Ведьмы поместья Муншайн - Бьянка Мараис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Айви хорошо помнит первый год проживания со своей эксцентричной двоюродной бабушкой в этом огромном доме, который изо всех сил старался отвлечь ее от мрачных мыслей. Помнит, как принимали ее в свои объятья альковы и как смешно прыгала с места на место мебель, играя с ней в прятки. И как ночами приходили женщины, чьи лица были скрыты капюшонами, и под утро исчезали в лесу. Однажды, когда бабушка поправляла ей перед сном одеялко, Айви спросила про этих женщин, а Мирабель объяснила, что все они – члены их сестринства.
«Запомни, девочка моя, – сказала тогда Мирабель, – самые крепкие узы у тебя будут именно с женщинами, которых ты выберешь в качестве своей семьи».
«Но ведь семью не выбирают, – сказала озадаченная Айви. – Где ты родился, там и семья».
«У человека – две семьи, – пояснила Мирабель, заправляя за ухо непослушный локон Айви. – Первая семья – это кровные узы, но вторая основана на более сильном родстве. Выбор, дорогая Айви, обладает могущественной силой. Поэтому, когда придет время, будь мудрой при выборе сестер».
Но Айви, в отличие от Мирабель, не пришлось выбирать для себя сестер. За нее все сделал дом: используя силу собственного притяжения, одну за одной он приводил их к Айви.
Прошел год, и Айви заскучала. И вот однажды рано утром она проснулась от шума приближающейся к дому двуколки с лошадьми. Откинув одеяла, Айви побежала по длинному коридору и залезла на подоконник, откуда было видно подъездную дорожку. Прижавшись носом и ладошками к заледенелому стеклу, она увидела Анастасию, одну из таинственных ночных гостий Мирабель.
А с нею была светловолосая девочка, на пару лет младше Айви. Девочка смотрела на дом, словно бы узнавая его. Подслушав пару разговоров, Айви поняла, что девочку зовут Урсула, ей шесть лет, и ее мать убил во сне неизвестный грабитель. Девочка эта родилась в сорочке и определенно обладала вторым зрением, так как смогла описать внешность нападавшего, даже не видя его.
В последующие недели Айви удалось подслушать и другие разговоры, пострашнее предыдущих. На основе описания внешности убийцы сестры Мирабель определили его личность и выследили. Как-то безлунной ночью они собрались все вместе и, разбившись на группы, улетели на восток. Они вернулись до рассвета уставшие, но с чувством исполненного долга. Насколько помнит Айви, никто больше не вспоминал об этой истории.
Урсула стала первым подарком, который преподнес дом для Айви – так кот бросает мышку к ногам хозяина. Прошел всего один день, и в поместье прибыла шестилетняя Руби. Это рыжее дитя с глазами цвета фиалки подбросили на ступеньки приюта, приколов к ее пижаме записку: «Заберите это. С ним что-то не так». Скоро работники приюта согласились с автором записки и «сплавили» девочку еще кому-то. И вот так ее перекидывали из рук в руки, пока она не оказалась в поместье Муншайн.
Айви помнит, как в то утро Урсула вышла к Руби на крыльцо и как девочки бросились друг к другу в объятья, словно каждая из них нашла у другой ключик от собственного сердца.
Казалось, этот странный подарок скорее предназначался Урсуле, а не Айви. А все потому, что дом понимал, насколько трудно Айви, несмотря на собственное одиночество, сходилась с людьми. Ей было проще возиться со своими растениями, чем общаться с девочками, чьи раненые души искали защиты. Поэтому дом поступил мудро: он послал Айви двух сестер, не столь в ней нуждавшихся, пока они были друг у друга.
Через четыре месяца Урсула вдруг вскинула голову и прошептала: «Еще одна едет». Глаза при этом у нее широко распахнулись, и она смотрела куда-то вдаль, словно видя то, чего не видят Айви с Руби.
И действительно: через час девочки наблюдали через окно в коридоре, как в дом вводят шестилетнюю Квини, всю покрытую ожогами, в измазанном копотью платье. Эта девочка стала сиротой после того, как ее родители-изобретатели погибли от взрыва в лаборатории. Через месяц пребывания в приюте Квини перенаправили к Мирабель. Оказывается, девочка устроила собственный эксперимент и едва не спалила приютскую кухню.
Квини стала для Айви лучшим подарком от дома, ее самой близкой душой.
Через два года Урсула снова озвучила предсказание, что вот-вот – привезут кого-то еще. Девочки уже знали, что процедура знакомства с Мирабель проходит в гостиной, и побежали туда, спрятавшись за пыльными гардинами. И оттуда они увидели огромного как скала человека, что баюкал на волосатых руках спящую Иезавель, чьи волосы были черны как вороново крыло. Мужчину звали Марвин, он был водителем грузовика. Оказалось, он едва не сбил малышку, которая шагала себе по встречной полосе и сосала палец.
Этим подарком занялись Урсула с Руби, в то время как Айви с Квини уже вовсю колдовали над своими изобретениями.
Прошло полтора года. Айви гуляла в саду, как вдруг к ним из леса вышла восьмилетняя Табита. В одной руке у нее был чемодан, а в другой – странное яйцо. Первые два года пребывания в доме она молчала как рыба, и никто не знал, кто она такая и где ее родители.
Сей последний подарок будет преподнесен домом дважды, только Айви поймет это не сразу.
Айви баловало подарками не одно лишь поместье. Например, прощальный был сделан Мирабель: она долго болела и успела переоформить на Айви всю свою собственность без вмешательства других родственников. Нет, конечно, кое-кто пытался оспорить ее прижизненную волю – например, премерзейший Бартоломью Гедни.
И вот вам пожалуйста – после долгих лет препирательств с семейкой Гедни наследство Мирабель может оказаться стертым с лица земли. Разве возможно сестринство без общего дома? Ведь это он свел их вместе, и что будет, если особняк исчезнет?
Айви очень вовремя вытирает выступившие от гнева слезы, потому что в комнату входят сестры. Процессию замыкает Иезавель, которая сразу же направляется к старинной сервировочной тележке с напитками.
14
Суббота, 23 октября Вечер
Иезавель берет с многоярусной тележки черную приземистую бутылку с нарисованными на ней белым черепом с костями. Это шутка такая.
При выборе напитков Айви любит говорить: «Назовите свой яд» [26], и это как нельзя лучше совпадает с философией Иезавель, которая гласит: «Мы все умрем, но не каждый из нас достаточно умен, чтобы выбрать исполнителя своей смерти».
Вот она, эта грозная бутылка, а внутри – вполне себе
