден покой.Снятся былые века первобытные,Хочется снова царить над землей.

Бейся, волнуйся, невольница дикая!Вечный позор добровольным рабам.Сбудется сон твой, стихия великая,Будет простор всем свободным волнам.

3 октября 1894

«Что этой ночью с тобой совершилося...»

Что этой ночью с тобой совершилося?Ангел надежд говорил ли с тобой?Или вчерашней грозой истомилосяИ отдыхаешь пред новой борьбой?

Тихо лепечут струи озаренные,Тихо сияет небес благодать,Только вдали дерева обнаженныеВдруг прошумят и замолкнут опять.

4 октября 1894

«Этот матово-светлый жемчужный простор...»

Посв<ящается> Н.Е. Ауэр

Этот матово-светлый жемчужный просторВ небесах и в зеркальной равнине,А вдали этот черный застывший узор,—Там, где лес отразился в пучине.

Если воздух прозрачный доносит поройДетский крик иль бубенчики стада —Здесь и самые звуки звучат тишиной,Не смещая безмолвной отрады.

Так остаться бы век – и свет то, и теплоЗдесь на чистом нетающем снеге.Злая память и скорбь – всё куда-то ушло,Всё расплылось в чарующей неге.

11 октября 1894

«Тебя полюбил я, красавица нежная...»

Тебя полюбил я, красавица нежная,И в светло-прозрачный, и в сумрачный день.Мне любы и ясные взоры безбрежные,И думы печальной суровая тень.

Ужели обман – эта ласка нежданная!Ужели скитальцу изменишь и ты?Но сердце твердит: это пристань желаннаяУ ног безмятежной святой красоты.

Люби же меня ты, красавица нежная,И в светло-прозрачный, и в сумрачный день.И пусть эти ясные взоры безбрежныеВсё горе былое развеют как тень.

11 октября 1894

Ночь на Рождество

Посвящается В.Л. Величко

Пусть всё поругано веками преступлений,Пусть незапятнанным ничто не сбереглось,Но совести укор сильнее всех сомнений,И не погаснет то, что раз в душе зажглось.

Великое не тщетно совершилось;Недаром средь людей явился бог;К земле недаром небо приклонилось,И распахнулся вечности чертог.

В незримой глубине сознанья мировогоИсточник истины живет не заглушен,И над руинами позора вековогоГлагол ее звучит, как похоронный звон.

Родился в мире свет, и свет отвергнут тьмою,Но светит он во тьме, где грань добра и зла.Не властью внешнею, а правдою самоюКнязь века осужден и все его дела.

24 декабря 1894

На Сайме зимой

Вся ты закуталась шубой пушистой,В сне безмятежном, затихнув, лежишь.Веет не смертью здесь воздух лучистый,Эта прозрачная, белая тишь.

В невозмутимом покое глубоком,Нет, не напрасно тебя я искал.Образ твой тот же пред внутренним оком,Фея – владычица сосен и скал!

Ты непорочна, как снег за горами,Ты многодумна, как зимняя ночь,Вся ты в лучах, как полярное пламя,Темного хаоса светлая дочь!

Декабрь 1894

«Шум далекий водопада...»

Шум далекий водопадаРаздается через лес,Веет тихая отрадаИз-за сумрачных небес.

Только белый свод воздушный,Только белый сон земли .Сердце смолкнуло послушно,Все тревоги отошли

Неподвижная отрада,Все слилось как бы во сне .Шум далекий водопадаРаздается в тишине.

Конец декабря 1894

Отшедшим

Едва покинул я житейском волненье,Отшедшие друзья уж собрались толпой,И прошлых смутных лет далекие виденьяЯснее и ясней выходят предо мной.

Весь свет земного дня вдруг гаснет и бледнеет,Печалью сладкою душа упоена,Еще незримая – уже звучит и веетДыханьем вечности грядущая весна.

Я знаю это вы к земле свой взор склонили,Вы подняли меня над тяжкой суетойИ память вечного свиданья оживили,Едва не смытую житейскою волной.

Еще не вижу вас, но в час предназначенья,Когда злой жизни дань всю до конца отдам,Вы въявь откроете обитель примиреньяИ путь укажете к немеркнущим звездам.

Середина января 1895

Иматра

Шум и тревога в глубоком покое,Мутные волны средь белых снегов,Льдины прибрежной пятно голубое,Неба жемчужного тихий покров.

Жизнь мировая в стремлении смутномТак же несется бурливой струей,В шуме немолчном, хотя лишь минутном,Тот же царит неизменный покой

Страсти волну с ее пеной кипучейТщетным желаньем, дитя, не лови:Вверх погляди на недвижно могучий,С небом сходящийся берег любви.

Январь 1895