Порт-Артур. Том 1 - Александр Степанов

– Боюсь только, чтобы моя выходка не отразилась на Сергее Владимировиче. Ради его спокойствия я готова даже извиниться перед Стесселем, хотя он совершенно этого не заслуживает, – заколебалась Варя.

– Я думаю, что к Стесселю не стоит больше возвращаться, – отозвался Звонарев. – Бог не выдаст, Стессель на губу не посадит.

– Плюнь ты. Варвара, на генерала! Другого отношения он не понимает, – вмешалась Селенина

– Не будь груба, Оля! Грубость никогда и никого не красят. А ты к тому же учительница и должна подавать пример культурности, – остановила ее Желтова.

– Стессель может на меня нажаловаться папе и маме, – проговорила в задумчивости Варя. – Тогда мне попадет. Во избежание этого я сама первая на него пожалуюсь родителям или самой Вере Алексеевне. Пусть знает, какой у нее хам муженек.

– Правильно. Нападение – лучший способ защиты. Так и действуй! – сразу подхватила Оля.

По-южному быстро стемнело, с гавани потянуло прохладой. Огней зажигать не разрешалось, и публика постепенно стала расходиться. Заторопились и Желтова с Олей.

– Мы можем понадобиться в госпитале. К вечеру раненым обычно бывает хуже, – пояснила Мария Петровна.

Проводив их немного по улице, Варя с Звонаревым направились к Артиллерийскому городку.

– Хотите, я вас проведу к моему заветному месту на Золотой горе? – предложила Варя. – Я люблю там сидеть и мечтать.

– Вы и мечты-вещи трудно совместимые.

– Я совсем не такой синий чулок, как вы себе представляете.

– Хуже. Вы амазонка из артурских прерий!

– Вы хотите сказать, что я дикарка?

– Ив мыслях не было, – отнекивался прапорщик.

– Не отрекайтесь! Я все равно не поверю. Я предпочитаю быть дикаркой, говорить, что думаю, поступать, как мне хочется, чем во имя так называемых приличий притворяться и говорить неправду.

– Все хорошо в меру. Вы бываете резковаты, особенно для девушки. Немного выдержки вам не помешает.

– Терпеть не могу кисло-сладких людей, вроде…

– Меня?

– Я этого не сказала, но вы мне кажетесь слишком пресным.

– Значит, Борейко в вашем духе?

– Он по-медвежьи груб и неуклюж.

– Я пресен, он груб. Кого же вам еще надо?

– Как вы… непонятливы, если не просто глупы. Будь у вас побольше перца, вы могли бы мне и понравиться, – кокетливо заметила Варя.

– Постараюсь весь свой наличный перец немедленно выбросить, чтобы им во мне и не пахло! – отозвался Звонарев.

– Не смейте меня дразнить, как маленькую девочку! Вот и моя тропинка. – И девушка, свернув с дороги, пошла в обход Золотой горы по чуть заметной в темноте узенькой дорожке.

– Смотрите не оступитесь, тут круто, и можно сильно ушибиться при падении, – предупредила Варя и тотчас оступилась сама.

Прапорщик едва успел подхватить ее за талию.

– Вернемся, пока вы нос себе не разбили, – предложил Звонарев, продолжая поддерживать Варю под руку. Но она молча двигалась дальше. Через несколько шагов оступился прапорщик и, падая, крепко ухватился за Варю. Девушка качнулась, но устояла на ногах и сильной рукой помогла стать на ноги своему кавалеру.

– Прошу к моим ногам не падать! Можно обойтись и без подобных нежностей. И как ходить с вами? Вместо помощи я должна еще помогать вам, – подсмеивалась девушка.

– Куда вы меня завели, зловредная особа? – отряхиваясь, спросил Звонарев.

– Сейчас будет мое любимое местечко, – ответила Варя и, пройдя несколько шагов в сторону, очутилась перед большим кустом.

Раздвинув ветки руками, она, как ящерица, юркнула на площадку между скал. Прапорщик едва пробрался за ней, поцарапавшись о колючки и ветки кустов.

– Я люблю здесь отдыхать днем. Это место укрыто с трех сторон кустами и скалами. Только к морю открывается узкая щелка. Днем здесь чудесно: с моря тянет прохладой, кусты прикрывают от солнца, и ниоткуда тебя не видно. А ночью здесь, правда, одной страшновато. Вдруг на тебя кто-нибудь нападет. Кричи не кричи, никто не услышит, не увидит и помощи не окажет.

– Кто же на вас осмелится напасть?

– Например… вы!

– Да я вас боюсь больше, чем вы меня!

– И совершенно напрасно! Смотрите, как красиво мерцают звездочки на небе всеми цветами радуги. – И Варя повалилась на землю, подняв руки к небу.

По небу пронеслась яркая падающая звезда, оставляя за собой слабо светящийся след…

– Загадала, загадала свое заветное желание! – захлопала в ладоши девушка.

– Какое именно?

– Много будете знать, скоро состаритесь! – лукаво ответила Варя. – Расскажите, чем вы заняты на сухом пути?

– Строим батареи и форты.

– А перевязочные пункты?

– О них пока разговоров не было.

– Напрасно. Я уже не раз ездила вдоль линии фортов и думала о них. На самих укреплениях для врачей не отведено места, да и работать под обстрелом им будет нелегко. Придется перевязочные пункты выносить в тыл. Я уже подыскала место у Залитерной батареи, недалеко от нее, в тылу, в глубоком ущелье. Хотите, я вам его покажу, и мы вместе с вами обсудим план оборудования перевязочного пункта? – предложила Варя.

– Всегда готов вам помочь и советом и делом. Но организацией тыловых перевязочных пунктов занят штаб крепости, куда вам и надо обращаться по этому вопросу. Завтра я точно узнаю, кто именно ведает этим делом, – пообещал прапорщик.

– Мы устроим перевязочный пункт, чтобы на нем было все, что нужно: вода, свет, печь, кипяток и, конечно, операционная, – планировала Варя.

– Это будет уж целый лазарет, а не перевязочный пункт, где оказывают первую помощь, накладывают легкие перевязки и отправляют дальше в тыл.

– Во всяком случае, раненых следует обмыть, согреть, перевязать и накормить, – развивала свой план девушка. – Я буду там работать сестрой. Никто и не подумает, что это я все придумала, как надо устроить перевязочный пункт. Вы не боитесь смерти? – неожиданно спросила она.

– От судьбы не уйдешь!

– Это так, но я все же хотела бы уцелеть в Артуре и посмотреть, чем кончится война и что будет после нее.

– Кончится она, вернее всего, плохо для нас. Победят японцы, а затем в стране вспыхнет революция! Больно народ недоволен нынешним положением.

– Мария Петровна и Оля говорят то же! Папа думает, что революция, быть может, и не будет, если крестьянам дадут землю.

– Даром ее крестьянам никто не даст, а денег у них нет!

– Царь заплатит за землю помещикам.

– Наивная вы девушка! Царь-то у нас – первый помещик! Ему кто за землю заплатит?

– Казна.

– Да он разорится, если станет платить всем помещикам. Деньги в казну дерут с мужика. Значит, фактически он и заплатит помещикам за землю. Но платить ему не из чего. Он и так от бедности пухнет с голоду.