Под куполом - Стивен Кинг

К ним, толкая перед собой заполненную продуктами тележку, присоединился Энсон Вилер. Лицо он имел немного пристыженное, рука у него кровоточила.

— Кто-то ударил меня банкой с оливками, — объяснил он. — Я теперь пахну, как какой-то итальянский сэндвич.

Рози передала мегафон Джулии, которая начала повторять почти то же самое обращение, тем самым приятным голосом: «Покупатели, заканчивайте и спокойно, по рядам выходите».

— Мы не можем этого забрать, — произнесла Рози, показывая на Энсонову тележку.

— Но нам же все это нужно, Рози, — не согласился он, хотя и извиняющим голосом, но упрямо. — Нам это действительно нужно.

— Тогда мы оставим здесь деньги, — сказала она. — Если кто-то уже не стибрил мой кошелек из фургона, конечно.

— Однако… не думаю я, чтобы в этом был смысл, — сказал Энсон. — Какие-то дядьки воровали деньги прямо из касс. — Он видел, кто именно это делал, но называть их не хотел. Особенно, когда рядом с ним идет редакторша местной газеты.

Рози ужаснулась:

— Что же здесь случилось? Что здесь, ради Бога, случилось?

— Я не знаю, — сник Энсон.

Во двор уже подъехала санитарная машина, понижая визг сирены до рычания. Через пару минут, когда Барби, Рози и Джулия с мегафоном все еще обходили секции (толпа уже значительно поредела), кто-то позади них произнес:

— Достаточно. Отдайте мне мегафон.

Барби не удивился, увидев действующего шефа Рендольфа, ряженого в полную униформу. Нарядился, как тот огурец, хотя и не поздно, зато несвоевременно. Точно по графику.

Рози проговаривала, поднимая достоинства бесплатного кофе в «Шиповнике». Рендольф, вырвав мегафон у нее из руки, моментально начал отдавать приказы и сыпать угрозами.

— Немедленно выходите! Говорит шеф Питер Рендольф. Я приказываю вам: немедленно выходите! Бросьте, что держите в руках, и немедленно выходите! Если бросите все и немедленно выйдете, вы можете избежать обвинений!

Рози посмотрела на Барби, смущенно посмотрела. Он пожал плечами. Главное прошло. Дух дикой стаи растворился. Копы, которые остались неповрежденными — и даже Картер Тибодо, пошатываясь, но на ногах — начали теснить народ. Кое-кого из «покупателей», которые не бросили свои нагруженные корзины, повалили на пол, а Фрэнк Делессепс перекинул чью-то тележку. Лицо у него было пасмурное, бледное, злое.

— Вы собираетесь что-то сделать, чтобы эти ребята перестали такое творить? — спросила Джулия Рендольфа.

— Нет, мисс Шамвей, не собираюсь, — ответил Рендольф. — Эти люди грабители, так с ними и ведут себя.

— Кто в этом виноват? Кто закрыл маркет?

— Отойдите прочь, — насупился Рендольф. — Не мешайте мне работать.

— Жаль, что вас не было здесь, когда они ворвались, — заметил Барби.

Рендольф кинул на него взгляд. Взгляд был недружеский, но удовлетворенный. Барби вздохнул. Где-то стучали часы. Он знал это, и Рендольф тоже. Вскоре пробьют тревогу. Если бы не Купол, он мог бы убежать. Правда, если бы не Купол, ничего бы этого и не случилось.

Прямо перед ними Мэл Ширлз старался забрать переполненную товаром тележку у Эла Тиммонса. Эл не отдавал, и тогда Мэл её вырвал… и толкнул ей старика, сбив его с ног. Эл вскрикнул от боли, стыда и гнева. Шеф Рендольф захохотал. Это были короткие, рубленные, неприветливые звуки: ГАВ! ГАВ! ГАВ! — и в них Барби послышалось то, чем скоро станет Честер Милл, если не снимется Купол.

— Идем, леди, — сказал он. — Давайте выйдем отсюда.

13

Расти и Твич перевязывали раненых — всего около дюжины — под шлакоблочной стеной маркета, когда Барби, Рози и Джулия вышли во двор. Энсон стоял возле фургона «Шиповника», прикладывая бумажное полотенце к своей ране на руке.

Лицо у Расти было нахмуренным, но, увидев Барби, он немного просиял.

— Эй, коллега. Ты сегодня со мной. Фактически, ты мой новый медбрат.

— Ты весьма переоцениваешь мои медицинские умения, — ответил Барби, но направился к Расти.

Мимо Барби промчала Линда Эверетт, бросившись в объятия Расти. Он лишь коротко прижал ее к себе.

— Я могу помочь, милый? — спросила она. Смотрела она при этом на Джинни, с ужасом. Джинни уловила ее взгляд и утомлено закрыла глаза.

— Нет, — сказал Расти. — Делай свою работу. Со мной Джина и Гарриэт, а еще я теперь имею медбрата Барбару.

— Буду делать, что смогу, — сказал Барби, едва не добавив: «Пока меня не арестуют, то есть».

— Ты справишься, — кивнул Расти. И добавил замедленным голосом: — Джина и Гарриэт — наилучшие в мире помощницы, но, когда дело заходит дальше кормления пациентов таблетками и наклеивания пластырей, они по большей части теряются.

Линда наклонилась к Джинни.

— Мне так жаль, — сказала она.

— Со мной будет все хорошо, — ответила ей Джинни, при этом, не открывая глаз.

Линда подарила своему мужу поцелуй и чуткий взгляд, и тогда уже пошла туда, где стояла с блокнотом Джеки Веттингтон и брала показания у Эрни Келверта. Говоря, Эрни то и дело вытирал себе глаза.

Где-то час Расти и Барби работали бок о бок, а тем временем копы натянули вдоль фасада маркета желтую полицейскую ленту. Пришел осмотреть разрушения Энди Сендерс, он квохтал и тряс головой. Барби расслышал, как он спрашивал у кого-то, куда катится мир, если жители твоего города, соседи, могут поднять такую бучу. Также он пожал руку Рендольфу, поздравляя его с тем, что тот хорошо сделал огромную работу.

Чертовски хорошую работу.

14

Когда ты в драйве, исчезают мерзкие препятствия. Разногласия становятся друзьями. Несчастья оборачиваются джек-потом. Ты не воспринимаешь эти вещи с признательностью (эта эмоция присуща слизнякам и лузерам, по мнению Большого Джима Ренни), а как надлежащее. В драйве ты словно катаешься на каких-то магических качелях и тебе нужно (вновь таки, по мнению Большого Джима) отталкиваться горделиво.

Если бы он вынырнул со старой большой усадьбы на Милл-Стрит немного позже или немного раньше, то не увидел бы того, что сотворил, и, вероятно, вел бы себя с Брендой Перкинс абсолютно по-другому. Но он вышел точно в нужное время. Так оно и прет, когда ты в драйве; защитные блоки разрушаются, и ты прорываешься сквозь магические отверстия, легко забрасывая мяч в корзину.

Это ритмичное скандирование От-кры-вай! От-кры-вай! позвало его из кабинета, где он делал заметки к проекту, который планировал назвать КРИЗИСНОЙ АДМИНИСТРАЦИЕЙ… титулованным головой которой будет улыбающийся, сердечный Энди Сендерс, а Большой Джим будет реальным обладателем в тени его трона. Не чини того, что не поломано — было Первым Правилом Большого Джима в его учебнике по политике, а выставление вперед Энди всегда действовало, как чары. Большинство Честер Милла знало, что он идиот, но это не имело значения. В одной и той же игре людей можно разводить снова и снова, потому что девяносто девять процентов из них еще большие идиоты. И хотя Большой Джим никогда еще не планировал политической кампании такого большого масштаба — речь шла о муниципальной диктатуре — он не имел сомнений, что все сработает, надлежащим образом.