Под куполом - Стивен Кинг

— Чего вы желаете? — он смотрел прямо перед собой на пустую улицу. На виске у него билась толстая жилка.

— Чтобы вы объявили о своей отставке. Власть перейдет к Барби, согласно президентскому…

— Я никогда не пойду в отставку в пользу этого никчемы, — он обернулся лицом к ней. Он улыбался. Нехорошей улыбкой. — Ничего вы не передавали Джулии, потому что Джулия в маркете, смотрит на потасовку за еду. Возможно, вы держите папку Дюка где-то под замком, но копию вы не передавали никому. Вы попробовали зайти к Ромми, потом попробовали к Джулии, и тогда пришли сюда. Я видел, как вы шли к городской площади.

— Шла, — согласилась она. — И имела папку при себе.

А если сказать ему, где она ее оставила? Это будет означать поставить Эндрию в нехорошую ситуацию. Она начала привставать.

— Вы имели шанс. Теперь я ухожу.

— Вторая ваша ошибка заключается в том, что вы считали себя в безопасности на улице. На пустой улице. — Голос его звучал едва ли не по-доброму, и, когда он дотронулся до ее руки, она обернулась на него посмотреть. Он схватил ее за лицо. И крутанул.

Бренда Перкинс услышала резкий хруст, как вот случайно веточка треснет под весом заледенелого снега, и вслед за этим звуком она погрузилась в бездонную тьму, стараясь успеть позвать по имени своего мужа.

21

Большой Джим зашел в дом и достал со шкафа в коридоре кепку из тех, что дарил посетителям салона «Подержанные автомобили Джима Ренни». А также пару варежек. И тыкву взял из кладовой. Бренда так и сидела в удобном кресле Адирондак, упершись себе подбородком в грудь. Он оглянулся вокруг. Никого. Мир принадлежал ему. Он надел ей на голову кепку (низко натянув козырек), на руки перчатки, а на колени положил тыкву. Сейчас этого вполне хватит, подумал он, пока домой не вернется Джуниор и заберет ее туда, где она может пополнить душегубный счет Дейла Барбары. А до этого побудет обычным напиханным тряпьем Хэллоуиновским чучелом.

Он проверил ее сумку. Там лежал кошелек, гребешок и какой-то роман в бумажной обложке. Итак, с этим все хорошо. Будет покоиться пока в подвале, за бездействующей печью.

Он оставил Бренду в надвинутой на лоб кепке и с тыквой на коленях, а сам зашел в дом, чтобы спрятать ее сумку и ждать своего сына.

В погребе

1

Предположение выборного Ренни, что никто не видел, как Бренда в то утра подходила к его дому, было правильным. Однако ее утренние передвижения не остались незамеченными, и видел ее не кто-то один, а целых три человека, включая того, кто также жил на Милл-Стрит. Если бы об этом знал Большой Джим, могло бы это знание его сдержать? Навряд ли: к тому времени он уже полностью определил себе курс, и поздно было поворачивать назад. Однако это могло бы побудить его к размышлению (потому что он был думающим человеком, в своем роде, конечно) о схожести между убийством и картофельными чипсами «Лэйс»[281]: после первого уже тяжело остановиться.

2

Сам Большой Джим не видел никаких соглядатаев, когда спускался постоять на углу Милл-Стрит и Мэйн. И Бренда никого не видела, поднимаясь к городской площади. И это потому, что те не желали быть увиденными. Они прятались внутри моста Мира, сооружении, признанном опасным. Но это не самое худшее. Если бы Клэр Макклечи увидела сигареты, она бы по-настоящему обалдела. Фактически, она могла бы раскудахталась, как целых две курицы. И, конечно же, никогда больше не позволила бы своему Джо водиться с Норри Келверт, даже если бы от их дружбы зависела судьба всего города, потому что именно Норри принесла курево — скомканную, сильно помятую пачку «Уинстона», которую нашла на полке в гараже. Ее отец бросил курить еще год назад, и пачка успела покрыться тонкой вуалью пыли, но сигареты внутри нее, по мнению Норри, выглядели вполне пригодными. Их там лежало только три штуки, но три — это как раз столько, сколько им нужно: каждому по одной. Воспринимайте это как ритуал привлечения удачи, проинструктировала она.

— Мы будем курить, как индейцы, которые молятся своим богам об удачной охоте. Тогда это должно подействовать.

— Звучит хорошо, — сказал Джо. Его всегда интриговало курение. Он не мог понять, в чем его привлекательность, но должно же в нем что-то быть, если столько людей этим все еще занимаются.

— Каких богов? — спросил Бэнни Дрэйк.

— Каких тебе захочется богов, — ответила Норри, взглянув на него так, словно он был самым тупым существом во всей вселенной. — Господа Бога, если тебе нравится именно Он. — Одетая в выцветшие джинсовые шорты и розовый топ без рукавов, с распущенным волосами, которые, вместо того чтобы быть туго, до скрипа, стянутыми на затылке в повседневный хвостик, сейчас обрамляли ее лукавое личико, она нравилась обоим ребятам. Они были от нее в восторге, если по правде. — Я буду молиться Чудо-Женщине[282].

— Чудо-Женщина не богиня, — возразил Джо, аккуратно расправляя выбранную им сигарету. — Чудо-Женщина просто супергероиня. — А подумав, добавил: — Возможно, самая суперская.

— Для меня она богиня, — ответила Норри, вспыхнув глазами с пасмурной искренностью, которой невозможно было противоречить, тем более ее высмеивать. Она тоже аккуратно расправляла свою сигарету. Бэнни свою оставил в том виде, как и досталась; Бэнни считал, что погнутая сигарета прибавляет его образу кульности.

— Я носила браслеты силы Чудо-Женщины до девяти лет, а потом я их потеряла; думаю, у меня их украла та сучка Ивонна Недо.

Она зажгла спичку и сначала подожгла ей сигареты Джо, а потом Бэнни. И когда хотела сама подкурить, Бэнни её задул.

— Зачем ты это сделал? — спросила она.

— Трое от одной спички не подкуривают. Плохая примета.

— Ты веришь в такое?

— Не очень, — ответил Бэнни. — Но сегодня нам понадобится вся удача, которую мы только сможем привлечь. — Он бросил взгляд на свой велосипед, где в проволочном багажнике лежал пакет, а потом затянулся сигаретой. Вдохнул лишь немножко и сразу же начал кашлять дымом, глаза у него заслезились. — На вкус, как кошачье дерьмо!

— Много курил разного, да? — спросил Джо. И сам затянулся. Не хотелось выглядеть малодушным, но и закашляться, а то и сблевать, ему хотелось еще меньше. Дым был жгучим, но каким-то приятным. Может, в курении что-то такое действительно есть, наконец. Вот только в голове немного дурманится.

«Не надо так глубоко вдыхать, — подумал он. — Потерять сознание будет совсем не кульно, почти как вырыгать». Разве что он потеряет сознание в объятиях Норри. Это было бы действительно классно.