Неизвестные Стругацкие От «Страны багровых туч» до «Трудно быть богом»: черновики, рукописи, варианты. - Светлана Бондаренко

Странное неземное очарование струил этот диковинный пейзаж. Теплый ветер, полный аромата незнакомых цветов, дыхание тех, что сидели у костра…

— Слышишь? — спросил Комлин, чуть шевеля губами.

— Да. Надо только вглядеться внимательно и… и… я не знаю, как это объяснить…

— Я тоже не знаю. Но это можно слышать…

Они надолго замолчали, вглядываясь в чудесное изображение.

— А номер два? — спросил наконец Комлин.

— Это не оконченный рисунок, — сказал Кристо с заметным сожалением. — Ты не успел его закончить — пришел в себя.

— Вновь обрел здравый рассудок, — невесело ухмыльнулся.

Комлин, рассматривая второй листок. — Не пойму, к чему здесь эта башня в джунглях…

— Ты же не успел закончить, Витя, — повторил Кристо.

— Дда-а… — протянул Комлин. — Опять заросли и какая-то явно металлическая башня. Но это — уже день…

Он повертел рисунок в руках и вернул его товарищу.

— Подумать только — это нарисовал я! Ты же знаешь, как я рисую, Кристо?

Он снова откинулся на подушку и закрыл глаза.

— Ты… помнишь это? — осторожно спросил Кристо.

Комлин мотнул головой.

— Нет. Этого я не помню, но…

— Н о.

— Именно, но! — Комлин устроился поудобнее, закинул руки за голову. — Это больше всего похоже на очень яркий сон. Иногда бывает так: идешь по малознакомой улице и вдруг чувствуешь, что все это где-то видел — серые дома, пустой тротуар, лужу посреди мостовой… И потом вспоминаешь — во сне! Или — просыпаешься утром… Уже не спишь, но еще не проснулся совсем и… и… И, понимаешь, рядом — знакомые стены и остатки твоего сна — какие-нибудь люди, или улица, или какой-нибудь забор с объявлениями… Это очень трудно объяснить…

— Да-да! Я тебя почти понимаю…

— В жизни это не играет никакой роли, поэтому у нас нет даже слов, чтобы верно описать такое ощущение. А то, что я испытываю, очень похоже на такое вот состояние.

Кристо тихонько потянулся к диктографу и включил его.

— Вот сейчас, например, я почти здоров. Мои прежние ощущения кажутся сном, и, как всякий сон, они расплывчаты и не поддаются словесному описанию… А бывает, я помню, наоборот: эта палата кажется сном, а я — совсем другой человек — удивляюсь этому странному сну…

(Далее текст отсутствует.]

Черновики этого рассказа обнаружены на оборотах черновиков „Обитаемого острова“ и „Гадких лебедей“. Один из ранних вариантов еще называется „Восьмой за полгода“, но сюжет уже ближе к окончательному. Собственно, это черновик данного рассказа. Начало в черновике было более длинным и подробным:

Инспектор наконец перестал копаться в бумагах и сказал:

— Н-ну, хорошо. С кого же, собственно, мы начнем?.

— Как вам будет угодно, — сказал Директор Института.

— А вы, товарищ Леман, не злитесь, пожалуйста.

— А я, товарищ Рыбников, не злюсь.

— Ну и отлично, — сказал Инспектор. — Тогда начнем с этого вихрастого мэнээса. Симаков, кажется?

— Как вам будет угодно, — сказал Директор необычайно вежливо. Он передвинул рычажок видеофона и спросил, не глядя на голубоватый экран: — Младший научный сотрудник Симаков вызван?

— Вызван, Иосиф Петрович, — ответил женский голос.

— Пусть войдет.

Инспектор Рыбников сел поудобнее и уставился на большую, обитую стеганой кожей дверь. Дверь дрогнула, приоткрылась, и в образовавшуюся щель протиснулся младший научный сотрудник Симаков. Он прочистил горло и, несколько склонившись вперед, осведомился:

— Разрешите?

— А вы, пожалуйста, садитесь, товарищ Симаков, — сказал Инспектор, приветливо кивая. — Вот сюда, пожалуйста. И не стесняйтесь.

— Благодарю вас, — прошептал Симаков.

Он оторвался от дверной ручки, деревянным шагом подошел к директорскому столу и ухватился за толстую спинку черного тяжелого кресла. Кресло было напротив Инспектора. Симаков снова кашлянул и опустился на сиденье, забыв поддернуть узкие серые брюки. Затем он пригладил вихор на макушке, кашлянул еще раз и дрыгнул коленкой, словно собираясь перебросить ногу на ногу, но не решаясь это сделать.

— Мы с вами уже виделись сегодня, — сказал Инспектор, — А теперь я хотел бы задать вам несколько вопросов. Вот вы показывали нам лабораторию. Начальник ее — товарищ Комлин, а вы, кажется, его заместитель и теперь — исполняющий обязанности?

— Да, — сказал Симаков и поглядел на Директора.

Инспектор тоже поглядел на Директора. Директор внимательно изучал пустую, залитую асфальтом и солнцем площадь под окном.

— А не могли бы вы, товарищ Симаков, — спросил Инспектор, — рассказать мне, чем занималась ваша лаборатория последние, скажем, полгода?

— Да, разумеется… — Симаков запнулся и снова поглядел на Директора. — Э-э… Лаборатория выполняла заказ… Э-э… Заказ одного из…

— Виталий Константинович, — проговорил Директор, по-прежнему глядя в окно. — Товарищ Рыбников — инспектор Управления охраны труда при Совете Министров. Он в курсе.

— Да-да, разумеется, — заторопился Симаков. — Лаборатория выполняла заказ Управления межпланетных сообщений.

В сентябре прошлого года нам была предложена исследовательская тема относительно воздействия космического излучения и вообще частиц высоких энергий на психическую деятельность человека. Следовало выяснить несколько вопросов. Какие изменения вызывает такое облучение в сером веществе.

Какие именно участки спектра энергий оказываются наиболее эффективными в смысле воздействия. Каковы внешние признаки поражения коры. Существуют ли достаточно простые методы борьбы с последствиями таких психолучевых травм, и как их предупредить… Вот приблизительно в таком плане.

Симаков наконец решился перекинуть ногу на ногу. Впрочем, он сам этого не заметил.

— Лаборатория выполнила эту тему? — спросил Инспектор, играя карандашом.

— Нет. Еще нет, — озабоченно произнес Симаков. — То есть основные результаты, разумеется, получены, обобщены, готовится доклад, но появилось еще немало любопытнейших проблем. Вот например…

— Простите, товарищ Симаков, — поспешно сказал Инспектор. — Это страшно интересно, но вот мне сейчас пришел в голову еще один вопрос.

— Слушаю вас, — сказал Симаков. Он казался несколько обиженным.

— А скажите… Вот прибор в небольшой комнатке рядом с виварием. Это ведь генератор нейтринных пучков, если я не ошибаюсь.

Симаков насторожился и подобрал ноги.

— Да, — сказал он.

— Это новейшая аппаратура. Вы ее получили недавно?

— Совсем недавно.