Мой ответ - нет - Уильям Коллинз

Письменный стол бедной мисс Летиции стоял у окна в гостиной. Не желая предаваться мыслям, которые могут довести ее до недоверия к умирающей, Эмили стала отыскивать какое-нибудь занятие, которое могло бы поглотить все ее внимание. Письменный стол напомнил ей, что ей надо написать Сесилии. Верная приятельница, конечно, имела право узнать, почему Эмили не поехала к сэру Джервису Редвуду.

Упомянув о телеграмме, которая была получена в школе после приезда миссис Рук, Эмили продолжала свое письмо:

«Как только я несколько опомнилась, я сообщила миссис Рук о серьезной болезни своей тетки. Хотя она осторожно ограничилась пошлыми выражениями сочувствия, я могла видеть, что для нас обеих было облегчением не ехать вместе. Признаюсь, я почувствовала отвращение к миссис Рук. Впрочем, вы нисколько не виноваты в том неблагоприятном впечатлении, которое она произвела на меня. Я все объясню, когда мы увидимся. А пока я скажу вам только, что я дала ей письмо с объяснением к сэру Джервису Редвуду. Я также сообщила ему свой адрес в Лондоне с просьбой, чтобы он переслал мне ваше письмо, если вы напишете мне до получения этих строк.

Добрый мистер Албан Моррис проводил меня до поезда и поручил кондуктору присматривать за мной. Мы считали Албана Морриса бездушным человеком. Мы ошибались. Не знаю, где он проведет летние каникулы. Куда бы он ни поехал, я помню его доброту и желаю ему всего лучшего.

Милая моя, я не должна портить ваше удовольствие в Энгадине и не стану описывать подробности своего горя. Вы знаете, как я люблю тетку и как я всегда была признательна ей за ее материнскую доброту ко мне. Доктор не скрывает правды. В ее лета надежды быть не может. Последняя родственница моего отца, мой единственный дорогой друг умирает! Нет! Я не должна забывать, что у меня есть другой друг — я должна находить утешение, думая о вас. Я с таким нетерпением жду в моем одиночестве письма от моей милой Сесилии! Никто не навещает меня, когда я так нуждаюсь в сочувствии. Я чужая в этом обширном городе. Родственники моей матери живут в Австралии, они даже ни разу не написали мне все те длинные годы, которые прошли после ее смерти. Прощайте, моя дорогая. Когда я мысленно представляю перед собой ваше милое личико, я не отчаиваюсь в будущем, предстоящем мне, — как оно ни мрачно теперь».

Эмили запечатала, адресовала письмо и встала с кресла, когда услышала голос новой служанки в дверях.

Глава XV

Эмили

— Могу я говорить с вами? — спрашивала миссис Мози.

Она вошла в комнату бледная и дрожащая. Увидев эту зловещую перемену в новой горничной, Эмили опять опустилась в кресло.

— Умерла? — спросила она слабым голосом.

Миссис Мози посмотрела на нее с удивлением.

— Я желала сказать, мисс, что ваша тетушка напугала меня.

Даже этого неопределенного намека было достаточно для Эмили.

— Вам не нужно больше говорить, — ответила Эмили. — Я знаю, что рассудок тетушки расстроен горячкой.

Однако миссис Мози все-таки продолжила:

— Ходила я за многими горячечными больными. От многих слышала я странные вещи. Но никогда, мисс, никогда в жизни…

— Не говорите мне об этом! — повторила Эмили.

— О! Я должна сказать! Для вашей же собственной пользы, мисс Эмили — для вашей собственной пользы. Я не так бесчеловечна, чтобы бросить вас одну в доме на ночь; но если этот бред продолжится, я должна просить вас взять другую сиделку. Миссис Элмазер предупредила меня, что ваша тетушка не в себе и что угодно может наговорить. Но она не приготовила меня к тому ужасу, который я слышу беспрестанно у ее постели; и этот ужас — убийство!

Миссис Мози понизила голос до шепота и подождала, какой эффект произведет ее речь.

Уже истерзанная жестокой неизвестностью своего положения, Эмили не имела мужества устоять от испуга, возбужденного в ней истерическим рассказом сиделки. Поощряемая ее молчанием, миссис Мози продолжала. С театральной торжественностью подняла она руку — и с наслаждением пугала себя своим собственным ужасом.

— Гостиница, мисс Эмили; уединенная гостиница, где-то в деревне; неудобная комната в гостинице, с дрянной кроватью на одном конце и с дрянной кроватью на другом — даю вам честное слово, вот как ваша тетушка выражалась. Потом она заговорила о двух мужчинах, спящих на двух кроватях. Кажется, она назвала их «джентльменами»; но я в этом не уверена и не хочу обманывать вас — вы знаете, что я не захочу обмануть вас ни за что на свете. Мисс Летиция бормотала и мямлила, бедняжка. Признаюсь, мне надоело слушать — когда вдруг она сказала прямо это ужасное слово — о, мисс, не теряйте терпения! Не прерывайте меня!

Однако, Эмили прервала. Она в некоторой степени оправилась.

— Перестаньте! Я не хочу больше слушать.

Но миссис Мози твердо решилась доказать свою важность, преувеличить испуг, испытанный ею. Не обращая ни малейшего внимания на слова Эмили, она продолжала еще громче и еще взволнованнее прежнего:

— Слушайте, мисс — слушайте! Самое ужасное еще впереди; вы еще не слыхали о двух джентльменах. Один из них был убит другим. Мисс Летиция кричала, как бы провозглашая публично: «Кто бы вы ни были, добрые люди, сто фунтов награды, если вы найдете убежавшего убийцу. Ищите везде бедное, слабое, женственное существо, с перстнями на маленьких белых руках. В нем нет ничего мужского, кроме голоса — прекрасного, чистого голоса. Вы узнаете его, друзья мои, — этого негодяя, это чудовище — вы узнаете его по голосу».

Вот как она выражалась. Слышали вы, как она вскрикнула? Ах, милая барышня, тем лучше для вас! «О, страшное убийство, — говорила она, — скройте его!» Я присягну на Библии перед судьями, — воскликнула миссис Мози, — ваша тетушка сказала именно так: «Скройте его!»

Эмили поднялась, схватила за плечи глупую женщину, принудила ее сесть и посмотрела ей в лицо, не говоря ни слова.

Миссис Мози окаменела. Она ожидала — дойдя до конца своего ужасного рассказа, — что Эмили испугается и будет упрашивать ее не оставлять коттеджа до следующего утра. Вот каковы были ее ожидания — а как они сбылись? С ней обошлись, как с сумасшедшей!

— Как вы смеете нападать на меня? — спросила служанка жалобно. — Вам бы следовало постыдиться. Богу известно, что у меня нет никакого злого умысла.

— Вы не первая, — ответила Эмили, — сделавшая вред с лучшими намерениями.

— Я исполнила свою обязанность, мисс, когда сказала вам, что говорила ваша тетушка.

— Вы забыли вашу обязанность, когда слушали то, что говорила моя тетка.

— Позвольте мне объясниться.

— Нет; ни слова более. Пожалуйста, останьтесь здесь, я желаю вам кое-что сказать.

— После того, как вы так обошлись со мной, я не считаю себя обязанной повиноваться вашим приказаниям, — вспылила миссис Мози.

— Я ничего не буду вам приказывать. Подождите и успокойтесь.

Эмили решилась одна провести ночь у предсмертного одра, но ни в коем случае не позволить миссис Мози во второй раз войти в комнату Летиции.

— Долго вы заставите меня ждать, мисс? — поинтересовалась служанка.

— Ни одной минуты, теперь, когда вы успокоились, — ответила Эмили. — Я думала о том, что случилось, и мне кажется, что мы обе сделали ошибку, которой избегли бы при небольшом размышлении.

— Как вас понимать, мисс?

— Вы поступили бы благоразумнее, если бы не исполнили странной просьбы миссис Элмазер и посоветовали бы ей вернуться к ее обязанности. А я поступила бы благоразумнее, отказавшись от ваших услуг.

— Я поняла, мисс Эмили, — вы сожалеете о том, что я здесь. Поверьте, я тоже сожалею, — окончательно обиделась болтушка.

— В таком случае, миссис Мози, вы тем охотнее примете совет, который я вам предложу. Я не боюсь остаться здесь одна на несколько часов. Для чего вам тогда откладывать ваш уход? Нет никакого препятствия, чтобы вы меня оставили.

— Извините, мисс, препятствие есть. Я уже сказала вам, что моя совесть не позволяет мне бросить вас одну. Я женщина не бесчеловечная, — сказала миссис Мози, приложив к глазам носовой платок.

Эмили попробовала было ее успокоить:

— Я признательна за ваше доброе предложение остаться со мной.

— Вы очень добры, — иронически ответила миссис Мози. — Но несмотря на это, хотите отослать меня.

— Я думаю, что нет никакой надобности удерживать вас здесь до утра.

— О, пусть будет по-вашему! Я не навязываюсь!

Миссис Мози вынула из кармана свой носовой платок и приняла вид, исполненный достоинства. С высоко поднятой головой, медленными шагами она вышла из комнаты. Эмили осталась в коттедже одна с умирающей теткой.

Глава XVI

Мисс Джетро

Через две недели после исчезновения миссис Элмазер и отсылки миссис Мози, доктор Олдей вошел в свою приемную.