Янтарный ангел - Александр Форш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через месяц после маминых похорон Лиза заметила, что ее все чаще тошнит по утрам, кружится голова, а к вечеру она едва успевает добраться до постели. Сначала она не придала этому значения, тем более что тошнота вскоре прошла, осталось только легкое головокружение.
О том, что она беременна, Лиза догадалась только тогда, когда у нее почти на два месяца замер менструальный цикл. Гинеколог, злобная тетка, которую боялось не только отделение, но и вся больница, подтвердила, что девушка уже на третьем месяце.
– Странно, что ты ко мне только сейчас пришла. Могла бы уж сразу на роды заявиться, – бурчала гинеколог, внося необходимые записи в карту. – Встанешь на учет, ко мне чаще чем раз в месяц не ходи, нечего от дел отвлекать. У меня таких знаешь сколько. На следующий осмотр приведешь отца ребенка.
– У него нет отца, – выпалила Лиза.
– Что значит нет? – Докторша смотрела на нее поверх очков, плотно поджав тонкие губы. – Непорочное зачатие? Мне не до шуток, Старостина. Приводи отца, и весь разговор.
– У этого ребенка нет отца, – упрямо твердила Лиза. – Я одна буду его растить.
– Пошла вон, – прошипела в ответ гинеколог. – Через тридцать дней придешь на осмотр.
Из больницы Лиза вышла на ватных ногах. Она прижимала руки к животу, пытаясь понять, увеличился ли он. Ей казалось, что о ее положении знают все вокруг, каждый смотрит на нее и осуждающе качает головой. Как в тумане она добрела до ближайшего телефонного автомата, нашла в кармане двухкопеечную монету и набрала знакомый номер. Трубку долго не брали, и Лиза уже хотела прервать звонок, когда услышала голос:
– Терапевтическое отделение. Соломатин слушает.
Как же хорошо, что он сам подошел к телефону, не иначе удача на ее стороне. Обычно на посту дежурят медсестры, а Лиза не успела придумать предлог, по которому ей необходимо поговорить с Володей.
– Это я, – выдохнула девушка в трубку.
– Лиза? Я ведь просил не звонить мне на работу. Что-то случилось?
– Нет. То есть да. Но я не хотела бы обсуждать это по телефону. Ты можешь сегодня ко мне зайти? Марфа Никитична уехала к сыну на все выходные, мы сможем спокойно поговорить.
– Лиза, ты меня пугаешь, – голос Володи и в самом деле был напряжен. – Скажи, пожалуйста, что произошло. Тебе нужны деньги? До зарплаты еще три дня, но, если тебе срочно, я постараюсь перехватить в отделении.
– Денег не нужно, – затараторила она, – пожалуйста, приходи сегодня, я буду ждать.
– У меня дежурство, – вяло отозвалась трубка. – Это не может подождать до утра?
– Боюсь, что нет. Приходи, я не смогу заснуть, если ты не придешь.
Трубка немного помолчала, тяжело вздохнула и Володиным усталым голосом сообщила:
– Хорошо, попрошу Егорова меня подменить. Надеюсь, у тебя действительно что-то очень важное.
Ей показалось или в голосе мужчины проскользнуло раздражение? Хотя чему удивляться, он врач, и его рабочий график не нормирован. И хотя они не виделись уже почти две недели, Лиза знала, что все это время Володя почти не выходил с работы.
Время до вечера тянулось бесконечно долго. Лиза успела убраться во всей квартире, даже в комнате своей соседки Марфы Никитичны. Вымыла пол на лестничной клетке и забрала из детского сада сына Олеси. Девушки не то чтобы дружили, скорее были приятельницами. Олеся, как и сама Лиза, ушла из отделения сразу после окончания интернатуры, но лишь для того, чтобы перевестись в другую больницу, где работал ее муж. К сожалению, новое место службы находилось дальше от дома, и девушка не всегда успевала забежать в сад за сыном, который никак не желал оставаться в группе после того, как за остальными ребятишками приходили мамы, папы и бабушки.
Глядя на то, как трехлетний Максимка играется с кургузым медведем, Лиза пыталась представить, что однажды точно так же и ее сын или дочка будет играть в этой самой комнате, пока она сама занимается домашними делами. Вот открывается дверь, и в квартиру входит Володя, обвешанный кульками и авоськами, под мышкой у него – огромный плюшевый заяц. Он целует Лизу, поднимает на руки и кружит по комнате их сына или дочку. Ребенок заливисто смеется, на румяных щечках проступают ямочки. Ведь именно такой должна быть обычная, счастливая семья. Интересно, у Олеси все именно так? Лиза снова посмотрела на ребенка приятельницы. Максим не доставлял ей совершенно никаких хлопот, он был погружен в свой детский мир, в котором еще не существовало никаких проблем. Ему было хорошо и спокойно.
Звонок в дверь заставил ее очнуться. Лиза радостно бросилась открывать, но вопреки ожиданиям на пороге стояла Олеся. Раскрасневшаяся с мороза, нагруженная сумками с продуктами, она поздоровалась с Лизой и, вытянув шею, позвала:
– Максим, пора домой.
Ребенок с радостным воплем выбежал из комнаты и обнял мамины колени, после чего повернулся к Лизе и совсем по-взрослому сказал:
– До свидания, тетя Лиза. Спасибо, что присмотрели за мной.
Конечно, он не так четко выговаривал слова, глотал окончания и коверкал буквы, но она его поняла. Олеся улыбнулась и перевела взгляд с Максимки на Лизин живот. Лиза инстинктивно прикрыла его руками и смущенно улыбнулась. Неужели соседка догадалась о ее интересном положении? Но как? Или каждая мамочка по каким-то признакам сразу определяет интересное положение?
– А когда и ты заведешь себе маленького? – развеяв ее догадки, спросила Олеся. – Пора бы уже, годы идут, не успеешь оглянуться, как поздно будет.
– Не знаю, – пожала плечами Лиза, надеясь, что не покраснела. – Думаю, что скоро.
– Вот тогда и рассчитаемся, тогда уж я буду сидеть с твоим карапузом после садика. – И словно вспомнив о чем-то, закруглила разговор: – Спасибо тебе, Лиз, пойду, а то Сашка скоро с работы вернется, сегодня у него короткий день.
Максим еще раз попрощался и побежал по ступенькам вверх. Закрывая дверь, Лиза слышала, как Олеся ругает его, но беззлобно, просто беспокоится, что ребенок может споткнуться и ушибиться.
Девушка прислонилась спиной к двери. Она попыталась прислушаться к своим ощущениям, но как ни старалась, не смогла понять, что же такого особенного чувствует беременная женщина: вроде все, как всегда. Разве что низ живота немного тянет. Но это скорее от усталости.
Володя пришел в первом часу ночи. Как всегда, дал три коротких звонка, хотя сегодня мог не шифроваться. Кроме Лизы, дома никого не было.
– Ну что там у тебя стряслось? – Он поцеловал девушку в щеку. От него пахло морозным воздухом и одеколоном. Самый сладкий запах на свете. – Ты прости, Лиза, но остаться я не смогу. Моя прознала, что я поменялся дежурствами, и через час мне нужно быть дома.
У нее вдруг что-то оборвалось внутри. Лиза почувствовала, как становятся ватными ноги, совсем как тогда, когда она вышла от гинеколога. Из глаз сами собой полились слезы, и справиться с ними не было никаких сил.
– Эй, ты чего разревелась? – Володя взял ее за подбородок и заглянул в блестящие от слез глаза. – Это Егоров, сволочь, отомстил мне так. Я его по-человечески попросил подмениться, думал, что у тебя и правда что-то серьезное, а он взял и моей стуканул, гнида.
– Все нормально, проходи в комнату. – Лиза спрятала лицо и убежала в ванную умыться.
Когда вернулась, увидела, как Володя сидит на диване, запрокинув голову, из его рта доносился негромкий храп. Первым порывом было подложить ему под голову подушку и укрыть пледом, но у них не было времени, и Лиза осторожно толкнула любимого в плечо.
– Я задремал? – Володя провел ладонью по своему лицу. – Прости, день сегодня просто сумасшедший. Ты что-то говорила?
– Володь, я сегодня была у нашей горгоны…
– Зачем ты ходила к гинекологу? – Он без труда догадался, о ком шла речь. – Какие-то проблемы?
– Нет. Или да. Я не знаю.
Лиза смешалась, не представляя, как сообщить такую важную новость. В своих мыслях она произносила нужные слова легко и непринужденно, а теперь не могла выдавить из себя даже звука.
– У меня будет ребенок. У нас с тобой будет ребенок.
Соломатин смотрел на нее целую минуту, не сказав ни слова. Потом резко встал на ноги, вышел из комнаты. Как во сне Лиза услышала хлопок закрывающейся двери, а потом тишина накрыла ее непроницаемым куполом, под которым она осталась совсем одна.
Вот и все. Случилось то, чего она боялась больше всего. Он ушел. Просто ушел, оставив ее один на один со своей проблемой. Но разве ребенок – это проблема? – тут же одернула она себя и даже мысленно обругала. У Олеси наверняка остались какие-то вещи Максима, и она не станет жадничать, поделится ими с Лизой. Детский сад совсем рядом, с работы она не будет увольняться, проживет как-нибудь. Мама… Если бы мама была жива и здорова, тогда Лиза и не подумала бы о трудностях. Ведь бабушки для того и нужны, чтобы нянчиться с внуками. Хотя у нее самой не было бабушек и дедушек, только мама. И ведь она как-то вырастила дочь одна, не сломалась.