С ними по-хорошему нельзя - Раймон Кено

Он развернул телеграмму и прочел: "Приказываю бросить якорь у ОТКоннел-стрит".

- Придется зря переводить снаряды, - сказал Маунткэттен.

Командор Картрайт внезапно помрачнел.

XLI

Маккормик и ОТРурки вернулись. Кэллинен, Гэллегер, Диллон и Кэллехер, дождавшись их возвращения, вновь забаррикадировали дверь.

- Ну? - спросил Диллон.

- Конечно же, они требуют, чтобы мы сдались. Они говорят, что мы остались последними. Восстание подавлено.

- Ложь, - сказал Гэллегер.

- Нет, думаю, что это правда.

- Я думал, что мы ни за что не сдадимся, - сказал Кэллехер.

- А кто говорит о том, чтобы сдаваться? - сказал Маккормик.

- Только не я, - сказал Кэллехер.

- А на каких условиях? - спросил Диллон.

- Ни на каких.

- Значит, они нас расстреляют?

- Если им вздумается.

- За кого они нас принимают? - сказал Гэллегер.

Все задумались над этим вопросом, отчего на некоторое время воцарилась тишина.

- А как же англичанка? - спросил вдруг Кэллехер. - В любом случае придется от нее избавиться.

- В любом случае, - заметил Ларри ОТРурки, - если нас начнут размазывать по стенкам прямо здесь, мы не можем втянуть ее в подобную переделку.

- А почему бы и нет? - спросил Кэллехер.

- Как она нас достала, - сказал Гэллегер. - Выдадим ее им.

- Я придерживаюсь такого же мнения, - сказал Маккормик.

- Вы командир, - сказал Мэт Диллон. - Значит, выставляем ее за дверь, и они ее забирают.

- Есть возражения, - произнес ОТРурки.

- Какие?

- Нет, ничего.

Все посмотрели на ОТРурки.

- Выкладывай.

Он замялся.

- Так вот, будет очень плохо, если она сможет что-нибудь про нас рассказать.

- Какие сведения она может сообщить? Она даже не знает, сколько нас.

- Мэт, я имел в виду совсем не это.

- Выкладывай.

Он покраснел.

- Она была девушкой. Так вот, будет плохо, если с ней произойдут какие-нибудь изменения...

- Что ты несешь? - спросил Гэллегер. - Ничего не понимаю.

- Это же так просто, - вмешался Диллон. - Если вы все по ней прошлись, то это плохо скажется на общем деле. Британцы будут вне себя от ярости и уничтожат всех наших товарищей, попавших в плен.

- Я был с ней корректен, - сказал Гэллегер.

- Да и я тоже, - сказал Корни Кэллехер.

- Да и я тоже, - сказал Крис Кэллинен.

- Значит, выставляем ее за дверь и подыхаем как герои, - объявил Диллон. Я приведу ее.

Он сорвался с места и побежал на второй этаж.

- Маккормик, а ты чего молчишь? - спросил Кэллехер.

- Давайте ее отпустим, - ответил Маккормик как-то рассеянно и растянуто.

- А Кэффри! - вдруг воскликнул Кэллинен. - Он там с ней один на один.

ОТРурки побледнел.

- Ах да... Кэффри... Кэффри...

Так он и хрюкал, этот студент медицинского колледжа. Руки его дрожали.

Кэллехер хлопнул его по спине:

- А чего, девчонка она пригожая!

ОТРурки попытался свести свои эмоции на нет с помощью осмысленного дыхательного упражнения, показанного ему великим поэтом Йейтсом. В качестве приложения он прочел три раза Ave Maria.

- В странную переделку попала эта девчонка, - продолжал Кэллехер. Допустим, мы бы вели себя нехорошо, не как безупречные и приличные герои, представляешь, ей бы довелось много чего увидеть. Увидеть, это только так говорится, ну сам понимаешь.

Лишь еще после двукратного Ave Maria и одного Во славу Иосифа в качестве дополнительного приложения ОТРурки пересилил себя и выговорил:

- Есть такие люди, которые не имеют права говорить о женщинах.

- Я, по крайней мере, трупы не разделываю, - сказал Кэллехер.

- Только давайте не говорить об этих ужасах, - воскликнул Гэллегер.

- Заткнитесь, - сказал Маккормик.

Они снова замолчали.

- Британцы, наверное, ждут не дождутся, - елейно заметил Кэллинен.

Ему не ответили.

- Джон Маккормик, - сказал чуть погодя Кэллехер (до этого не было произнесено ни слова), - Джон Маккормик, похоже, ты чувствуешь себя не в своей тарелке. Я знаю, что ты не можешь дрейфить. Тогда в чем же дело?

Ларри ОТРурки посмотрел на Маккормика:

- И правда, у тебя странный вид.

Он был рад, что Кэллехер оставил его в покое.

- Ну странный, - сказал Маккормик. - Ну и что дальше?

ОТРурки с ужасом посмотрел на командира. Он знал не хуже Кэллехера, что Маккормик не дрейфит. Из-за чего же так странно перекосило его физиономию? А из-за того же, из-за чего скривило и его собственную, оТруркиевскую, рожу: все дело в той малышке, что наверху. Он перевел взгляд с Джона на Кэллинена. Но глаза Криса были безоблачно-чистыми и небесно-голубыми. Ларри ужаснулся еще раз: он сам, наверное, выглядел еще страннее, чем Маккормик. А этот педрила Кэллехер продолжал над ними измываться. Что же все-таки происходило? И что же все-таки произошло? Ларри еще раз пристально вгляделся в лицо Кэллинена: оно ничего не выражало. Затем он снова посмотрел на Кэллехера и заметил, что тот внезапно потерял интерес к происходящему. Тут Маккормик посмотрел на часы и сказал:

- У нас осталось не больше двух минут для того, чтобы дать ответ.

- Для того, чтобы выдворить англичанку, - сказал Гэллегер.

На лестнице показался Диллон.

- Ее там нет. Наверное, смылась.

XLII

Британские полномочные представители удалились и скрылись за штабелями норвежских пиломатериалов. Мятежники вновь забаррикадировались. Было около полудня.

- Мы могли бы перекусить, - сказал Гэллегер.

Диллон и Кэллинен принесли ящик с консервами и печенье. Все уселись и принялись жевать в полной тишине, как люди, оказавшиеся вдруг героями и принимающие отныне обыденность существования лишь в ее самых экстремально обыденных проявлениях, таких, как утоление жажды и голода, мочеиспускание и испражнение, напрочь отказываясь от полного игривых двусмысленностей словесного самовыражения. Если бы первым заговорил Маккормик, он сказал бы: "Что вы на меня так смотрите, вы ведь даже не знаете, вы ведь даже не понимаете, что произошло"; ОТРурки сказал бы: "Дева Мария, что с ней могло произойти? Как это глупо, но я, по-моему, влюбился"; Гэллегер сказал бы: "За час до смерти тушенка кажется уже не такой вкусной, как неделю назад. Приходится себя поддерживать для того, чтобы умереть"; Кэллехер сказал бы: "Впервые женщина заинтересовала меня до такой степени. Ну и хорошо, что она смылась. Так нам будет проще стать настоящими героями"; Кэллинен сказал бы: "Вот настоящие товарищи. Они делают вид, будто не знают, что со мной произошло", но первым заговорил Диллон, который сказал:

- Они нас перебьют, как крыс.

- Как героев, - возразил Кэллехер. - Пусть по-крысиному, но мы им здорово досадили, этим британцам.

- Настоящими героями становятся, если вокруг настоящие товарищи, - сказал Кэллинен.

- А рядом вкусная тушенка, - добавил Гэллегер, хлопая себя по ноге.

- Интересно, куда она могла деться? - прошептал ОТРурки.

- Загадочно все это, - очень серьезно заключил Маккормик.

Бутылка виски пошла по кругу.

- А как же Кэффри? - спросил Гэллегер.

- Отнеси ему поесть и выпить, - торжественно приказал Маккормик.

- Лучше скажи ему, чтобы спустился, - вмешался ОТРурки. - В ожидании последнего и решительного боя он, может быть, объяснил бы нам, как англичанка смылась у него из-под носа.

- А чем он там занимается? - спросил Кэллинен без особого интереса.

Диллон в шестой раз принялся рассказывать:

- Он стоял на посту у окна справа от стола, ко мне он не повернулся. Только сказал: "Англичанка? Не знаю". Я искал в других комнатах. Никого.

- Это все? - добавил Кэллехер.

- Может быть, она вернулась в туалет? - подсказал Гэллегер.

- Как же мы о нем не подумали?! - воскликнул Маккормик.

Они вскочили все разом (за исключением Кэллинена, который стоял на посту) и встали по стойке "смирно".

- Не все сразу, - сказал Маккормик и посмотрел на Гэллегера.

- Есть, командир.

Гэллегер сделал несколько шагов и остановился.

- Неловко получается. Как я туда войду?

- Постарайся незаметно открыть дверь, - посоветовал ему Маккормик. Только не стучи, это будет некорректно.

- Дверь-то мы высадили, - сказал ОТРурки. - И засов выбили.

- Так что? - неуверенно спросил Гэллегер.

- Пойду я, - заявил Диллон. - Я женщин не боюсь, в туалете или еще где. А ты отнесешь Кэффри паек. Ему одному, наверное, там скучно.

- И сразу же назад, - сказал Маккормик.

- Я подожду, когда он вернется, - решил Гэллегер.

Затем он опять о чем-то задумался и выдал еще одно соображение:

- Может быть, она улизнула через сад Академии?

- Ты шутишь? - ответил ОТРурки. - Это невозможно.

- А британцы не могли подойти с той стороны? - спросил Кэллехер.

- Это невозможно, - повторил ОТРурки.

- Это почему же? - снова спросил Кэллехер.

- Потому что они слишком медлительны. Они подойдут с той стороны не раньше чем через неделю.

- Через неделю все будет уже кончено.

Бутылка виски пошла по второму кругу.

Появился Диллон.

- Мне не повезло, - сказал он. - В сортире ее нет.