Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Русская современная проза » Герой того еще времени - Вячеслав Малежик

Герой того еще времени - Вячеслав Малежик

Читать онлайн Герой того еще времени - Вячеслав Малежик

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 41
Перейти на страницу:

А еще дядя Ваня был офицером Красной армии. Он вернулся с войны с трофеями – несколько велосипедов, ковры, пара тюков женской одежды составляли немыслимое богатство отставного офицера Шапки. И он гонял детей, да и взрослых, приближавшихся к чулану, где хранились сокровища Ивана Монте-Кристо. Дети боялись его, а взрослые опасались.

Коммунальная кухня, которая располагалась сразу за тети Галиной комнатой, вмещала в себя газовую плиту на четыре конфорки, кран с холодной водой и пять столов по количеству комнат квартиры № 1. На кухню мы еще вернемся. А напротив входной двери в квартиру находились еще три комнаты, в одной из которых жили мы. Семь квадратных метров, где умещались, спали, ели и делали домашние дела и уроки двое взрослых – папа, мама и мы с сестрой. У нас не сохранилось фотографий этой комнаты, и я с трудом представляю, как там могли расположиться две никелированные (с обалденными шишками) кровати, стол и два стула. Я спал с отцом, сестра – с мамой. Когда родители делали «это», я не знаю. Правда, потом, когда мне уже было лет десять, я фиксировал слова мамы:

– Пошли бы вы с Нонкой погуляли, а мы отдохнем… Что-то устали сильно.

Я не придавал этому значения и радостно шел на улицу, не подозревая, чем родители будут заниматься. Если бы догадался, то, думаю, прекратил бы процесс неконтролируемого размножения – мне почему-то не хотелось младшего братика или сестрички. А товарищ Сталин и правительство хотели, чтобы в стране все плодились во имя обороноспособности страны, и всячески поощряли это, хотя бы на словах.

А иногда к нам приезжали гости, кто-то оставался ночевать. Стулья ставились ножками вверх на стол. И гостю стелили под столом.

Мама моя, Нина Ивановна, славилась в округе еще тем, что была свахой на общественных началах и портнихой. Она обшивала не только членов семьи, но и многих во дворе. За деньги или так, не знаю… Думаю, все-таки что-то ей перепадало. А еще, это когда уже сестра подросла, Нина Ивановна вдруг стала гадалкой на картах. И все подружки Нонны приходили на сеанс ясновидения к нашей «цыганке». Смешно, но во время сеанса «предсказания судьбы» девчонки сами выбалтывали маме больше, чем рассказывали карты. И она таким образом была в курсе всех девчачьих дел. Короче, карты были рычагом, который располагал подружек к откровенности.

А как-то раз мой крестный, Славка Коняхин, жил у нас целую неделю. Он только что вернулся из армии, где служил водолазом, и мать решила познакомить его с одной из своих молодых подружек. Они как-то встречались-любились, но что-то в их отношениях не заладилось, и через неделю крестный сказал:

– Не, Нинк, поеду я лучше в деревню, давно я в Занино не был.

– Ну что ж, езжай, дядя Федя с тетей Грушей, небось, все извелись, тебя ожидая.

Так мой крестный не стал в тот раз москвичом, зато меня подсадил на водолазное дело. И думаю, мои увлечения впоследствии Нансеном, Амундсеном и прочими Папаниными берут начало из тех лет.

А рядом с нами жила семья Зыбиных – мама, папа, старшая дочь Галка, младшая Татьяна и их старший брат Виктор. Дружбу с Галкой моя сестра пронесла через всю жизнь, а Татьяну, когда она стала зрелой девушкой, моя матушка зачем-то, наверное, по привычке, пыталась сосватать за меня. К счастью, я не понравился Таньке, и в итоге у нее был длительный роман с двоюродным братом моей мамы Аликом, бывшим в детстве моим друганом. В целом же Зыбины были здоровой, крепкой, советской семьей, и, думаю, дружба с ними формировала нас с сестрой.

А вот другие соседи в нашем торце были очень примечательными. Это была полуеврейская-полурусская семья, главой которой был Федор Яковлевич. Фамилию он носил по тогдашнему поветрию на русский лад. Но имя Коганов Федор Яковлевич, да еще в сочетании с большим крючковатым носом, украшенным очками, не вызывало никаких сомнений в его семитском происхождении. Тетя Тоня, его жена, была молодой красивой (ну мне так казалось) женщиной, и ее внешность очень контрастировала с обликом мужа. Все детство я решал проблему, почему, как и зачем она стала его женой, и ответы нашел, только когда самому стало за… У них было две девочки, сестра говорит, что очаровательные, а я тогда этого не понимал. Федор Яковлевич их обожал и постоянно носил на руках и плечах. В выходные они всей семьей куда-то уезжали на весь день.

– Опять в парк пошли шляться, – осуждала их общественность, а за ней и мы, дети.

Но при всем таком, почти европейском менталитете, два факта из облика-биографии Федора Яковлевича выбиваются и не позволяют слепить из него целостный образ…

Был товарищ Коганов заведующим складом. Комплектацию его я, наверное, точно не смогу привести, но что там были знамена, это известно, потому как у всех соседей квартиры № 1 дома № 3 по 4-му Лесному переулку скатерти были цвета знамени и с бахромой из такого мягко-бархатного материала. Как только жильцы не боялись доносов (а я помню, как у нас в МИИТе студента хотели выгнать из комсомола за красные носки)? Я думаю, что все они были повязаны «кровью» – скатерти были во всех пяти комнатах. Не знаю, сколько уж срубил завскладом за оптовую поставку скатертей населению, но делал он это явно не из альтруистских побуждений.

А вторая история могла бы попасть в рубрику «Их нравы…». Однажды жильцы квартиры № 1 решили провести косметический ремонт кухни и мест общего пользования. Вече собрали на кухне – долго составляли калькуляцию, смету и прочие бухгалтерско-эстетические проблеморешения. Наконец, все пришли к общему знаменателю: в какой цвет, за сколько и в какие сроки. Федор Яковлевич с общим решением не согласился. Все про себя вспомнили его национальность, а дядя Ваня Шапка сказал, что он так и знал, что так будет, и что он в разведку с Когановым бы не пошел. Федор Яковлевич заявил, что он и сам в разведку не очень рвется… Начали думать… И решение пришло. Все скинулись, закупили обои, клей, краску. Вся кухня сияла после ремонта как новенькая, и только над столом бунтаря Коганова остались полурваные обои и непобеленный потолок.

Игра как отражение жизни…

Я рано выучил буквы и цифры и никак не мог понять, почему так часто встречаю написанные одну за другой единицу, девятку, пятерку и снова единицу. Мне было четыре года, а с окончания войны прошло всего лишь шесть. Взрослые часто говорили о войне, но что это такое, я тоже не понимал, хотя повсюду были знаки, оставленные этой самой кровавой бойней двадцатого века.

На улицах Москвы можно было встретить множество инвалидов – это были дяденьки, у которых один рукав пиджака был пустой, и хозяин этого пиджака заправлял рукав в карман. Кто-то передвигался на костылях, а те, кому совсем не повезло, катились по улице на самодельных тележках, сбитых из нескольких досок и поставленных на подшипники. Бывший солдат передвигался на этом «транспорте», отталкиваясь от асфальта или грунта при помощи пары утюгов, запакованных в толстую материю. Герои войны привязывали себя к самодельной тележке ремнями и вытворяли на ней почти цирковые номера.

Кто-то, кому повезло, чистил ботинки и сапоги прохожим, кто-то побирался, часто выбирая для этой цели трамваи и электрички. Кстати, из этих же материалов для нас, пацанов, отцы мастерили самокаты – под одной доской два подшипника, а вторая, скрепленная с первой дверной петлей, выполняла функции руля.

Потом как-то незаметно, сейчас по памяти я не смогу восстановить год, все инвалиды из Москвы вдруг исчезли. И женщины, которым и так не хватало мужиков, в еще большей степени обездолили. Потом я узнал, что этих людей убрали в дома инвалидов, и об одном из таких домов на острове Валаам я читал у Юрия Нагибина.

Вы, наверное, видели в послевоенных хрониках, что на танцверандах под ритмы «Рио-Риты» и «Кукарачи» танцует множество женских пар. Им не хватало партнеров – это тоже эхо войны.

Расшибалка

Расшибалка, казеночка, пристеночка – эти ребячьи игры на деньги, на мелочь (на «серебряные» и медные копейки) были бы невозможны, если бы основной монетой-биткой не были бы медали, которые ребята брали у отцов для своей игры. Я не думаю, что, рассказав правила игры, поспособствую взращиванию порока в душах читателей…

Смысл трех названных мной игр примерно одинаков. Остановлюсь на расшибалке. Сначала на тротуаре чертилась линия, обычно перпендикулярная направлению тротуара. В центре этой линии рисовался квадрат примерно 10×10 сантиметров. Обычно игроков больше четырех не бывало, и перед игрой договаривались о ставке. Положим, это были десять копеек. Игроки в любом наборе давали деньги, которые укладывали в квадрате (казеночке) в виде пирамиды. Затем метров с восьми-десяти соперники бросали битку, стараясь попасть в казеночку. После того как все сделали свои броски, определялся порядок игроков в расшибалку. Кто попал в казеночку – тот первый; кто разбил монеты, смотрел – не перевернул ли он их с орла на решку.

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 41
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Герой того еще времени - Вячеслав Малежик торрент бесплатно.
Комментарии