На грани смерти - Р Смейз

- О, сеньор Мигуэль, - ответил я с наигранным весельем, хотя и почувствовал, как неприятный холодок пополз по моей спине, - я и не думаю сопротивляться, чтобы не давать вам повода показать свое искусство стрелка.

Я просто надеюсь, что испробовав без успеха силу физического воздействия, вы станете более благоразумны и сговорчивы...

- Закрой рот, подонок, - процедил он сквозь зубы, - пока то, что умеют делать мои парни, не выдержал никто. - Потом, повернувшись к парням, он добавил:

- Ну, живо!..

Они подошли ко мне и связали мне руки. Я ждал с напряжением продолжения этого спектакля. Ждал, кто первым меня ударит.

- Ну, а теперь, - произнес Мигуэль, когда мои руки были связаны, - с тобой просто жаждет побеседовать наш общий друг Фредди...

В подвал вошел Фред, поправляя на руках перчатки и жуя резинку. Его левая половина лица была отечна, а в области скулы красовался отличный кровоподтек. Глаза его, не выражавшие ничего раньше, сейчас яростно горели.

Он медленно приближался ко мне. Я все понял, но решил хоть напоследок посмеяться над ним.

- О, доблестный убийца! - воскликнул я. - Оказывается, ты умеешь убивать только безоружных, бить парней только со связанными руками, но это...

Договорить мне не пришлось. Я видел направление удара и слегка отклонился, но все равно мне показалось, что меня лягнул бешеный конь.

Второй удар, в корпус, лишил меня на минуту возможности вдохнуть, и тяжелая тошнота подкатила комом к моему горлу... Тут же последовал удар в голову, и я упал, теряя сознание. Я еще почувствовал несколько яростных ударов ногами и, как сквозь туман, до меня донеслись слова Мигуэля:

- Осторожней, Фреди, он пока еще не должен умереть...

Очнулся я от того, что на меня лили воду. Когда я открыл глаза, то Раймундо и Хосе подняли меня с пола за руки. Я снова увидел искаженное злобой лицо Фреда.

- Ну, продолжим, ублюдок, или будешь говорить? - прошипел он.

Я не мог ответить и лишь отрицательно покачал головой. Удары снова посыпались на меня. Через некоторое время я почти потерял чувствительность, осталась только жгучая боль во всем теле и привкус крови во рту...

Я пришел в себя от нежного прикосновения влажной ладони, и как бы сквозь сон услышал нежный голос:

- Бедный... Бедный мальчик... Что они с тобой сделали?..

Это было произнесено таким тоном, каким причитают матери над израненным сыном. Голос удивительно был певуч и лился подобно серебряному свету луны над морем, возвращая меня к жизни. Я с трудом приоткрыл набухшие веки и увидел над собой нежное лицо молодой девушки. Ее платиновые волосы едва касались моего лица. Даже на смуглой коже лица преступала бледность. А ласковые ее глаза были полны слез сожаления.

- Кто ты? - прошептал я, с трудом ворочая языком.

- Тише... Вам трудно говорить. Я такая же невольница, как и вы, но меня пока не бьют.

- Как тебя зовут?

- Мерседес... Тише...

Она мне дала из чашки какой-то жидкости. Я попытался проглотить, но почувствовал боль и приступ тошноты.

- Спокойно, милый... Спокойно... - тихо шептала она, поглаживая меня ласковой рукой по лицу. - Надо потихоньку пить... пить...

И я пил, давясь, пил с трудом, маленькими глотками немного тягучую жидкость с приторным запахом...

- Вот и хорошо, - шептала она. - Вам станет легче...

Я с благодарностью взглянул на нее и, увидев в полутьме комнаты ее глаза, действительно почувствовал себя немного легче. Так под ее нежный шепот и легкое поглаживание руки, я заснул... Сон был мягким, обволакивающим, хотя иногда сквозь сон я чувствовал боль во всем теле. Проснулся я относительно бодрым, но при малейшем движении боль отдавалась в каждой моей клеточке.

Раздался скрип открываемой двери, и снова появилась Мерседес. Она склонилась надо мной, протирая лицо мокрой тряпкой, делая какие-то примочки, тихо шепча нежные слова. Потом она поднесла ко рту чашку с жидкостью, довольно приятной на вкус, а когда я сделал несколько глотков, снова начала протирать мне лицо и тихо массировать руки и плечи. В помещение вошел Мигуэль в сопровождении Фреда.

- Ну как, мистер Томпсон, будем говорить или у вас есть желание повторить вчерашнюю "беседу" с Фредом? - спросил Мигуэль, усмехаясь.

- Оставьте его в покое, - тихо, но твердо сказала Мерседес.

- Он плох...

- Заткнись, грязная мучача, - прорычал Фред и пнул ее ногой под зад.

От неожиданности она навалилась на меня, прижавшись, своими пышными грудями к моей груди. Ее волосы осыпали мое лицо, а влажные нежные губы коснулись моей щеки. Но через мгновение она была уже на ногах. Глаза ее пылали, и она была особенно прекрасна.

- Убирайся, - небрежно процедил Фред, кивая головой на дверь.

Лютая ненависть охватила меня. Я уже не чувствовал боли во всем теле, а только видел наглую, улыбающуюся физиономию Фреда. Я поднялся на ноги и, пошатываясь, сделал к нему шаг. Я еще не знал, что произойдет, но шел, шел медленно ступая, с огромным трудом передвигая, казалось, чужие ноги, немного приподняв связанные руки.

- Иди... иди, ублюдок, - цедил Фред, жуя резинку и отступая к стене.

Вдруг он остановился, и я понял, что сейчас последует удар.

Но в ту же минуту, собрав последние силы, я подскочил в воздух, согнув ноги, и затем резко выпрямил их, ударяя ногами Фреда. Я почувствовал, что мой удар достиг цели...

Это последнее, что я мог сделать, теряя сознание. Но в последний миг я услышал какой-то глухой удар.

Уже второй раз я приходил в себя под нежное прикосновение рук Мерседес.

Все тело нестерпимо ныло, болела голова, но я почувствовал, что мои руки были развязаны. Она обтирала мое лицо, - Я с трудом приоткрыл глаза.

- Ты уже пришел в сознание, милый? - нежно произнесла она.

- Да... Мерседес... - едва прошептал я. - А кто развязал мне руки?

- Это сделала я.

- А как... как же охрана? - с трудом я высказал вслух мелькнувшую мысль.

- Им сейчас не до тебя... - тихо произнесла Мерседес. - Ты убил Фредди...

- Что?!.. - выдохнул я.

- Да, после твоего удара он ударился головой о стену, и кровь пошла у него изо рта и ушей... Лежи тихо, - сказала она, нежно удерживая рукой мою попытку приподняться.

Она поднесла мне ко рту чашку с жидкостью, а когда я сделал несколько глотков, стала меня кормить, как ребенка, кашей с ложечки. Я не хотел есть, чувствуя тошноту, но и не мог сопротивляться такому нежному уходу, какого не видел и в детстве. С трудом проглотив несколько ложек каши, запив несколькими глотками настоя каких-то трав, я тихо прошептал:

- Спасибо тебе за все... Я никогда это не забуду...

- Все будет хорошо, милый... Ты только поправляйся... - снова произнесла она певуче своим нежным голосом.

- Мерседес, - внезапно спросил я, с трудом произнося слова. - А отсюда нельзя убежать?

- Это тебе в таком виде? - и она грустно улыбнулась.

- Ну, если не сейчас, то позже? - настаивал я.

- А будем ли мы еще живы "позже"? - спросила она, и грусть легла на ее прекрасное лицо.

- Будем, - почему-то уверенно, несколько окрепшим голосом, произнес я.

- Хорошо, милый... Тогда и убежим. А пока пей это и спи...

Я сделал еще несколько глотков и ощущал нежное прикосновение ее рук, пока не заснул.

Глава 5

"Подонок!.. Вон!.."

Давно я не просыпался от видения разъяренного лица мистера Эндри, но сегодня опять пробуждение было именно таким. Я открыл глаза, и возникший перед моим взором потолок и боль во всем теле напомнили мне о моем положении. Я постепенно пошевелил руками, а затем и ногами. Я почувствовал боль, но и почувствовал то, что кости целы: мои конечности двигались. С трудом я встал с топчана и прошелся по комнате. Голова кружилась, и я шел как по палубе корабля в хорошую качку.

Как и говорила Мерседес, у противоположной стены я увидел следы запекшейся крови.

- Да, Фред получил свое, - подумал я.

Я сделал несколько кругов по комнате и уже был уверен, что могу, хоть и медленно, но передвигаться сам, без посторонней помощи. Однако, дотронувшись до распухшего лица, я снова ощутил боль при прикосновении к небритому лицу.

Пожалуй, я не мог бы найти ни одного дюйма на своем теле, прикосновение к которому не отзывалось бы болью. Однако, вероятно, благодаря напитку, даваемому мне Мерседес, чувствовал себя весьма сносно. Я доковылял до топчана и опустился на него.

"К чему мне приснился этот старый дурной сон?" - мелькнула у меня мысль.

Открылась дверь, и вошла с подносом Мерседес.

- Добрый день, мой милый, - приветствовала она меня.

Она нравилась мне с каждым днем все больше и больше, а ее нежность и непосредственность просто умиляли меня.

- Добрый день, мой ангел, - тихо проговорил я, любуясь ею. И вдруг увидел румянец на ее лице...

- Кушайте, сеньор, - тихо произнесла она, ставя передо мной поднос. Взор ее был опущен.

- А разве вы не будете меня сегодня кормить? - искренне огорчился я.

- А я... я не знала, будет ли это приятно сеньору, - смущенно проговорила девушка.