На грани смерти - Р Смейз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так он постепенно прижился здесь, говоря, что он сирота, что и было правдой.
Он стал как бы сыном этой старухи-знахарки. Он не мог, да и боялся вспоминать все подробности, связанные с гибелью своей семьи.
Я невольно проникся состраданием и уважением к Педро, а поэтому доверил ему и свою тайну. Он ухаживал за мной, как за родным братом, да и я видел в нем брата.
И вот однажды Педро сказал мне, что знает все эти заросли так же хорошо, как хорошая хозяйка знает свою кухню. Возможно, что именно в этот момент у меня родилась идея выбраться отсюда и попробовать все начать сначала. У меня были деньги и немалые. Их вполне могло хватить на нас двоих. Чем больше я думал над этим, тем больше мне нравилась эта идея.
И вот на восьмую ночь я изложил свой план Педро, которого все чаще стали мучить приступы лихорадки, рассказав ему о деньгах и бумагах, хранящихся в банке Мехико.
- А зачем все это? - вдруг спросил он, отхлебывая из кружки отвар трав, которым старуха лечила его от лихорадки.
- Как зачем?! - удивился я. - Мы сможем с тобой жить так, как захотим. У нас будут деньги, будет красивая жизнь...
- Для меня уже ничего не будет, - задумчиво проговорил он. - Я чувствую, что должен скоро умереть. К тому же, если я вернусь, то меня постараются убрать, как ненужного свидетеля.
- Но ты ведь даже не знаешь, кто сейчас у власти? - возразил я ему. Может быть тебя примут как сына героя...
- Кто бы ни был, но те остались. А они не любят оставлять свидетелей.
- Прости, Педро, но кто сказал, что ты свидетель? - удивился я. По-моему, было все именно так: ты углубился в чащу по естественной надобности, а потом услышал взрыв. Когда ты вернулся, то увидел догорающую машину. У тебя был сильный испуг, и ты вновь кинулся в чащу. Там ты упал и потерял сознание. Никакой другой машины и никакого человека с автоматом ты не видел и не помнишь. Ты слишком долго болел, несколько лет. А теперь у тебя остались только обрывочные воспоминания детства. Ты помнишь только всех добрых и хороших людей, окружавших тебя. Ты твердо знаешь и уверен, потому что видел сам, что вся твоя семья погибла в машине от случайного взрыва, причину которого ты не знаешь. И никого постороннего на дороге не было. Он слушал меня, как зачарованный ребенок слушает сказку. А я продолжал:
- Мы возвращаемся. Ты решился на это только потому, что встретил и спас меня в этих непролазных чащобах. Ну, а я буду каким-нибудь исследователем.
Убивать тебя уже никому не будет смысла. Ты, я думаю, в политику не полезешь, а для всех других ты не будешь представлять никакой опасности. Мы постепенно узаконим свое состояние. Имея деньги, мы выправим свое здоровье, а потом... Вот потом и будет уже наш час. Мы найдем хорошего детектива, чтобы разыскать убийцу твоего отца, а найти наемного убийцу, имея деньги, не так уж и сложно...
- Я сам убью его, - прошептал Педро, и в его красивых глазах загорелся злой огонек. - Я должен отомстить сам.
- Вот это уже лишнее, Педро, - мягко сказал я. - Убив его, ты подставишь себя, да и меня, под удар...
- Ну и что?.. Прости, я не подумал о тебе.
- А то, что кроме этого непосредственного исполнителя в этом деле может быть замешано много других людей.
- Это верно, но теперь, когда ты указал мне эту возможность, целью моей жизни станет только эта непосредственная месть... Месть убийце моего отца.
- О'кей, Педро, но это в будущем. А пока давай составим план, как нам выбраться быстрее отсюда.
Мы долго обсуждали возможность выбраться отсюда, причем право выбора я предоставил Педро, потому что не имел ни малейшего представления, где я сейчас нахожусь. Наконец мы решили, что пойдем без провожатых, вдвоем. По подсчетам Педро, мы должны потратить на весь путь не более четырех суток.
- Нам бы только выбраться отсюда, - сказал я. - Мы разыщем моего отца, а там уж все будет хорошо.
- Нет, Эдди, - сказал вдруг Педро, - нам лучше попытаться найти адвоката отца. Я все время думал о нем. Лео Бернштейн одинок. Они были дружны с моим отцом... Очень дружны. А Лео уделял мне внимания, пожалуй, больше, чем отец.
Он мне был как бы вторым отцом...
И Педро пустился в воспоминания детства, передавая их так ярко и красочно, как только можно передавать эти воспоминания. Я внимательно слушал его и думал, что вариант адвоката Лео Бернштейна, пожалуй, лучше моего. Он же сможет помочь нам и изъять все мои деньги, оставленные в Мехико, сделав нас богатыми.
- Да, Педро, ты прав, - согласился я. - Выйдя на дорогу, мы доберемся до ближайшего городка, приоденемся и, на имеющиеся у меня деньги, разыщем твоего адвоката.
Педро Хуанес оторвался от записей.
Да, надежда на Лео Бернштейна полностью оправдала себя. Только он, отнесшийся сначала с недоверием, потом признал в заросшем оборвыше, у которого не было сил даже привести себя в порядок, сына своего бывшего лучшего друга. Лео взял его к себе, проявляя истинно отцовскую заботу, помог подняться на ноги, оправиться от болезни.
Лео Бернштейн был уже стариком, а поэтому отдал все свои чувства одинокого старого мужчины Педро, видя в нем и сына своего друга, и своего наследника. Он допустил его в общество только твердо убедившись, что Педро ничего не помнит о случившемся. Он передал Педро деньги отца, которые находились у него, причем с процентами за все эти годы, сделав его богатым.
Он передал Педро все секреты деловой жизни и тайны бизнеса, радуясь такому способному ученику, который все схватывал на лету. А когда через полгода под пристальным наблюдением старика Педро сам начал заниматься делами, то адвокат пришел в восторг от его природного ума и деловой хватки. Вот тогда-то Педро и поделился со стариком тайной, узнанной им от друга, о деньгах, находящихся в сейфах банка, о деньгах, которые добыл и оставил в банке Мехико Тедди Томпсон. Старик долго думал, а потом нашел способ присоединить и их к уже немалому состоянию Педро.
Педро не шел вверх, а скорее летел. Уже через год его состояние исчислялось миллионами. А через полтора года он женился по рекомендации Лео Бернштейна. Женился на очаровательной девушке, принесшей ему не только радость жизни, но и положение в обществе.
Может быть кто-то и завидовал столь блистательному взлету Педро, но завидовал тихо, где-то в глубине души. Сейчас его уже все просто боялись...
После двух-трех попыток выбить его из седла, когда он расправился со своими противниками хладнокровно и жестоко, используя весьма умело все свои деньги и связи, чем удивил даже Лео Бернштейна, больше желающих стать ему поперек дороги не находилось, тем более, что в большом бизнесе, куда он ворвался, уже многие хотели иметь его союзником.
И вот пришло время, которого он ждал более двух лет после возвращения в мир цивилизации. Пришло время исполнить последнюю волю умершего друга.
Наконец, эти бумаги, доставленные Чарли, перед ним, и последняя воля друга будет выполнена.
Он принялся дочитывать последние листки...
"На этом мы и порешили. Около трех дней ушло у нас на сборы. Я решил взять с собой только свои документы, деньги и пистолет.
Я рассказал Педро, что на оборотной стороне фотографии певички, которую я оставлял с записями, нанесены данные местонахождения денег организации, и, при возможности, мы сможем их изъять. Мы полностью доверяли друг другу, а поэтому я даже раскрыл ему шифр этих записей, известный только мне.
Педро же в минуту отдыха вспоминал свое детство, рассказывал мне все до мельчайших подробностей. Он так красочно мог описать события и людей, что я мысленно видел их и мог бы узнать на любой фотографии и при встрече в жизни.
Педро при помощи старухи собрал в дорогу пищи и питья, которое придавало бодрости и было изготовлено самой старухой.
Этот день мы назначили на следующее утро. Педро стало несколько легче, а я чувствовал, что меня вот-вот начнет трепать лихорадка, потому хотел быстрее выбраться отсюда.
Итак, последняя ночь. Я собрал все свои записи, привел их в порядок, прикрепил к переднему листу кусочком смолы фотографию певички. Может быть она нам еще принесет, если не счастье, то деньги.
И вот в заключение запишу два наших последних желания, а утром передам пакет на хранение старухе. Она будет знать, что за ним может приехать кто-то от нас, передав ей привет от Педро или Эдди и коробку с бутылками рома, который, оказывается, старуха так любит. Мы прекрасно понимаем, что, возможно, будет и так, что мне не сможем выбраться отсюда оба, потому что сил у нас было не очень много. Могли мы выбраться из этих зарослей и вдвоем.
Тогда мы поклялись, что как братья никогда не расстанемся и будем во всем помогать друг другу. Но мы, реально оценивая обстановку, предусмотрели и тот случай, когда из этих чертовых зарослей выйдет только один из нас. Слишком много было опасностей на пути, чтобы не предусмотреть и такой вариант.
Поэтому в случае такого исхода мы дали друг другу клятву, что выполним в течение трех лет, изъяв эти записи, последнюю волю умершего.