Чужие дети - Джоанна Троллоп

Она добралась до входной двери Лукаса, где он стоял и считал вслух.

— Одиннадцать, — сказал он.

— Этого не может быть.

— Почти двенадцать.

— Лжец, — ответила Дейл.

Он поцеловал сестру. На Лукасе были черная рубашка, черные брюки и открытая жилетка в серую и черную полоску, производящая слегка простонародное впечатление. Дейл отметила это:

— Круто.

Он подмигнул:

— Подарок поклонницы.

— Да ну! А Эми знает?

— Да, знаю, — заявила девушка, которая появилась за спиной Лукаса. У подруги брата была копна белокурых волнистых волос, по поводу которых Дейл иногда дивилась в узком кругу — как Лукас может терпеть их прикосновение? Волосы производили впечатление овечьей или собачьей шерсти.

Лукас подмигнул подруге:

— Это же лучше, чем шарики. Или — чем презервативы.

Эми переменилась в лице:

— Заткнись!

— Я принесла вот это, — сказала Дейл Лукасу, протягивая книгу и бутылку. Он взял их, краем глаза читая заглавие.

— Ба, колоссально!

— Это великолепно, — заявила Дейл. — Полагаю, ты никогда не желал прочесть что-нибудь о Вьетнаме. Но эта вещь — совсем особая.

— Спасибо, — ответил Лукас, все еще глядя на книгу. — Спасибо огромное.

Эми забрала у него бутылку вина.

— Я немного охлажу ее.

Она была одета в леггинсы, полуботинки и свободную футболку.

— Он — потрясающий парень, — сказала Дейл брату об авторе книге. — У него было ужасное детство почти без образования. Но это просто самородок, удивительный писатель от бога.

Лукас улыбнулся ей:

— Предвкушаю удовольствие от чтения.

Через открытую дверь в гостиную Эми крикнула из кухни:

— Хочешь кофе?

— Я недавно пила, — ответила Дейл. Она вышла на середину гостиной между двумя диванами, покрытыми грубой светлой тканью. — Я была сегодня в Плимуте. Дорога — просто отвратительная.

Лукас достал бутылку водки из бара в шкафчике и вопросительно поднял ее.

— Чудесно, — сказала Дейл. — Отличная вещь.

— Почему бы тебе не поменять работу? — спросил брат, наливая водку. — Почему бы не заняться чем-нибудь, что не связано с разъездами? Если хочешь остаться в издательском бизнесе, почему не работаешь для передовиц или чего-то подобного?

— Это означает ездить в Лондон, — ответила сестра. — А я не хочу туда.

Эми вышла из кухни, держа кружку.

— Я думала, тебе нравился Лондон.

— Верно — наездами. Но не жить там.

— Забавно смотреть, — сказала подруга брата, — как вы оба всегда хотите оставаться возле вашего отца!

Лукас вручил Дейл стакан водки с тоником и льдом.

— Нет, — ответил он, — это — не умышленно. Такое происходит само собой, потому что мы получили здесь работу.

— Я не могла дождаться, лишь бы выбраться из Хартлпула, — проговорила Эми. Она села на ближайший диван, держа в руках кружку и глядя на Дейл в брючном костюме с неброскими украшениями и мягкими волосами, собранными назад в узел черной вельветовой резинкой. — Оттуда — и от моего отца. Ничто на земле не заставило бы меня жить на расстоянии мили от моего папочки.

— Мы не собираемся такого делать, — сказал Лукас. Он посмотрел на сестру. — У тебя усталый вид.

Дейл поморщилась. Она уселась на диван напротив Эми и сделала большой глоток из своего стакана.

— Ситуация сейчас не улучшается. Сперва ушел Нейл, — она замолчала, сделала еще один глоток и потом продолжила:

— А теперь и отец.

Лукас подсел к Эми и облокотился на диван позади нее.

— А что с отцом?

— У него появилась женщина, — ответила Дейл.

Эми посмотрела крайне удивленно:

— Да ну!

— Нет, — сказал Лукас, — я виделся с ним часто в последнее время, и он ни разу не говорил ни слова об этом.

— Он и мне не проговорился, — ответила Дейл, — но я знаю.

— Давай, выкладывай, — произнес Лукас. Он почти смеялся. — Давай же. Джози ушла год назад…

— Мужчины так поступают, — сказала Эми, — верно? Они не могут оставаться одни, когда их жены умирают или бросают их, они хватают просто первую попавшуюся. Мой отец так и поступил. Не прошло и месяца, как мама уехала в Канаду, а у него уже была та уличная девка…

— Дейл, — произнес Лукас, игнорируя слова подруги, — ты все выдумываешь. Понятное дело, ты расстроена из-за Нейла и все видишь в мрачном свете. Нет никаких оснований. В любом случае, нам не понадобиться искать их, отец скажет сам.

Дейл толкнула на дно стакана кубик льда.

— Он не скажет, если не захочет, чтобы мы знали.

— Но почему он может не захотеть?

— Потому что он считает, — заявила Дейл, — что нам это не понравится.

Лукас ухмыльнулся и обнял Эми за плечи.

— Говори за себя. Я ничего не буду иметь против.

— Не будешь?

— Да, не буду.

— Я не верю тебе, — сказала Дейл.

Эми наклонилась и поставила кружку на черный кофейный столик.

— Она права, ты знаешь. Действительно права. Ты же не хочешь, чтобы появилась другая женщина и забрала то, что принадлежит тебе? Джози уже была.

— Она забрала немного, — ответил Лукас.

Дейл проговорила, неподвижно смотря на свой напиток:

— Много забрал Руфус.

— Эй! — сказал Лукас. — Прекрасно! Бедный старина Руфус. Он — твой сводный брат, помни об этом!

— Его бы не было, если бы этого не захотела Джози, — заявила сестра.

— Послушай, — проговорил Лукас, убирая руку с плеча Эми и наклоняясь вперед, облокотившись локтями о колени. — Джози ушла, ее больше нет. Отец не должен платить ей ни пенни. Он дал ей немного денег, чтобы помочь купить дом, но не содержит ее. Ведь она замужем за этим парнем по имени Мэтью. Он должен только содержать и давать образование Руфусу, как это отец в свое время сделал для нас. А потом Руфус найдет себе работу и станет таким же независимым, как мы.

— О-кей, — сказала Дейл, — О-кей, о-кей, забудь Руфуса. Но эта новая женщина — из-за нее я волнуюсь.

— Что за новая женщина…

— Ее зовут Элизабет Браун. Она клиентка отца. Отец этой Элизабет держал раньше тот букинистический магазинчик на Куин-сквер. Чертежи ее дома повсюду разбросаны в доме нашего отца. Крошечное здание, ничтожное вознаграждение…

— Что тебя так тревожит? У отца есть несерьезные клиенты, которые, так уж случается, бывают и женщинами.

— Я слышала, как он приглашал по телефону ее пообедать с ним, — сказала Дейл. — Или поужинать — что-то в этом роде.

— А он не может этого сделать? — спросил Лукас. — Разве иногда он не может пойти с кем-нибудь в ресторан?

— Да, конечно. Но в его голосе было что-то особенное. Ты знаешь, что нельзя скрыть этот тон, если разговариваешь с кем-то важным для тебя.